Алина высыпала на стол из мешочков камни, привезенные из Анголы арабским шейхом.
– Не расстраивайся, Юлик, теперь у тебя будет настоящий материал для нового шедевра. Снимай индийские алмазы и складывай сюда.
Она положила перед мужем титановый футляр с магнитным замком, сделанным на заказ.
– Господи, Аля, неужто ты хочешь подвергнуть риску бесценный товар? У меня голова идет кругом.
– Кто не рискует, Юлик, тот не пьет шампанское. Ты же видишь, моя задумка сработала. Многоступенчатая операция подходит к завершению, остался последний шажок.
– Мне страшно.
– Даю тебе час, у меня нет времени на твои охи-вздохи! – повысила голос Алина, но тут же погладила старика по голове. – Работай, милый. Все будет хорошо, я знаю.
Ювелир взял в руки пинцет и вынул первый индийский бриллиант из золотого гнездышка.
Дербенев велел Левше исполнять все приказы своего помощника. Левша уже понял, что попал не в простую банду мелких воришек, а к людям серьезным, с большими возможностями. Понять или разгадать их планы не представлялось возможным, и он даже не вникал в их дела. Задания получал безобидные, но был уверен, что эти люди разыгрывают крупную карту. Его дружки бесследно исчезли, помощи ждать неоткуда. Бежать? Куда? Его держали на мушке, и он смирился. Левша старался показать себя полезным, надеясь, что тогда его не шлепнут, а может, даже сдержат обещание и возьмут в долю.
– Официант посадит тебя за нужный столик, – инструктировал его Герман. – Остальное ты помнишь. Машина стоит у входа в ресторан. Желтый «Фольксваген-жук». Официант даст ключи.
Он протянул Левше пистолет, маленький, никелированный, с перламутровой ручкой.
– Стрелять тебе не придется. Положишь его в портфель, который передаст тебе Мамедов, и сдашь хозяину. Он ждет тебя в галерее.
– Я все помню. Всю ночь ваш текст наизусть учил. Слишком мудреный для моего понимания.
– Мамедов должен видеть перед собой умного человека, а не лоха. Действуй, Тарас.
Левша вышел из машины и направился к ресторану «Маяк». Рашид уже поджидал вора. Конечно, он догадывался, что сам вор не придет, пошлет курьера. Не так он глуп, чтобы рисковать своей шкурой.
Левша подсел за столик и спокойно спросил:
– Товар принесли?
– В кейсе под столом. А где картины?
– Не будьте таким наивным, Рашид. Мы встретились в открытую. Где гарантии, что половина официантов не переодетые оперативники?
– Ресторан – ваша точка, я о нем никогда не слышал. Это вы назначили мне здесь встречу.
Левша налил в фужер водки и выпил залпом.
– Я лишь курьер, Рашид. Ваш товар должны проверить компетентные люди, взвесить, оценить, и если все будет в порядке, вы получите свои картины. Они никому кроме вас не нужны. Считайте, что вам отдают их даром. По нынешним оценкам они тянут на сто восемьдесят миллионов долларов.
– Какая осведомленность. Когда я их получу и как?
– Вы же задействовали ментов для поисков. Даже премию им обещали. Мы решили, что ваши картины найдут менты и возвратят их вам. Так будет справедливо по отношению ко всем. А главное, вам не придется доказывать, что вы их нашли случайно на помойке. И уж тем более не выставлять себя идиотом, рассказывая полковнику Кулешову, будто вам пришлось заплатить за них выкуп. Надеюсь, милиция ничего не знает о бриллиантах?
– Нет. Но они читали ваши письма.
– Очень хорошо. Теперь им будет чем гордиться, они же выполнили свою задачу. Нас никто искать не станет. Без надобности, ведь официального уголовного дела никто не открывал.
– Вы меня наказываете еще на один миллион, который я обещал сыщику.
– И это хорошо. Вам нужны друзья в главном управлении. Только не думайте, что Кулешов весь миллион положит в свой карман. Без помощи генералов он не смог бы мобилизовать лучших оперативников города для неофициального расследования. На вас работает половина управления, вы должны отблагодарить ребят за труд. И нам, и вам нужно, чтобы эта суета побыстрее закончилась и все о ней забыли.
– Я вижу, вы люди опытные, все рассчитали. А если бы я вас сдал?
– Мы сочли бы вас сумасшедшим. Все очень просто. Нас ловят. Нам должны предъявить официальное обвинение, придется к делу подключать прокуратуру. Что делают преступники в таких случаях? Вызывают адвокатов, журналистов, присяжных и ждут большого резонанса. Еще не факт, что кому-то удалось бы доказать нашу причастность к ограблению, но о том, что из апартаментов отеля в день открытия были похищены оригиналы живописных полотен стоимостью свыше ста миллионов, знал бы весь мир. Кстати, Рашид. Ограбление было снято на видеопленку. Если нас будут преследовать, мы обнародуем запись. Тогда уже будет неважно, нашли картины или нет. Важен факт ограбления и то, что это возможно в новом, самом престижном отеле мира, каковым вы хотите его представить. Забудьте о нас, и мы забудем о вас. А картины вы получите в ближайшие дни, на этот счет можете не беспокоиться.
Левша достал портфель из-под стола и направился к выходу. Официант незаметно бросил ему в карман ключи от машины. От напряжения у Левши взмокла рубаха, но он справился с задачей, ничего не забыл, а ему было куда легче ограбить супермаркет, чем произносить непонятные слова.
Мамедов не смог оставаться на месте. Он выскочил на улицу, едва желтый «жук» Левши отъехал от тротуара. Нырнув в машину, за рулем которой сидел Нечаев, торопливо бросил:
– За ним, Эдик!
– Он может нас заметить.
– Плевать. Я хочу проверить теорию нашего сыщика.
Нечаев догнал яркую машину, но держался от нее на безопасном расстоянии.
– Похоже, он нас не видит, – сказал Нечаев.
– Ему плевать. Они все рассчитали верно, комар носа не подточит. Я догадывался, что дилетанты за такую работу не возьмутся. Тут нужны такие вывихнутые мозги, как у Ильи Баскакова.
– Ты думаешь, он замешан в краже собственных картин? – Не сомневаюсь. Геннадий его раскусил. Смотри. Вот тебе подтверждение: «жук» остановился у входа в галерею.
Сева Дербенев позвонил Баскаковой и задал только один вопрос:
– Как себя чувствует твой муж?
– Лежит в постели. Сердце прихватило. В ближайшие два дня на ноги не встанет.
– Уверена? Не дай бог! Я иду работать с кодами, и мне нужны гарантии.
– Я отвечаю за свои слова. Сколько времени тебе понадобится?
– Даже предположить не могу. Возможно, до завтрашнего утра.
– На утро намечен завоз мебели. Шкафы уже забиты бумажками, присланными Мамедовым, и загружены в машину.
– К утру все будет готово. Не нервничай и будь на виду. Пригласи на вечер гостей, пусть друзья навестят больного. И повнимательней относись к мужу. Он очень тебе дорог.
– Конечно. Ну что я без него? В нем вся моя жизнь.
Сева звонил Юлии из галереи. Теперь, получив зеленый свет, поднялся на третий этаж, прошелся по залу, всматриваясь в экспозицию, и незаметно прошмыгнул в кабинет директора.
Минут через пятнадцать пришел Левша с дипломатом в руках.
– Работа выполнена, хозяин. Все прошло точно по сценарию. Слово в слово.
– Мамедов следил за тобой?
– Сидел на хвосте до самой галереи.
– Надеюсь, остался доволен увиденным. Ладно. Завтра вечером прокатишься на поезде до Курска и вернешься назад, после чего получишь ключ от ячейки, где лежат деньги и загранпаспорт. Ты неплохо поработал, Левша, заслужил свободу и обеспечил себе старость. Если, конечно, черт тебя не дернет обчистить банк на Кипре. Там тебя уже никто не выручит.
– Хватит. Пора на покой.
Левша положил портфель на стол и вынул из кармана пистолет.
– Красивая штучка. Одно удовольствие в руках держать. Герман дал.
– Я знаю. Оставь. Он попадет в нужные руки. Иди и завтра жди сигнала. Герман тебя проинструктирует. Работа непыльная и безопасная, но потребует аккуратности.
– Не сомневайтесь, я умею работать чисто, если на меня не давят. Суета моих бывших подельников и приводила нас к провалам, а у вас тут все чин чинарем. Красиво работаете. Загляденье.
Левша ушел, а еще через десять минут пришла Алина. Сева чувствовал себя настоящим хозяином в кабинете. Попивал винцо из бокала, забросив ноги в бахилах на стол, на руках были тонкие хирургические перчатки.
– У тебя все в порядке? – спросил Дербенев.
– Тяжелая, зараза! – раздраженно произнесла женщина, доставая титановую коробку.
– Все камни должны соответствовать декларации и описи, а также сертификатам.
– Тютелька в тютельку. Любая экспертиза это подтвердит. Индийские бриллианты особой огранки невозможно спутать ни с чем.
– Замок надежен?
– Он открыт. Запор сработает после того, как коробку захлопнут. Но ты хотел, чтобы сначала ее открыли?
– Конечно. Иначе Игумен ее не возьмет. У него и без того груза больше, чем сможет унести, весь расчет на его жадную натуру. По сути, он как был дешевым фраером, так им и остался. Горбатого могила исправит. Ангольские камешки тебе привезли? – Дербенев кивнул на кейс, стоящий на столе. – Руки чешутся, хочется забрать?
Алина налила себе вина и отрицательно покачала головой:
– Я свою долю взяла, остальное твое. До самого конца не верила, что Мамедова можно раскрутить еще на пятьдесят миллионов. Была уверена, что мне придется продавать акции, чтобы купить камни для заполнения оправы гарнитура, но ты сумел меня избавить от ненужных трат и заставил раскошелиться Мамедова. До сих пор не пойму, как он клюнул…
– Он верит, что все затраты к нему вернутся. И по логике вещей прав. Но в нашу жизнь слишком часто вмешивается господин случай, как всегда, в самый неподходящий момент. С Ириной Гурьевой все прошло гладко?
– Мы с ней нашли общий язык очень быстро. В тот же день, когда папочка переписал акции на ее имя, она приехала ко мне с Лурье и оформила дарственную на мое имя на пятьдесят процентов всех акций, а потом послала телеграмму в Анголу с предложением включить меня в совет директоров концерна как соучредителя и надежного партнера. Я не замедлила подтвердить свою полезность концерну, тут же от своего имени сделала оптовую покупку бриллиантов на сумму в пятьдесят миллионов. Как ты понимаешь, оплатил покупку Мамедов, но деньги перечислены от моего имени. Теперь мы с Анной, а точнее с Ириной Гурьевой, входим в совет директоров и имеем два полноценных голоса из семи решающих.