Сегодня стало модным решать за тех, кого уже нет. Но обычно, причислившие себя к истории сегодня, мало что понимают в таких прописных истинах, как преданность Родине, защита Отечества и верность присяге. Ибо им не знакома и служба в армии, армейский распорядок, рев гусениц танков и стрельба из автоматического оружия. И уж тем более текст присяги, которую принимают после определенного подготовительного периода.
Однако, имея наглость «разбираться во всем» они лезут и в проблемы Великой Отечественной войны. Так это уж совсем «не по Сеньке и шапка»! Ведь все познается в сравнении.
Известный своей неистовой любовью к «власовскому движению» и к «власовцам», санкт-петербургский историк А.К. Александров называет измену Родине в годы войны нестандартным и непривычным поведением человека в экстремальной ситуации.
Однако знает ли он, как соотечественники в плену относились к тем, кто хотел вступить в так называемую РОА? Их презирали не только свои, но и немецкие лагерные офицеры.
Даже немецкие часовые не разговаривали с русскими предателями.
Судя по воспоминаниям очевидцев, в плену люди выживали, как могли. И если в 1941-1942 гг. некоторые считали победу Германии делом решенным, то после ее катастрофы под Сталинградом сомнений в победе СССР ни у кого не возникало.
Главную же проблему поведения в плену необходимо искать в плоскости человеческой психологии, когда и там люди пристраивались в жизни, как могли. Держались группами («колхозами»), по землячествам и по характерам. Когда берегли свою шкуру, чтобы выжить. Когда не многим приходило в голову думать о патриотизме, если завтра тебя могут просто убить или же послезавтра ты можешь сдохнуть от истощения.
В плену, как и в мирной жизни, люди были всякие. Были и сволочи. Но огромное большинство военнопленных в лагерях и не помышляли вступать в РОА. Повторяю, «власовцев» презирали!
Не секрет, что в условиях плена психология человека менялась резко на 180 градусов.
Поэтому неудивительно, что некоторые из взятых в плен «вдруг превратились в ярых врагов своей страны... Это было, как прорвавшаяся плотина. Голодные, грязные, бесправные, потерявшие прошлое и стоявшие перед неизвестным будущим, советские командиры с упоением, во весь голос матом поносили того, при чьем имени еще неделю назад вставали и аплодировали, — Иосифа Сталина. За обращение “товарищ командир” давали по физиономии, если не избивали более серьезно. “Господин офицер” — стало обязательным в разговоре» (майор П.Н. Палий).
Голод заставлял идти людей на унижение, а вопрос: можно ли работать на Германию, заменял выбор между жизнью и смертью.
И тем не менее известны тысячи и тысячи примеров героизма советских людей в неволе, когда они неоднократно совершали побеги, проводили антигитлеровскую агитацию и акты саботажа, помогали своим же соотечественникам и даже вели разведывательную деятельность.
Если же говорить об отношении к пленным в годы войны и после, то, как мне кажется, и здесь не все благополучно в отношении истины. Обычно и, как правило, те, кто проходил фильтрацию без каких-либо проблем, возвращались в ряды Красной Армии или же отправлялись на работу на различные производства. Те, кто не проходил, соответственно в лагеря. Безусловно, в отношении единиц были ошибки, и была клевета. Но, что касается основной массы, то здесь было все вполне по законам того времени. Это позднее кому-то захотелось изобрести «велосипед» и ведь получилось!
Например, Шаров Иван Алексеевич после плена, летом 1945 г. благополучно прошел фильтрацию, был призван в армию и к осени того же года служил регулировщиком в Будапеште. 1 ноября того же года его демобилизовали, 28 ноября он приехал в Москву, а 13 декабря получил паспорт.
Юрий Владимирович Владимиров также прошел фильтрацию после плена, из которого освободился в мае 45-го. Затем с сентября работал на шахте в Донбассе. В октябре того же года получил военный билет, а потом и удостоверение личности, заменяющее паспорт.
В 1946 г. Юрий Владимирович был зачислен в число студентов третьего курса Технологического факультета Института стали имени И.В. Сталина.
***
Ленд-лиз. И сегодня некоторые историки спорят по поводу роли военно-экономических поставок со стороны наших западных союзников в годы войны, оценивая ее по-разному.
Когда Анастаса Ивановича Микояна спросили: — А как Вы оцениваете ленд-лиз, его роль в вооруженной борьбе Советского Союза в годы Великой Отечественной войны?»
Он ответил честно: «- Военно-экономические поставки нам со стороны наших западных союзников, главным образом американские поставки по ленд-лизу, я оцениваю очень высоко. Хотя и не в такой степени, как некоторые западные авторы.
Представьте, например, армию, оснащенную всем необходимым вооружением, хорошо обученную, но воины которой недостаточно накормлены или того хуже. Какие это будут вояки? И вот когда к нам стали поступать американская тушенка, комбижир, яичный порошок, мука, другие продукты, какие сразу весомые дополнительные калории получили наши солдаты! И не только солдаты: кое-что перепадало и тылу.
Или возьмем поставки автомобилей. Ведь мы получили, насколько помню, около 400 тысяч первоклассных по тому времени машин типа “студебеккер”, “форд”, легковые виллисы и амфибии. Вся наша армия фактически оказалась на колесах, и каких колесах! В результате повысилась ее маневренность и заметно возросли темпы наступления.
Да-а... Без ленд-лиза мы бы наверняка еще год-полтора лишних провоевали».
Осенью 1940 г. юрисконсульты Министерства финансов США Э. Фоли и О. Кокс обнаружили в государственном архиве закон 1892 г., принятый при президенте Бенджамине Гаррисоне, в котором прочитали: военный министр Соединенных Штатов, «когда по его усмотрению это будет в интересах государства, может сдавать в аренду на срок не более пяти лет собственность армии, если в ней не нуждается страна».
Вскоре они подготовили соответствующий законопроект о ленд-лизе (ЛЕНД — давать в займы и ЛИЗ — сдавать в аренду, в наем), который в январе 1941 г. был внесен в Конгресс США. Палата представителей и Сенат его утвердили, а 11 марта 1941 г. его подписал президент Ф. Рузвельт. Так идея ленд-лиза из законопроекта превратилась в закон.
Порядок расчета по ленд-лизу был следующим:
«— материалы, уничтоженные или утраченные во время войны, а также ставшие непригодными для дальнейшего употребления, оплате не подлежали;
— материалы, оказавшиеся после войны пригодными для гражданских потребностей, оплачивались полностью или на условиях долгосрочного кредита;
— недополученные до конца войны материалы страна-заказчик могла приобрести, и щедрое американское правительство обещало кредитовать оплату.
Единственное, что хоть как-то оправдывало американцев, так это предусмотренное “Законом о ленд-лизе” право истребовать уцелевшие военные материалы назад. Но правительство США клялось, что не воспользуется этим правом...»
В конце июля 1941 г. Сталин дважды инструктирует генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова относительно задач и характера военной миссии в Великобритании и США.
Кроме главы миссии, в состав делегации вошли: заместитель контр-адмирал Н.М. Харламов, а так же офицеры Наркомата обороны, Разведуправления Генштаба, сотрудники военного атташата в Лондоне и Вашингтоне, специалисты в области производства вооружения и конструирования.
По прибытии в Великобританию миссия занималась решением организации поставок в Советский Союз вооружения и стратегических материалов и согласованием вопроса об открытии второго фронта.
При этом, несмотря на проблемы в отношениях с рядом должностных лиц Лондона и Вашингтона, миссии Голикова удалось сделать немало по организации транспортировки в СССР вооружения.
К слову, видимо, не без помощи бывшего премьер-министра Великобритании, который, пристыдив английских политиков, заявил: «Оттягивая на себя всю германскую армию, СССР, так же, как Россия в прошлую войну, спасает Англию. Англия же, по существу, ничего не делает для помощи СССР. Между тем исход всей войны сейчас зависит от СССР».
Уже 16 августа 1941 г. было подписано советско-английское соглашение о товарообороте, кредите и клиринге, предусматривавшее предоставление Советскому Союзу кредита в сумме 10 млн. ф. ст. Но это было только начало.
29 сентября 1941 г. Московская конференция представителей СССР, Великобритании и США на самом высоком уровне обсудила вопрос о военных поставках, и 7 ноября 1941 г. Ф. Рузвельт распространил действие «Закона о ленд-лизе» на СССР. Притом, что Америка тогда еще не вступила в войну.
Тогда же США из средств, ассигнованных на ленд-лиз, предоставили Советскому Союзу беспроцентный заем на сумму 1 млрд. долларов, а в феврале 1942 г. — еще один такой же кредит.
31 августа 1941 г. из Англии прибывал первый союзный конвой со стратегическими грузами и военной техникой для Красной Армии. Конвой имел зашифрованное название «Дервиш». Он состоял из 6 транспортных судов и судов охранения: 2 крейсеров, 2 эсминцев, 3 тральщиков, 4 корветов, 1 авианосца.
Среди грузов англичане доставили 10 тонн каучука, 16 истребителей вместе с летным составом, стрелковое оружие, продовольствие и медикаменты.
До зимы 1942 г. порт Архангельска принял семь конвоев общим составом 53 транспорта и 49 кораблей эскорта. Только потом суда стали разгружаться в незамерзающем Мурманском порту.
Всего же за войну англо-американские союзники отправили в СССР 42 конвоя и 36 обратно. Из 813 транспортов, следовавших в Советский Союз, немцы потопили 58, а 33, получив повреждения, вернулись в свои базы.
Из Мурманска и Архангельска вышло 717 транспортов, из них 27 погибли, а 8 вернулись обратно.
При этом, по мнению первого морского лорда-адмирала Паунда, арктические конвои становились для них камнем на шее. «Все это — самая ненадежная операция, в которой опасность подстерегает нас на каждом шагу», — писал он американскому коллеге в мае 1942 года.