– Ледяной прав, невозможно вернуть силу при помощи чар. Так это не действует. Алиана может передать магию рода только своему потомству. Или лишиться ее, умирая. Но второй вариант, полагаю, вас не устраивает.
Не устраивает. Хоть прогулка на Ту Сторону и избавила бы маму с бабушкой от проклятия. Но я слишком люблю жизнь и не перестаю надеяться, что когда-нибудь черная полоса в ней сменится широкой, бесконечно широкой белой дорогой.
– Значит, зря сбегала? И вас зря подставляла…
Ну просто патовая ситуация.
– Аня, перестаньте. – Адельмар подался вперед и сплел перед собой пальцы. Указательный перехватывал массивный перстень с вытесненным на нем родовым гербом Талвринов: бычья голова на фоне скрещенных мечей. – Вы меня не подставляли. Я сделал выбор, добровольный, и не жалею о нем. И вы не жалейте.
– Не так это просто – не жалеть, зная, что, – как ни крути, а развод с Герхильдом возможен только через койку.
Да уж, в моем случае проклятие Королевых действует на полную мощность.
– Возвращаясь к теме моих способностей… – Адельмар пригубил вина, пробежался рассеянным взглядом по представленным в изобилии кушаньям, от вида которых лично у меня уже кружилась голова. – Всю жизнь я занимаюсь тем, что разгадываю загадки. Вы, Аня, – одна из таких загадок. Которую мне и раньше очень хотелось разгадать. А теперь, признаюсь, хочется еще больше. Незачем возвращать силу Герхильду. Нужно просто понять, как так вышло, что магия императорского рода соединилась с вашей душою, вместо того чтобы остаться в теле алианы. Если поймем, возможно, сумеем это исправить. И пусть, как обещал, возвращает вас обратно. Ведь если уж на то пошло, его жена по законам Адальфивы – Фьярра, а значит, ей и выполнять супружеский долг и рожать Герхильду про€клятых драконов.
А что, по-моему, справедливо. Пусть пашет Котеночек на благо отечества. А я отрабатывать за нее больше не намерена.
– Думаете, получится?
– Не узнаем, пока не попробуем, – загадочно улыбнулся маг и широким жестом пригласил приступать к дегустации яств. – А теперь, Аня, давайте ужинать. Иначе все остынет, и вы так и не оцените по достоинству старания моих поваров.
Обменявшись улыбками, мы сосредоточились на вкусном ужине и несерьезных разговорах, все «невкусное» и серьезное оставив на завтра.
Глава 13
Скрыть случившееся от обитателей Ледяного Лога не удалось. Слухи о том, что ее лучезарность исчезла, просочились в каждую щель старого замка, проникли в покои придворных и даже служебные каморки. Старейшины рвали и метали, ругали магов, занимавшихся созданием охранной сети, наброшенной на древнюю цитадель императоров. Придворные дамы старательно выжимали из себя слезы отчаяния. Самые усердные в проявлении симпатий к будущей правительнице – теряли сознание.
О том же мечтала и стража, нагнавшая его великолепие у рассыпавшегося бирюзовыми искрами портала: на время уйти из реальности, исчезнуть из замка, лишь бы не чувствовать на себе тяжесть монаршего взгляда. Не видеть, как каменеет, застывая маской, лицо императора. Не слышать, как глухим рычанием его голос прокатывается по парку:
– Куда вы смотрели? Слепые идиоты.
Стражники, приставленные охранять ее лучезарность, понимали: им крупно повезет, если просто отстранят от службы, а не отправят за недосмотр в подземелья замка.
– Созовите совет. Немедленно!
Ледяной повысил голос, чтобы замершие перед ним воины скорее пришли в себя, и сорвал цветок Арделии, не заметив, как острый шип до крови расцарапал ладонь. Вскоре земля под ногами тальдена хрустела от тусклого крошева осколков, а от зачарованных цветов на близрастущих кустарниках остались лишь воспоминания. Но ни один так и не показал ему Аню.
– Бесполезно, – севшим от волнения голосом пробормотал Скальде.
В отличие от метавшегося среди статуй, беспокойно рычащего кьерда, внешне тальден оставался спокойным. Со стороны могло показаться, что исчезновение ари никак его не затронуло. И только приближенные его великолепия могли понять, почувствовать, распознать, как ярится, выжигая все внутри, пламя страха, заточенное в ледяной клетке тела.
– Сорвите оставшиеся цветы, – коротко приказал Скальде стоявшему поодаль магу.
– Оставшиеся – это… сколько? – несмело уточнил мужчина в длиннополом плаще.
– Все.
Тальден направился в сторону замка, но видел перед собой не терявшуюся в густом полумраке дорогу, а светлые девичьи юбки, ярким всполохом взметнувшиеся на прощание. Эту вспышку, пламя его сердца, поглотила ядовитая зелень портала.
Всего каких-то несколько минут назад она, его ари, была рядом. На расстоянии в несколько шагов. Но он не успел ее удержать.
Упустил. Не защитил.
Земля под ногами стягивалась изморозью. Природа, не так давно пробудившаяся, увядала, умирая от холода, исходящего от про€клятого дракона. Чернела, никла под тяжестью инея молодая листва на деревьях, а широкие стволы, леденея, раскрывались трещинами. Зияли ранами, зараженные ледяной магией.
Зал советов полнился голосами. При виде наследника старейшины бросились к нему, вразнобой выкрикивая предположения, куда, почему и благодаря кому могла исчезнуть ее лучезарность.
Жестом заставив магов умолкнуть, Скальде заговорил, спокойно и ровно:
– Отправьте на поиски ари лучших ищеек Севера. – Ледяной замолчал, чтобы спустя мгновение добавить: – Отправьте всех. Объявите награду. Такую, чтобы ее бросилась искать вся Адальфива.
– Но если в других королевствах узнают, что ее лучезарность сбежала, – задохнулся от переполнявших его эмоций эррол Тригад, – нас же поднимут на смех!
– А может, ее похитили… – скорбно заметил эррол Корсен, получив в ответ негодующее:
– Если бы похитили, охранные чары точно сработали бы! Она ушла добровольно! Так что сами делайте выводы. – Тригад выразительно покосился на его великолепие.
Скальде не знал, какую из озвученных советниками версий он готов принять. Похитили? Сбежала? Ни одна его не устраивала. Сознание Ледяного отвергало каждую. Кроме единственной – это недоразумение, досадная ошибка или просто неудачный розыгрыш, и стоит ему войти в покои матери, как перед ним предстанет девушка, последние недели не покидавшая его мысли и сердце.
«Ставшая смыслом его жизни», – вдруг пришло осознание, такое простое и четкое.
Призвав на помощь всю свою выдержку, тальден сдержанно проговорил:
– О ее исчезновении и так скоро все узнают. Довольно возмущений, эррол Тригад, просто выполняйте! – Тяжело посмотрев на что-то бурчащего себе под нос старейшину, его великолепие отдал последнее распоряжение: – Немедленно разыщите эррола Махрета. Хоть из-под земли достаньте. Он мне нужен сегодня же.
По залу прокатился протестующий ропот.
– Обращаться за помощью к изгнаннику?
– Использующего мертвецов в своих гнусных ритуалах?
– Император Гвенеган едва не отправил его на плаху!
– Этот нечестивец как никто другой заслуживает топора палача!
– Если поможет вернуть мою жену, перестанет быть изгнанником. Так ему и передайте.
Старейшины приняли решение будущего правителя вялыми кивками и кислыми выражениями на изборожденных морщинами лицах.
Скальде понимал, следовало дождаться появления изгнанника – одного из самых выдающихся магов Севера, каких он когда-либо знал. Немалых усилий стоило остаться в замке, один на один со своими страхами: что больше никогда ее не увидит. Что Аня может пострадать. Что его не окажется рядом, когда она будет в нем нуждаться.
Зверь рвался из плена тела. На ее поиски. К ней. Готов бы облететь хоть весь белый свет. Заглянуть под каждый камень, в каждую щель любого замка, дома, лачуги, но отыскать свою ари. В присутствии которой сходил с ума. Которую отвергал. Ненавидел за обман. Которую сторонился, когда она была рядом.
И которую больше всего на свете боялся потерять.
Просыпаться в чужой постели, в чужой спальне было, мягко говоря, непривычно. Еще непривычней оказалось пробуждаться самостоятельно, без белоснежного, порой такого нахального, но нежно любимого мной «будильника». Кьерд имел вредную, а также неискоренимую привычку каждое утро запрыгивать на кровать, умывать меня спящую и самым бессовестным образом стягивать одеяло до самых пят. Лишиться последнего в остывшей за ночь комнате – сомнительное удовольствие. Но вся эта возня прежде маленького котенка, а ныне здорового такого «теленка» с лихвой окупала любые неудобства.
Как он там? Я, конечно, не в другой мир сбежала, а значит, привязке не разорваться. Но, думаю, кьерду от этого не легче, и он сейчас сходит с ума. Как и… Герхильд? Волнуется ли? Переживает? За меня?.. Губу закатай, Аня! Если Ледяной за что и трясется, так только за свое бесценное сокровище – магию про€клятых драконов.
Вчера в разговоре с Адельмаром я ни словом не обмолвилась о том, что императорское наследие не просто стало частью моей души. Не сказала, что я с ним вроде как сдружилась и с горем пополам пользуюсь. Когда припечет. Или кто-то очень сильно меня допечет. Наверное, следовало рассказать Талврину и об этой своей странности. Прежде чем он приступит к магическим изысканиям.
Не успела продрать глаза, толком вспомнить и осознать, куда попала, как заявилась Гритта. Все такая же сурово-невозмутимая. С железобетонным выражением на мясистом лице, которому (выражению) мог позавидовать даже его драконопофигистость. И которое (лицо) ни разу за время нашего короткого знакомства не осветилось даже подобием улыбки.
– Господин уехал, но обещал вернуться к вечеру. Раз уж проснулись, принесу завтрак, а потом, если будет угодно, мы с вами погуляем.
– Мы?
Я приподнялась на локтях, сонным взглядом окидывая комнату. По-девичьи уютную, полную изящных финтифлюшек, вроде вазочек со статуэтками, разномастных ларчиков и шкатулок. Тоже наверняка полных: бесчисленными украшениями, коими по статусу полагалось обладать каждой уважающей себя алиане.
Вчера я отключилась, едва успев раздеться. Сказалась усталость, вызванная последними потрясениями. Да и невозможно страдать бессонницей под баюкающий шум прибоя.