е получается выронить даже слова.
Мужчина резко подскочил на ноги, вглядываясь в полумрак, в сгустки растекающегося по полу тумана. Хлынувшего к центру зала, поднявшегося ядовито-черной волной, постепенно принимавшей очертания высокой женской фигуры. Под давлением обрушившейся на тронный зал силы Игрэйт вынужденно преклонил колено. Опустил голову, замер напряженно, не способный пошевелиться. Чувствуя на себе мертвенное дыхание богини.
– Ты ведь в курсе, что за твоим замком следят ищейки Герхильда? – будничным тоном поинтересовалась Древняя.
С трудом удалось отнять взгляд от испещренного змеями-трещинами пола. Князь судорожно сглотнул, представив, что с ним станет, если тальдены узнают о сговоре с Мельвезейн… Даже не станут разбираться, сразу спустят дольгаттов. И первым приказ отдаст ненавистный кузен.
Заметив страх, плескавшийся в тусклых глазах мага, богиня презрительно усмехнулась:
– Не бойся, дракон, меня невозможно ни почувствовать, ни засечь. Для адальфивцев (всех кроме тебя, конечно) я по-прежнему мертва. Пока что.
– Я разберусь с людьми Герхильда! – уловив в голосе Древней нотки пренебрежения, напыжился тальден.
– Сначала со мной разберись. Зачем позвал?
Сотканный из тьмы шлейф черной лентой стелился по залу.
– Ари Ледяного пропала.
– И что?
Богиня безразлично передернула плечами. Единственное, что ее волновало, – это как можно быстрее вернуть к жизни своих детей. Скоро, уже очень скоро они начнут пробуждаться. А пока что следовало набираться сил. Выискивать самых могущественных драконов и убирать их один за другим.
С Герхильдом все было решено уже давно. Ледяной погибнет в битве на турнире, и никому в голову не придет обвинить в его смерти воскресшую богиню. От Игрэйта избавиться будет несложно. Обставит все так, будто его уничтожил какой-нибудь из метящих на Сумеречный престол тальденов. И пока самое могущественное государство Адальфивы будет захлебываться собственной кровью, восстанут Перевоплощенные, и древние боги снова воцарятся в этом мире.
– Что, если Фьярра пострадает? Тогда она не достанется мне после Алого турнира!
Богиня поморщилась, услышав нытье капризного ребенка, у которого отняли желанную игрушку. Именно таким ей виделся Игрэйт.
– Чего ты от меня хочешь, князь?
– Найди ее! Покажи, где прячется. И я сегодня же принесу тебе одну… Нет, две жертвы!
– С этого и надо было начинать.
Мельвезейн довольно улыбнулась и ленивым взмахом руки разорвала надвое пространство, открывая тальдену замок на вершине утеса. Сложенный из серого камня, он как будто вырастал из скалы. Оплетенной заросшими тропами, омываемой Бескрайним морем. Остроконечные башни взмывали к небу, и поджигаемые солнцем шпили на них горели.
Что это, тюрьма или все-таки убежище?
Игрэйт недовольно пожевал губами. Неприступный, уединенный замок. Добраться до алианы будет непросто. Впрочем, с магией Темной королевы падет любая крепость. За жертву-другую Древняя не откажется поделиться крупицей силы. Подпитать ею человека, которого Огненный намеревался отправить на поиски своей будущей одалиски.
– Сам помчишься спасать свою принцесску?
Мельвезейн повторила движение рукой, стирая подрагивающую, словно воздух в жаркий день, картину.
– Делать мне больше нечего! – фыркнул его светлость, привыкший загребать жар чужими руками. – Есть у меня человек, у которого к девчонке свои счеты.
Тальден сардонически усмехнулся, подумав, что Блейтиану Крейну такое задание придется по вкусу. Огненный даже не станет возражать, если опальный герцог закончит то, что не успел сотворить с ее лучезарностью на Снежном балу.
Ну а потом уже услугами алианы будет пользоваться только он, ее единственный хозяин: князь Темнодолья, а в будущем – могущественный император.
Глава 14
Гритта не обманула, библиотека и впрямь впечатляла, хоть и уступала размерами «сокровищнице» Ледяного Лога. К тому же в императорском хранилище знаний имелись книги на любой, даже самый притязательный вкус. В то время как в библиотеке Салейма понравилось бы копаться только любителям магии и фанатам истории Древних. От которой меня уже, если честно, тошнило. Я в свое время основательно замусорила себе мозги легендами об адальфивских богах, вот только эти знания так и не помогли вовремя отыскать дорогу на Землю. Что с того, что знаю про Мельвезейн, Шарлаховое сердце и прочие, связанные с Темной королевой, а также ее прихвостнями бесполезности? Мне здесь не с кем вести светские беседы и не перед кем хвастаться знаниями.
Гритта продолжала тараторить, показывая то на пожелтевшие свитки, то на основательно истрепавшиеся корешки книг. «Вот трактат, который был написан еще прапра… дедом господина». «А гляньте-ка сюда, эсселин, этот свиток древнее самых первых тальденов. Нет, не трогайте его! Да что ж вы делаете?! Того и гляди рассыплется». «Эту коллекцию книг господин привез из заморских странствий». «Вы знали, что его светлость много путешествует? Ах, он такой начитанный, такой умный, такой обаятельный! Любая сочтет за честь выйти за него замуж!».
Возможно, будь мадам Раньше-Бука посдержанней, и я бы позабыла о звуковой галлюцинации, вызванной якобы гуляющими по замку сквозняками. Но вот внезапный прилив бодрости и красноречия наводил на нехорошие подозрения. От чего меня пытаются отвлечь? Почему Гритта так переволновалась? К тому же за свои прожитые четверть века я ни разу не слышала, чтобы сквозняки «стонали».
Может, в подвале (или куда там ведет эта не дающая мне теперь покоя лестница) держат какую-нибудь провинившуюся служанку? Ужас! В курсе ли Адельмар? Или здесь всем заправляет эта дама, у которой вдруг началось словесное недержание. Как уже успела заметить, Гритта была не просто прислужницей Талвринов. Служанки не ведут себя в хозяйском замке так, будто каждая комната, в которую входят, их безраздельная собственность.
Экскурсия прервалась внезапно. Когда «дуэнья», снова удержав меня за руку, попросила, а на самом деле повелела поворачивать обратно и не терпящим возражений тоном добавила:
– В хозяйских покоях вам делать нечего, эсселин.
Кстати, о хозяевах.
– И часто их светлости наведываются в Салейм?
– Почти никогда.
М-да.
После слов служанки следовало бы облегченно выдохнуть и расслабиться. Не будет, с большой долей вероятности, щекотливой и страшно неловкой встречи со старшими Талвринами. Вот только я не чувствовала себя расслабленной и, пока шла за компаньонкой коридорами замка, напряженно озиралась и прислушивалась к каждому звуку.
За время, что ушло на знакомство с Салеймом, мне повстречалась всего одна девушка. Тоже служанка, но только явно пониже рангом. Увидав это робкое юное создание, Гритта так грозно на нее рыкнула, что даже я невольно поежилась. Велев не прохлаждаться, а бежать на кухню помогать с обедом, командирша продолжила конвоировать меня обратно в спальню. А девушка бесшумной тенью скользнула на лестницу.
Эта русоволосая тихоня, не отнимавшая взгляда от пола, напомнила мне о Мабли. Она там с Леаном тоже небось с ума от тревоги сходит. Может, получится передать им весточку, чтобы хоть немного успокоить? Надо будет спросить у Адельмара.
Талврин вернулся домой ближе к вечеру. Я видела, как в раскрашенном закатом небе мелькнула темная точка, постепенно превращаясь в запряженную вороными красавцами-фальвами карету. Наверное, только с неба сюда и можно добраться.
Сердце тревожно екнуло, но я тут же велела ему перестать дергаться.
«Ты, Аня, беглянка, а не пленница, и Адельмар ничем не заслужил твоих подозрений. Он хорошо к тебе относится, сохраняет дистанцию, вот еще и „дуэнью“ приставил. Так что не будь такой неблагодарной!» – спускаясь в столовую, мысленно отчитывала и убеждала саму себя.
Там меня ждало приветствие, выразившееся в улыбке и поцелуе, доставшемся самым кончикам пальцев, а также в долгом взгляде, под которым, сколько ни пыталась, так и не сумела расслабиться.
– А Гритта где? – огляделась я в поисках блюстительницы нравов.
– Занята делами, – зазвучал глубокий, ласкающий слух голос хозяина замка. Таким можно запросто загипнотизировать, ввести в транс. По крайней мере, я замерла перед Талврином, как наивный кролик перед удавом-гурманом. С трудом сумела прервать зрительный контакт и услышала вкрадчивое: – Но если желаете, можем ее позвать.
– Не уверена, что отсутствие либо же присутствие вашей служанки как-то спасет мою-Фьяррину репутацию.
Как это ни прискорбно, там уже нечего спасать.
– Я сегодня был в столице, – устраиваясь за столом, проговорил Адельмар.
– И… – вся внутренне напряглась, – меня ищут?
– Пока все тихо и спокойно. Удивительно, но Герхильд не поднял тревогу.
И снова, вместо того чтобы выдохнуть облегченно, я почувствовала, как в груди что-то болезненно ноет. Не поднял тревогу… Думала, Скальде весь мир с ног на голову перевернет. Почувствует хоть что-то, когда меня потеряет. А он… Никакая он не ледышка, а самое настоящее ледышище! Может, и не ищет меня вовсе. Сидит в замке, упиваясь обидой, и поминает незлым тихим словом свою несостоявшуюся рабыню.
Или Герхильду и его шайке советников-интриганов удалось скрыть от придворных исчезновение ари. Хоть в последнее мало верилось. От подданных его ледосердечия что-то скрыть невозможно, и весь Хрустальный город уже должно было лихорадить.
– Познакомились с замком? – прервал ход моих мыслей Талврин.
– Познакомилась. И с замком, и с историей вашей прародительницы Аванейр. Жаль, что ее постигла такая незавидная участь: ею расплатились, как вещью, за спасение чужой жизни.
– Адальфивой правят драконы. Они – сила в нашем мире. Власть. А власть, как известно, портит, развращает, отравляет сердце и разум. Огненные, Ледяные… Для них алианы и простые люди – разменная монета, источник удовольствий, слуги. А порой и рабы.
– Вы так не любите тальденов?
– Я считаю, что им позволено слишком многое, – горько усмехнулся Адельмар.