– Дурная скотина! – погрозила скотине кулаком, но прежде благоразумно отступила.
Попытать счастья у другого стойла я не успела. Не успела сдвинуться с места, как услышала сзади хриплое:
– Осторожней!
Из груди выбило весь воздух, когда жесткие пальцы вонзились под ребра. Перед глазами поплыло, завертелось и замельтешило, а в голове мелькнула отчаянная мысль: лучше бы под копыта фальва угодила, чем оказалась в руках недонасильника! Его запах – горький, как сорная трава, въедливый, тошнотворный – еще долго после нападения преследовал меня во снах.
Как и сочащийся ядом голос:
– Не так быстро, девочка. Не так быстро… В этот раз от меня не убежишь. Не скроешься…
Раскаленное дыхание, как воздух вблизи извергающегося вулкана, скользнуло по щеке, и мне нестерпимо захотелось умыться.
Внутри тлела ярость, затягиваемая ледяным пластом страха. Снова нахлынули воспоминания. О той ночи, когда я на несколько страшных минут, беспомощная и беззащитная, осталась один на один с этим козлом.
Тело пронзила дрожь от угрозы, сквозящей в его голосе:
– Сейчас ты полетишь со мной. Пойдем! – Продолжая крепко сжимать мою ладонь, Крейн потянул меня к выходу. – Эти твари все равно нас не послушают, они преданы своему хозяину.
– Без нее не пойду!
Вывернувшись из ненавистных рук, бросилась к испуганно вжавшейся в угол Олеандре.
– Не пойдешь сама, я тебя за волосы потащу, – набросал ублюдок план дальнейшего развития событий.
Хреновое такое развитие, должна отметить.
– Оставишь ее здесь умирать?!
– Я бы с удовольствием оставил здесь подыхать тебя, Фьярра!
Сцепила зубы, чтобы сдержать проклятия, так и рвущиеся наружу, и как можно спокойнее сказала:
– Обещаю не сопротивляться, не доставлять тебе проблем, только забери ее отсюда. Пожалуйста. Не превращайся в еще более безжалостную тварь, чем ты есть на самом деле!
Каюсь, не сдержалась. Сложно смотреть в глаза человеку, которого боишься и ненавидишь, который тебе противен, и при этом оставаться невозмутимой.
Его тагрова светлость был непреклонен. А во мне больше не было сил, чтобы сопротивляться. И в тот момент казалось, что меня покинула вся магия.
– Пойдем! – рыкнул, приближаясь, снова сцапав за руку.
– Не оставляйте меня здесь… пожалуйста… – простонала нам вслед алиана.
За волосы Крейн меня не поволок – выволок за шкирку. Подтащил к неподвижно стоявшему у ворот замка фальву. К такому же черному, как душа его хозяина. Схватил за талию (не знаю, как кости не хрустнули от этого «нежного» захвата) и усадил на крылатого. А сам… развернулся и пошел обратно, чтобы спустя несколько мучительно долгих минут вернуться с алианой.
Усадил девушку передо мною и предупредил мрачно:
– Держи ее крепче. Свалится – сама будешь виновата. Сама будешь отвечать за ее смерть. Мне не нужны лишние проблемы с твоим тальденом.
Усевшись сзади, одной рукой схватился за повод, другой как будто впаял меня в себя. Содрогнулась от близости мага, дернулась, но тут же мысленно прикрикнула на себя. Сейчас важно отсюда убраться. А там уже… Там уже буду думать, как избавиться от гада!
Кое-как совладав с отвращением и неприязнью, постаралась абстрагироваться от Крейна. От всего, кроме дрожащей не то от холода, не то от страха, а скорее, от всего разом, девушки. Обняла ее крепче, прошептала что-то ласковое. Кажется. В тот момент я плохо соображала и, как ни странно, почти не испугалась, когда крылатое создание, оттолкнувшись от земли, взмыло в грозовое небо.
Страх пришел потом.
Было такое чувство, будто мы рванулись не вверх, а рухнули в туманную пропасть. И вместо того чтобы взлетать, продолжали падать, готовые в любой момент разбиться насмерть. От ощущения бесконечного падения меня как будто парализовало. На какое-то время я даже дышать перестала. Одеревеневшими пальцами прижимала к себе алиану, жмурилась, потому что от вида молний, разрывавших небо в клочья, сердце тоже готово было рваться на части.
Нас то подбрасывало к сизым клубам, то снова безжалостно швыряло в бескрайнюю бездну. Всхлипнула от ужаса, услышав истошное ржание фальва. Как будто отчаянный крик о помощи… И в тот же миг в сознание ворвался голос мага, когда нас – ничтожную песчинку в этом океане кошмара – проволокло под толщей грозовых туч. Герцог вовсю ругался, а я чувствовала, что мы снова падаем.
Вот только теперь это ощущение было вызвано не моими страхами. Мы действительно падали.
Глава 18
Из беспокойного сна меня вырвали голоса. Незнакомый женский и тот, другой, который я была бы рада не слышать никогда. Широко распахнув глаза, попробовала приподняться, но тут же со стоном повалилась обратно. Все тело ныло и ломило. А когда вспомнила, что с нами приключилось, замерла, боясь пошевелиться. Я не то что вся покрылась синяками, наверняка во мне ни единой целой косточки не осталось!
Ой, мамочки…
Продолжая изображать из себя труп и, надо сказать, изображать довольно успешно, принялась собирать по закоулкам памяти обломки воспоминаний. Странно, что мы сами не стали обломками… Уж не знаю, что там произошло с фальвом, но хорошо помню, как после его истошного ржания мы начали стремительно падать. От ужаса мутилось сознание. Я тогда совсем ничего не понимала. Лишь орала за компанию с коняшкой, а «подпевала» нам алиана, которой я, боюсь, во время этого безумного полета все ребра переломала. Так крепко ее держала.
Кажется, в последний момент Крейн сумел справиться с обезумевшим животным. Что-то хрипло выкрикнув, маг с силой натянул поводья, и только благодаря его чарам нас не расплющило о землю, а всего лишь выбросило из седла. И все равно было жестко, мокро и очень больно. А потом… Потом вдруг стало хорошо, легко и почти не холодно: я наконец провалилась в небытие.
И вот теперь лежу пластом в незнакомой комнате. Скромно обставленной, но светлой, уютной и такой просторной. В окна заглядывают лучи весеннего солнца и, проникая внутрь, поджигают танцующие в воздухе пылинки. На мне чья-то, явно большая, сорочка, и пить страшно хочется.
Полцарства, Герхильдового, отдала бы за один малюсенький глоточек.
Облизнула пересохшие губы, прислушалась. Голоса звучали все громче, и от принадлежавшего Крейну по телу пробегали волны дрожи. Сердце забилось быстро, тревожно. Я сжалась в комок, позабыв о возможных переломах, и вздрогнула, когда дверь, проскрежетав петлями, распахнулась.
Волшебным образом прошла вдруг боль в теле. Невесомым перышком я взмыла с постели, отскочила в угол, утягивая за собой и простыню. Прикрываясь ею, как своеобразным доспехом. Никудышная, конечно, броня, но с простыней все равно как-то спокойнее.
– Ну что же вы, милая, ложитесь-ка быстро обратно! – всплеснула руками вошедшая дама.
Не Крейн.
Женщина прикрыла за собой дверь, и я вздохнула с облегчением, радуясь короткой отсрочке перед встречей с герцогом.
– Вот так, – старательно взбила подушки незнакомка и жестом пригласила меня возвращаться в кровать. – Вам, Элина, следует отдыхать, набираться сил перед путешествием.
По-видимому, имя поменял мне все тот же герцог. Чтоб его тагр прожевал и выплюнул! Чтобы потом дать другому тагру пожевать.
– А меня, кстати, зовут Тильда. – С этими словами радушная хозяйка поставила мне на колени поднос и незаметным движением фокусника сдернула с него салфетку.
Хлеб, сыр, вяленое мясо… Кажется, я уже почти что счастлива.
– Я, конечно, предложила ему и вам тоже предлагаю: можете оставаться у нас, сколько пожелаете. По-хорошему, вам бы несколько дней отлежаться, окрепнуть. Но ваш супруг настаивает на отъезде.
Ик. Супруг? Я чуть не подавилась куском мягкого, еще теплого хлеба, в который с жадностью вонзилась зубами. И ведь почти не соврал. Ну то есть соврал, конечно. Внаглую. Но на Земле я была (а может, и до сих пор пребываю) замужем за его бессовестным аналогом. Так что…
– А этот мой супруг… Он сейчас где? И что с моей подругой?
Мелькнула шальная мысль хватать Олеандру и драпать отсюда, правда, она тут же рассыпалась прахом, после того как Тильда сказала:
– Господин маг завтракает. А девушка… все еще без сознания.
– Как она?
Уловив в голосе женщины тревожные нотки, я тоже забеспокоилась.
– Плохо, – вздохнула Тильда горько. – Ее лихорадит. Но мы делаем все, что можем.
– Я могу ее увидеть?
Ответить гостеприимная хозяйка не успела. Дверь распахнулась снова (само собой разумеется, без стука), и ясный день сменился непроглядной тьмой. Ее принес с собой Крейн, выбив меня из хрупкого кокона душевного равновесия. Расколол его на части, заставив ежиться и вздрагивать под цепким, ястребиным взглядом.
– Я бы хотел побыть… со своей женой.
– Пойду гляну, как там ваша подруга.
Тильда исчезла, словно ее и не было.
Я осталась один на один с Блейтианом Крейном. Двойником вероломного мужа, прихвостнем Хентебесира и просто наинеприятнейшим человеком. Опасным и непредсказуемым.
Аппетит бесследно исчез. Я отставила поднос и, превозмогая боль, обвила колени руками, превратившись в один сплошной комок нервов.
Какое-то время Крейн просто на меня смотрел. Не пытался приблизиться, а если бы хоть шаг в мою сторону сделал, боюсь, я бы не выдержала. Закричала, позвала бы Тильду, хоть и понимала, что никакая она мне не защитница.
Пытка молчанием не могла длиться вечно. Я сдалась первой. Подняла на мага глаза и спросила холодно:
– Что ты собираешься со мной делать?
Крейн оторвался от стены, которую лениво подпирал последние несколько мгновений. Мучительных для меня и явно приятных для него. Маг направился ко мне, а я еще сильнее вжалась в спинку кровати, жалея, что она не сделана из жвачки. Ну или что я не могу уменьшиться до размеров микроба, стать невидимой для этого монстра. К счастью, добраться он спешил не до меня, а до подноса, на котором осталась почти нетронутая еда.
Никак не нажрется…
– Что собираюсь? – переспросил, опускаясь на освобожденное Тильдой место. По-быстрому расправившись с мясом и немалых размеров ломтем хлеба, принялся перечислять: – Утопить тебя в ближайшем болоте, вздернуть на конюшне за домом. Вообще, вари