из плена этого места и отправиться на поиски иномирянки. Не терять время понапрасну!
– Этот запах… Я уловил его еще в парке. Гнилостный, кисло-сладкий. Тошнотворный, как сама смерть. А уж я-то не понаслышке знаю, какой у нее запах.
Скальде не чувствовал ничего, кроме цветочного аромата духов Ани. Этот аромат дурманил, сводил с ума в ночь их свадьбы. Так пахла нежная кожа алианы, она вся, и он собирал этот запах с желанного тела губами. Впитывал его в себя вместе со стонами-всхлипами удовольствия своей ари.
Из ярких, но отдававших горечью воспоминаний Ледяного вырвало восклицание изгнанника:
– Вот здесь! Здесь сила этого человека ощущается еще острее!
Эррол Махрет первым ворвался в спальню. Внимательно огляделся, пожирая укрытую саваном тьмы комнату жадным взглядом. Дыша тяжело, полной грудью, ведомый ощущаемым им одним запахом, рванулся к камину. Чтобы опуститься на колени и погрузить в золу дрожащие руки.
– Здесь что-то сожгли. Что-то напитанное его чарами. Я помню этот запах… Помню…
– Помните? – севшим от волнения голосом переспросил Скальде и нетерпеливо потребовал: – Если так, то должны знать похитителя. Эррол Махрет, мне нужно имя!
Маг облизнул пересохшие, растрескавшиеся на холоде губы.
– Несколько месяцев назад в Рассветном королевстве погибли двое: тальден и алиана. Им было лет по пятнадцать, еще совсем дети. Оба стали жертвами кровавого обряда. Родители девушки наняли меня, чтобы по следам из прошлого отыскал убийцу. – Мужчина замолчал на несколько секунд, а потом тускло, безжизненно продолжил: – Преступника я так и не нашел. А вот запах его запомнил.
Наступившее после этих слов молчание нарушил глухой голос тальдена:
– Сможете восстановить то, что здесь сожгли?
– Буду пытаться, но потребуется время. – Эррол Махрет поднялся с колен и добавил, видя, как каменеет лицо Герхильда, а за этой маской паника схлестывается с ненавистью к похитителю: – Время и новые жертвы.
Глава 15
Этой ночью под шум прибоя спалось уже не так сладко. Вернее, не спалось вовсе. Я чувствовала себя бревном, непонятно с какого перепугу вместо лесопильни сваленным на кровать, и вздрагивала от малейшего звука. От напряжения ныли все мышцы, но расслабиться, сколько ни пыталась, так и не получилось. Лежала оловянным солдатиком, вглядываясь во тьму, и продолжала прислушиваться, подсознательно ожидая, что вот сейчас совсем близко кто-то начнет стонать.
Но если кто и стонал, а также протяжно завывал (ну прямо как я в старые добрые времена в ду́ше) – так только ветер за окнами спальни. С еще большей яростью обрушивались волны на скалистый берег; подобно войску, во что бы то ни стало вознамерившемуся взять штурмом неприступную крепость, и в унисон с ними под порывами разбушевавшейся стихии дрожали стекла.
Наверное, из солидарности с мающейся бессонницей гостьей.
К утру погода испортилась окончательно и бесповоротно. В том смысле, что надолго. Беззвездная ночь сменилась хмурым, пасмурным днем. Свинцовое полотно из туч растянулось по некогда безмятежной глади неба, забаррикадировав грешную землю от согревающих лучей солнца, став отражением потемневшего, бушующего море-океана.
Отражением моего эмоционального состояния.
Пожар в душе стих, притупилась обида на Герхильда, и теперь вместо этого чувства, с которым почти сроднилась, меня обгладывали, как кьерд цыплячью тушку, тревога и сомнения.
Выражаясь словами песни, в Багдаде все спокойно? Ну то есть в Хрустальном городе. Мало верится! Скальде не пожалел годы жизни, чтобы вернуть меня в Адальфиву. Пусть и только ради родовой силы. А теперь что, даже не почешется поднять тревогу, отправить солдат и самому отправиться на мои поиски? Ведь бред же!
Адельмар темнит, мутит и вообще ведет себя странно. Под стать своему замку, вернее, его обитателям. Вот только зачем бы Талврину лгать? Чтобы окончательно разобиделась на тальдена, не взбрыкнула и не пожелала к нему вернуться?
Обо мне беспокоится или банально пытается удержать? Ариэлла обожает брата и считает его замечательнейшим из мужчин. И я, конечно, подруге верю. Но что, если алиана, привыкшая видеть в людях только хорошее (а в близком человеке – тем более), ошибается? Что, если я зачем-то нужна Адельмару, раз он и раньше так мною интересовался.
Спокойно, Аня, только без паники. Не будем бросаться из одной крайности в другую.
Встреча со служанкой, на которую вчера рычала Гритта – эта помесь Блодейны и придворной свахи, – тревогу не притупила. Наоборот, я вдруг почувствовала себя морем, беснующимся за стенами замка. Как будто внутри одна за другой поднимались штормовые волны и разбивались о нервы, натянутые до предела. Истончая их до состояния паутины, которая в любой момент могла порваться.
Что-то «без паники» уже не получается.
– Скажи, – остановила я девушку, не отнимавшую взгляда от каменных плит, как будто было там что-то жутко притягательное или же его к ним приляпали клеем, – есть ли в замке, кроме меня, еще гости?
– Нет, моя госпожа, вы одна, – комкая передник, тихо отрапортовала служанка. Настолько тихо, что пришлось к ней податься, чтобы расслышать невнятный шепот.
– А слуг здесь сколько?
– Два повара, Фергюс и Паскель, конюх, эссель Гритта и я с Тинной.
Не густо. До поваров и конюха мне дела не было: готова поклясться, что узница – девушка. Тинну я в глаза не видела. Так, может, это она, бедняжка, наказанная за какую-нибудь провинность, мучается в подземелье?
Долго ломать голову не пришлось. Блуждая пустынными коридорами замка, я столкнулась с Гриттой и незнакомой мне девушкой, оказавшейся той самой трусихой Тинной, наивно верящей в призраков. Эта тоже казалась тихоней и боялась лишний раз поднять голову, но выглядела вполне здоровой. Не заплаканная, не изможденная. Разве что запуганная немного.
Очевидно, что не она квартирует в подвале и вечерами горько плачет.
– Доброе утро, эсселин, – чинно поздоровалась со мной «дуэнья», с самым кислым видом не преминув заметить: – Завтрак еще не подали.
Мол, каково шляюсь по замку, если окончание комендантского часа еще не объявлялось.
– Доброе, – с сомнением отозвалась я, поглядывая на стрельчатые окна, за которыми, вспарывая пространство, взрывались молнии. – Надоело сидеть в четырех стенах, вот и решила пройтись до библиотеки.
– Скажу господину, что уже проснулись, – хмуро кивнула комендантша.
Не успела Гритта вспомнить про своего расчудесного господина-мага, как позади раздались едва различимые шаги. Я вздрогнула и обернулась. У Скальде поступь уверенная, тяжелая, властная. Адельмар же всегда приближался мягко, почти бесшумно. Словно хищник, втянувший когти, подкрадывается. И улыбка Талврина вдруг утратила прежнюю привлекательность, виделась теперь в ней некая пугающая кровожадность.
Наверное, все из-за ненастья. Это оно навеяло дурные мысли и страхи.
– Аня, выглядите усталой, – вместо комплимента, которыми обычно приветствовал, проговорил Талврин, по привычке просканировав меня взглядом.
– Из-за непогоды спалось неважно.
В поле зрения глазастого попали и руки.
– Что с вашими запястьями? Все исцарапаны.
Ну хотя бы только смотрит и больше не рвется их обцеловывать. Не уверена, что сумела бы сдержать дрожь и не отпрянуть от мужчины.
Каждый раз, когда смотрела на полупрозрачный узор браслетов, кожа начинала зудеть. Я то сдерживалась, то начинала расчесывать запястья как ненормальная, пытаясь стереть, содрать каждый из многочисленных завитков. Хоть и понимала, что все бесполезно.
– Они мне мешают, – призналась честно.
– Это невозможно. Браслеты неощутимы. – Хозяин замка нахмурился и с пущим усердием продолжил делать мне лоботомию взглядом. Как будто пытался проникнуть в мои мысли, понять, что чувствую. Что замышляю.
– И все равно, мне бы хотелось их снять, – сказала твердо, наблюдая за реакцией своего не то спасителя, не то… похитителя?
Реакция, если честно, не понравилась.
– Аня, вернуться в Ледяной Лог сейчас было бы безумием, – категорично покачал головой маг.
«Другими словами, ваша лучезарность, я не собираюсь вас отпускать», – закончила про себя его мысль.
– А без браслетов вас сразу же обнаружат. Уже забыли, какую роль уготовил вам Герхильд? Тем более вы должны понимать, в каком тогда положении окажусь я. В каком положении окажется вся моя семья. Ариэлла, – проговорил с нажимом. – Не хотелось бы, чтобы из-за вас снова расстроилась ее свадьба. Сестра не переживет еще одного расставания с Хильдебальдом.
А вот это уже удар ниже пояса. И вообще, куда подевался Адельмар благородный? По-видимому, мне повстречался еще один многоликий представитель сильного адальфивского пола, раз сейчас перед мной стоял Адельмар непреклонный.
Класс коварный. Подвид хитропопый.
Кстати, о попах. Моя – в этом уже можно было не сомневаться – могла не волноваться: приключений на ее век хватит.
– Меньше всего мне хочется навредить вам и вашей семье, – с усилием выдавила из себя слова под заправкой из улыбки.
Явно прокисшей.
– Тогда прошу: потерпите немного. – Взгляд Талврина заметно смягчился, а заодно и голос, в котором снова обнаружились бархатистые нотки, вытеснившие те, что похрустывали стекольной крошкой. – Я, кажется, придумал, как вам помочь. Разберемся с силой, а потом подумаем, как вернуть вас мужу, чтобы и я в тени остался, и вы не пострадали. Хорошо, Аня?
Плохо. И уже не знаю, что хуже: перспектива возвратиться к злющему-презлющему драконосупругу или и дальше торчать у тагра на куличках в компании совершенно непонятного мага.
– А сейчас, если позволите, я бы вас осмотрел, – продолжил выжимать мед из сот своего голоса Адельмар.
На осмотр я согласилась заранее, и сейчас было бы странно от него отказываться. Так или иначе, Талврин найдет тысячу и один предлог затащить меня туда, куда сейчас тащит. А я не в том положении, чтобы открыто протестовать и проявлять характер.