– Вы, эсселин, оказались в очень щекотливом положении, и лучше, если рядом с вами всегда будет находиться женщина.
Где ж ты была, женщина, когда я вчера любезничала с твоим хозяином? Неженатым, между прочим, мужчиной. После этой мысли захотелось накрыть голову подушкой, а потом хорошенько стукнуться ею о колонну балдахина. Головой, а не подушкой. Последняя не заслужила столь варварского с ней обращения, а вот встряхнуть содержимое первой будет полезно.
Нет, я не жалела о содеянном. Уж лучше быть беглой рабыней, чем просто рабыней. Вот только сомневаюсь, что его льдистость, в случае если сила благополучно привяжется к Фьярриному телу, милосердно отпустит мою душу. На Землю. Может статься, отправит в какое-нибудь другое место. Банально упокоит на веки вечные. Пусть даже и обещал, что не пострадаю. Но то было до того, как сбежала. А что произойдет при следующей встрече со Скальде…
Брр! Даже думать об этом страшно. А начинать день с пугалок – вредно и энергозатратно. Лучше начнем его с чего-нибудь приятного, например, с завтрака. И пока больше не будем, даже на секундочку, вспоминать о драконотиране.
– Значит, прогулка по замку! – изобразила я то, чего Гритте так недоставало – улыбку.
Пусть ходит хвостиком, мне что, жалко? Тем более место незнакомое, и я буду только рада экскурсоводу.
Служанка отправилась за завтраком, а я, увязая босыми ступнями в густом ворсе ковра, приблизилась к окну. Было уже позднее утро. По крайней мере, солнце светило высоко в небе, выбеливая воду, разбрасывая по безмятежной глади моря бриллиантовые россыпи света. Огромные валуны, омываемые волнами, тоже сверкали, как будто покрытые черным глянцем. И где-то высоко в лазоревом чистом небе пронзительно кричали чайки.
Распахнув окно, с наслаждением вдохнула соленый, напоенный морской прохладой воздух. Хорошо!
Не дожидаясь возвращения Гритты, сама оделась во вчерашнее платье. Умылась, поплескав водой в лицо из медного тазика, и, кое-как расчесав спутавшиеся за ночь волосы, заплела их в косу. Служанке оставалось только помочь со шнуровкой платья, а потом смотреть, как угощаюсь теплым хлебом с сыром и вяленым мясом и запиваю всю эту вкуснотень ароматным травяным отваром.
– Гритта, надеюсь, я вас ни от каких важных дел не отрываю?
– Не отрываете, – эхом отозвалась женщина и распахнула передо мною двери, пропуская в сумрачный коридор.
Она ни разу не назвала меня лучезарностью. То ли не знала, кто я такая, то ли Адельмар велел не напоминать гостье о титуле, который она, я то бишь, носила номинально.
Салейм оказался небольшой и довольно молодой крепостью. Три века с хвостиком – это не возраст для замка.
– Его построил прапрапрапрадед эррола Адельмара, князь Идрис, – следуя за мною тенью, монотонно вещала служанка. – Для юной алианы Аванейр, на которой женился против воли ее родителей. И, кажется, против воли самой девушки.
– Этот Идрис был драконом?
Я медленно шла по коридору, кончиками пальцев касаясь шероховатого камня – безмолвного свидетеля истории, о которой сейчас рассказывала служанка.
– Огненным, – кивнула она. – Князь любил алиану, а может, просто желал ее. Вот только их семьи враждовали (уже и не вспомнить, что послужило причиной той давней распри), и Аванейр стала невестой близкого друга эррола Талврина, герцога Гаррона. А в будущем, победив на отборе, должна была стать его ари. Идрис не отступил и не сдался. Вынудил друга отдать ему алиану и укрылся вместе с ней в Салейме.
– То есть как так – вынудил? Просто взял и потребовал для себя девушку? И что, друг согласился?
– Не согласился, был вынужден отпустить Аванейр. Однажды князь спас Гаррону жизнь и имел полное право потребовать у герцога взамен самое дорогое, что у него было. Родовой замок, земли, богатства… Но выбрал алиану.
«По-моему, это уже какая-то новая степень драконьего свинства», – подумала я про себя, а вслух спросила:
– И что же Аванейр? Полюбила? Смирилась?
Длинный коридор, которому, казалось, не будет конца, привел нас в просторный зал. Пустынный, пронизанный лучами солнца – в нем голоса разбивались на эхо, а из окон высотой в два моих роста открывался потрясающий вид на море. Стена напротив пестрела портретами. Большими, в тяжелом резном обрамлении – с изображениями глав рода. И помельче, в изящных рамах – их прекрасных избранниц.
– Вон она, Аванейр, – указала Гритта на одну из картин, на которой была изображена юная девушка, смутно похожая на Ариэллу.
Такое же открытое лицо с нежными чертами. Чувственные губы, персикового оттенка кожа. Золотисто-каштановые кудри спрятаны под бриллиантовой сеткой, поблескивавшей в пламени нарисованных свечей. А вот глаза, теплые, каре-зеленые, не блестели… Не было в них жизненного огня моей подруги. Только тоска, только грусть смирившегося со своей участью, сломленного существа.
– Была ли счастлива? – встрепенувшись, переспросила служанка и неопределенно пожала плечами: – Кто знает… Родня алианы отреклась от нее, лишь бы не родниться с врагами. К счастью для Аванейр, она сумела принять силу тальдена, и у них родились крепкие, здоровые дети. Среди которых были алиана и тальден.
Еще одна пленница еще одного дракона. Сколько таких несчастных знавала Адальфива… О скольких успела услышать я, совсем недолго прожившая в этом мире. И хоть бы раз рассказали светлую историю любви со счастливым концом. Но нет. Все Арделии, Юны, эссель Примелы… Теперь вот еще Аванейр. Каждая страдала из-за бессердечности, эгоизма дракона.
Нет уж, увольте. Не хочу становиться участницей этого кружка страдалиц.
Проведя некоторое время за разглядыванием суровых мужских лиц и благородных ликов красавиц-княгинь, мы отправились дальше бродить по замку. В Ледяном Логе постоянно то тут, то там мелькали лица слуг и придворных, слышались голоса. Здесь же тишину нарушали только стук башмаков служанки и шелест наших с ней юбок.
Возле лестницы, поняв, что я собралась вниз, вместо того чтобы подняться, Гритта меня остановила.
– Там нет ничего интересного. Одни служебные помещения. Пойдемте наверх, эсселин. Покажу вам библиотеку.
Библиотеку так библиотеку. Ступенька, вторая… Запнулась, уловив внизу какой-то шорох. Слабое движение. Стон. Всхлип…
Нет, должно быть, показалось. Спустя мгновение или даже меньше все стихло. Кроме голоса служанки, зазвучавшего непривычно бодро и громко:
– Замок старый. Сквозняки туда-сюда гуляют. Чего только порой здесь не почудится… Тинна, самая молоденькая из служанок, даже уверена, что у нас тут водятся привидения, – рассмеялась женщина. Вот только рассмеялась как-то натужно, неестественно. А посерьезнев, сказала, поторапливая: – Пойдемте, эсселин. В Салейме очень красивая библиотека.
С раннего утра его светлость не находил себе места. Известие, доставленное гонцом из столицы Сумеречной империи, не давало тальдену покоя. Обуреваемый противоречивыми чувствами, Игрэйт исходил вдоль и поперек весь замок, а после заперся в тронном зале и продолжил мерить свои владения шагами. Не останавливался ни на мгновение и не переставал думать. О девушке, ставшей для него наваждением, соблазном, искушением. Превратившей его в безумца.
Об алиане, которую по-прежнему слепо, отчаянно желал.
С одной стороны, Огненный радовался и ликовал: ненавистный кузен остался без ари! Тут было из-за чего позлорадствовать. С другой – его светлость не мог бездействовать, зная, что девчонку, возможно, нагло выкрали. Забрали не ари Скальде, а его, Игрэйта, будущую рабыню!
«Ари сбежала, а может, ее похитили», – говорилось в донесении для его светлости.
С трудом совладав с прорывающимися наружу чувствами, тальден ухмыльнулся и в предвкушении потер руки.
– Так даже лучше. Так лучше… Выкрасть девчонку у идиота, покусившегося на самое главное сокровище Ледяного, будет куда проще, чем забрать алиану из императорского замка.
Он планировал заполучить Фьярру после Алого турнира. Как трофей, приз победителю. Но теперь, возможно, получится и раньше. Чем не повод порадоваться!
По такому случаю, как исчезновение ее лучезарности, князь изменил своим привычкам и начал день не с бутылки ользанского, а с крепкого, настоянного на корне эльтойи отвара, который помогал очистить сознание, взбодриться и вернуть утраченные в затянувшихся попойках силы.
Отыскать девчонку не составит труда. Главное, чтобы Мельвезейн не заартачилась и согласилась помочь. Ну а он в долгу не останется: принесет столько жертв, сколько понадобится. Лишь бы скорей превратить ари кузена в свою наложницу.
– Ну и где тебя тагры носят?! – раздраженно процедил Хентебесир, взбегая по ступеням трона, тяжело опускаясь в кресло.
Стража, как назло, продолжала бодрствовать, не спешила превращаться в храпящие истуканы. Да и перстень, подаренный Мельвезейн Огненному, хранивший в себе крупицу всесокрушающей древней магии, не вспыхивал темным огнем, как это бывало перед появлением богини. Значит, повелительница тагров не услышала призыв либо же не пожелала на него откликнуться.
С того момента, как князь надел на палец зачарованное украшение и стал в мыслях взывать к своей покровительнице, прошло немало времени. Игрэйт терял терпение, раздражался и уже всерьез подумывал о том, чтобы заменить горькое, с преотвратным терпким привкусом пойло нормальным напитком – крепким, сладким, сразу ударяющим в голову вином.
– Не желаем снисходить до простого смертного? – подпирая подбородок кулаком, ворчал его светлость. – А я, между прочим, единственный твой союзник, Мельвезейн. Поставщик жизней, которыми тебе так нравится питаться!
Не успел произнести последнее слово, как перстень ожег указательный палец. Тальден зашипел, стаскивая украшение. Тряхнул рукой, и подарок богини, полыхая иссиня-черным пламенем, скатился с каменных ступеней трона. Игрэйт задрожал всем телом. От холода, которым повеяло из каждого угла, каждой щели огромного зала. От такого не только мурашки бегут по коже – кровь стынет в жилах, и язык, словно леденея, прирастает к небу. Отчего н