Плечи хозяина медленно затряслись от сдавленного смеха, а слова ошеломили ее.
— Да, Тилли, ты очень похожа на колдунью, но не на злую, а на милую и добрую.
— Что вы, сэр!
— Именно так, благодаря своим чарам, ты смогла приструнить детей. Они стали вести себя прилично, особенно после объезда главного смутьяна. Кстати, я хочу, чтобы ты занялась детскими комнатами, чтобы все приготовить к их приезду. Сегодня утром я поинтересовался у миссис Лукас, убирались ли комнаты в последнее время. Оказалось, что нет. Она сослалась на то, что заботы обо мне занимали все их время. Но меня не проведешь, — хитро усмехнулся он. — Я издалека чую обман. Хотя, надо признаться, для такого дома прислуги в самом деле маловато, — огорченно вздохнул он. — При жизни отца в доме от слуг было не протолкнуться. Но те дни в далеком прошлом. Теперь к делу, — хозяин устроился поудобнее в кресле. — Когда ты сможешь начать?
— В любое время, сэр.
— По твоему виду этого не скажешь. Тебе необходимо несколько дней отдохнуть. Приезжай и поживи здесь, тем более что комната твоя свободна.
— Нет, сэр, что вы, нет, — поспешно запротестовала Тилли. — Лучше я приеду, когда буду нужна.
Мистер Сопвит ответил не сразу, а сначала посмотрел на нее долгим пристальным взглядом.
— Люди с твоим характером, Троттер, нужны всегда… Тогда увидимся через три дня, договорились?
— Да, сэр.
— И еще мне кажется, усиленное питание тебе не повредит. Позвони, пожалуйста, — он указал на висевший у камина толстый крученый шнур с кисточками.
Тилли потянула два раза, и ей представилось, как в кухне звякнул звонок и кто-то с неохотой направился к лестнице, ведущей наверх.
— На обед у меня был цыпленок, — обратился Марк к вошедшему Саймсу, — я к нему едва притронулся. Передай кухарке, пусть она упакует его вместе с тушеным языком и парой банок джема. И скажи Пайку, что мне нужна бутылка бургундского. А когда пекли хлеб?
— Я… не знаю, сэр.
— Как ты можешь не знать? Ты же находился внизу, неужели не чувствуешь запах?
— Мне кажется, его пекли вчера, сэр.
— Тогда пусть кухарка приготовит пару булок, пироги, бекона пару фунтов… лучшую часть.
— Слушаюсь, с… сэр, — растерянно промямлил Саймс и направился к двери, но хозяин остановил его.
— Подожди! Пусть все продукты сложат в корзину и принесут сюда. Я хочу на нее взглянуть. Тебе ясно?
— Да, сэр, — выпалил Саймс, в голосе его угадывалось смятение.
Тилли в смущении сидела на краешке стула, чувствуя себя неловко. Она понимала, что продукты для нее. Может быть, ей нужно было отказаться, но она знала, что так не сделает, и уже представляла все это изобилие на деревянном столе в доме Дрю и сияющие глаза младших детей. В то же время ее смущение смешивалось с удивлением. Поведение хозяина сильно озадачило ее. Живя раньше в доме, девушка никогда не слышала, чтобы он так разговаривал с прислугой. Но раньше он вообще говорил по-другому. Тилли снова сказала себе, что хозяин изменился. Перед ней сидел не тот человек, к которому она относилась с почтительной робостью, и не таким узнала она его в темноте штрека. Его манеры стали грубее, и в голосе ясно чувствовалось плохо скрытое раздражение.
Тилли опустила глаза на подножие кресла: не поддерживаемый туфлями плед свисал отвесно, и она подумала, что хозяина изменили переживания из-за потери ног. Его раздражение и грусть, — все это следствие увечья. Хозяину надо было на ком-то сорвать зло, вот он и вымещал его на прислуге. Он остался в одиночестве, без поддержки семьи, и ему было от этого больно и горько. Но почему не вернулась хозяйка? Тилли этого не понимала. Как могла женщина оказаться такой бессердечной? Конечно, здоровье у нее не очень крепкое, но, если бы она находилась рядом, ему стало бы легче.
— О чем ты так глубоко задумалась, Троттер? Мыслями ты где-то далеко.
Застигнутая врасплох, Тилли поспешно отвела взгляд от подножия кресла.
— Я думала над словами бабушки, — нашлась она, одновременно пытаясь подобрать что-либо подходящее из многочисленных бабушкиных изречений.
— Что же это за слова?
— Она говорила: когда перед тобой закрывается одна дверь, рядом может открыться другая.
— Ты считаешь, такая дверь для тебя открылась?
— Да, сэр, — с улыбкой искренне ответила девушка. — На прошлой неделе будущее представлялось таким беспросветным и мрачным: нет работы, и вообще впереди ничего хорошего. А теперь, ненадолго, я смогу вернуться к прежнему делу… И я очень благодарна вам за это. Да, я могу повторить бабушкины слова: дверь открылась передо мной, сэр.
— Люди в поселке остались без работы, что они делают, как живут? — тихо спросил он. Застывший взгляд хозяина ничего не выражал.
— Они ходят везде и ищут работу, сэр. Вот, например, Сэм, один из забойщиков. Один из тех, кого уволил Розир за желание учиться.
— Да, я его помню хорошо.
— Так вот, он устроился на свечной завод. Конечно, заработки там не те, что в шахте, но все же… кое-что. Только все боятся, что их выбросят из домов на улицу и они… — она оборвала себя, и глаза ее округлились от испуга. У нее совсем вылетело из головы, кому принадлежат домики в поселке. Хозяин словно прочитал ее мысли.
— Ты, я вижу, забыла, что перед тобой хозяин домов, верно? — невесело усмехнулся он.
— Да, сэр, — призналась девушка, повесив голову.
— Можешь передать, что они могут жить спокойно, пока шахта не будет продана. Однако тот, кто ее купит, возможно, захочет продолжить разработку, — хозяин выпрямился в своем кресле, а потом, наклоняясь к ней, попросил: — Троттер, не надо говорить об этом никому, о том, что шахта может перейти в другие руки.
— Хорошо, сэр, не скажу.
— Просто объясни, что на улицу их не выбросят… но о том, что я могу продать шахту, промолчи, хорошо?
— Я понимаю, сэр, об этом никто не узнает.
— Ну, наконец, — хозяин повернулся к Саймсу, вносившему в комнату большую корзину. — Поставь ее сюда, — он указал на пространство между своим креслом и ногами Тилли. Передай Лейбурну, — не глядя на лакея, продолжал он, — пусть подает экипаж через… через сколько? — он бросил взгляд на окно. — Начинает темнеть, пусть подает экипаж через четверть часа. Потом возвращайся сюда: заберешь корзину и отнесешь в экипаж, — мистер Сопвит помолчал и, заметив выражение лица лакея, спросил: — Ты меня хорошо слышал, Саймс? — Затем с нажимом повторил: — Поставь… корзину… в экипаж.
Лицо лакея залилось краской, весь вид его говорил о том, что встревожен он не на шутку.
— Теперь сложи в корзину все, что осталось на пирамиде, — сказал Марк Тилли, когда дверь за лакеем закрылась.
— О, сэр, и так всего много.
— Делай, что тебе говорят.
Девушка сделала, что ей велели, и опустила крышку корзины.
— Спасибо, сэр, я вам так благодарна.
Он протянул ей руку, она подала ему свою.
— Кажется, мы готовились так умереть, — Марк слегка встряхнул ее руку.
— Да, сэр, — подтвердила она, проглотив подступивший к горлу комок.
— Ты хорошая девушка, Троттер.
— Ну что вы, сэр, — стараясь сдержать слезы, покачала головой Тилли. Поспешно отвернувшись, она надела пальто, застегнув его до самого ворота, потом — шляпу и снова села. Мистер Сопвит молча смотрел на нее.
Перед ним сидела молоденькая худенькая девушка, очень бедно одетая. Но в глубине ее глаз притаилась какая-то тайная, не подвластная времени, мудрость. Марк сказал себе, что колдовским можно было назвать выражение ее глаз, темно-карих и ясных, поражающих своей глубиной. Они напоминали влажно блестящие морские камешки, непрестанно омываемые прибоем. Она могла бы быть его дочерью, между Гарри и Мэтью. Ее приход усилил его тоску по детям, подогрел в нем желание увидеть их. Ему так хотелось снова подержать на руках Джесси Энн. На мгновение в нем вспыхнул гнев, не беспокоивший его на протяжении последнего часа.
— Будь она проклята! — кричало все у него внутри. Эйлин жестокая, такая жестокая. Почему она не вернулась? Любая другая порядочная женщина обязательно приехала бы, узнав о его несчастье, даже если бы пришлось снова запереть себя в четырех стенах. К своему ужасу, он вдруг почувствовал, что вот-вот заплачет. На его счастье в это время отворилась дверь, пропуская Саймса, и Марк почти с благодарностью посмотрел на него.
— До свидания, сэр, — поднялась Тилли. — Большое спасибо вам за все. Я… буду здесь в понедельник.
— Хорошо. Спасибо, Троттер, я пришлю за тобой экипаж.
Тилли сначала хотела ответить: «В этом нет необходимости, сэр». Но потом только наклонила голову в знак благодарности и вышла в сопровождении Саймса, несшего корзину.
В холле никого не было. Шаль Бидди лежала поперек резного кресла.
Девушка взяла ее и накинула на плечи. Так как дворецкого внизу не оказалось, Саймсу пришлось поставить тяжелую корзину, чтобы открыть дверь.
Он толкнул ее с такой силой, что дверь с громким стуком ударилась о стену.
Фред Лейбурн уже ждал Тилли. Он поставил в экипаж корзину, потом помог девушке подняться на ступеньку, предупредив:
— Осторожно, мадам.
Когда она взглянула на него из-под опущенных ресниц, Фред так ей подмигнул, что она едва не упала на сиденье. Ее неудержимо тянуло расхохотаться, но она хорошо знала, что этот смех закончится рыданиями.
Заветная дверь только слегка приоткрылась перед ней, но в глубине души она чувствовала, что дверь эта может широко распахнуться. Если это произойдет, Тилли поступит так, как советовала ей миссис Дрю: примет то, что ей предложат, и будет держать двумя руками!
Глава 3
— Это специально все подстроено, черт побери! — зло воскликнул Марк Сопвит.
— Не смейте так выражаться в моем присутствии!
— Но это настоящий заговор. Если смогли приехать вы, почему не могли дети?
— Я уже объясняла: Джесси Энн и Люк простудились, у них сильный кашель.
— В таком случае для Мэтью и Джона было бы лучше держаться от них подальше, чтобы не заразиться.