Эту ночь герцог решил провести в редком перелеске, за которым простиралось заросшее дикими цветами поле. Ядовито-красными, отчего казалось, что здешняя земля пропиталась кровью. Я звучно чихнула (цветы имели резкий, приторно-сладкий запах) и сползла со своей лошадки, которая, пощипывая траву, флегматично пряла ушами.
– До ближайшей деревни часа три езды, а ты уже на ногах не держишься, – в кои-то веки снизошел до объяснения своих действий герцог.
Натаскав хвороста, быстро разложил костер и стал извлекать из сумки то немногое, что осталось от обеда и полдника.
– Что это? – спросила я, вглядываясь в нависшую над нами неясную дымку. Так воздух обычно, когда очень жарко, колеблется и переливается знойным маревом. Но сейчас жарко не было. Наоборот, под сенью деревьев прохлада ощущалась еще сильнее, и со всех сторон тянуло сыростью. Сидя на поваленной коряге, я куталась в крейновский плащ и подставляла руки разгорающемуся пламени.
– Полог невидимости. Чтобы избежать сюрпризов. Здесь дикого зверья хватает, да и разбойники встречаются.
– Вроде тебя?
– Вроде меня, – с усмешкой согласился Крейн, пристраиваясь рядом. Скользнул взглядом по моим протянутым к огню рукам и сказал: – Это на тебя силой нацепили или добровольно согласилась?
– Согласилась, – призналась тихо, хоть признание далось с немалым усилием.
– Значит, действительно сбежала, – глубокомысленно заключил мужчина, но лезть в душу, к счастью, не стал. Не пытался выяснить, какая кошка пробежала между мною и Герхильдом.
– Тогда мне казалось это единственно правильным.
Тогда… Всего несколько дней назад. А чувство такое, будто с нашей последней встречи миновала целая вечность. Интересно, Скальде продолжит воевать? Я, если честно, уже устала и готова безоговорочно поднять белый флаг.
– Поможешь их снять? – потянула манжету вверх, оголяя расцарапанное запястье.
– Даже не надейся, – хмыкнул герцог, зубами отрывая огромный кусок от краюхи хлеба. Свою долю я не спеша крошила и по чуть-чуть вместе с сыром отправляла в рот. – Чтобы сюда тут же примчался твой благоверный? Меня по-тихому прикончил, а сам возвратился в Ледяной Лог с победой?
– Скальде не такой…
– Драконы, Фьярра, все такие, – жестко парировал его светлость. Отхлебнув из фляги, протянул ее мне со словами: – Пить хочешь?
Я приложилась к холодному горлышку, уверенная, что пью воду. И тут же выплюнула дрянь, ожегшую горло. Выплюнула прямо в костер. Пламя возмущенно зашипело, брызнуло искрами, и у меня из глаз они тоже, кажется, посыпались.
– Да это же чистейший спирт!
– Алькойя, – поправил меня мужчина. Негромко рассмеялся, забирая убийственный напиток. – Поможет согреться.
– Мне и так не холодно, – буркнула, плотнее кутаясь в плащ, и поспешила заесть полынную горечь хлебом.
Какое-то время мы хранили уже ставшее привычным молчание, поглощенный каждый своими мыслями. Я рассеянно вслушивалась в унылое уханье филина, которому аккомпанировала шуршавшая в кустах безызвестная живность.
– Я не хотел тогда на тебя нападать, – гипнотизируя взглядом пламя, вдруг неожиданно признался маг. – Не собирался брать силой. Не знаю, что на меня нашло…
Я чуть не подавилась остатками сыра. Силой не собирался?
– Думал, сама брошусь к тебе в объятия?
Ага, спотыкаясь и падая.
Маг кивнул, и не было в его чертах даже намека на иронию:
– Так было задумано.
– Задумано кем?!
– А вот об этом, Фьярра, я буду разговаривать с твоим мужем.
– То есть я права знать не имею?
– Заканчивай есть и ложись спать, – свернул разговор этот нелюдь, хмуро припечатав: – Завтра снова рано вставать.
Собиралась уже разозлиться и высказать все, что думаю об этой его скрытности. Даже воздуха в легкие набрала побольше, чтобы спустить в мага всю обойму упреков. И тут же его захлопнула, когда рядом вспенилась кочка.
– Блейтиан… – прошептала охрипшим голосом.
Из земли, как подснежник из сугроба, показалась чья-то рука в ошметках гниющей плоти. Даже не так: целая ручища! В отсветах пламени на нервно подрагивающих пальцах сверкнули острые, как будто отлитые из стали, когти.
– Блейтиан, ты это видишь? – выдохнула, не способная пошевелиться, парализованная таким ужасом, который никогда прежде не испытывала.
Казалось, до сих пор я не знала, что это такое – бояться. Но почувствовав, как в плечо вонзаются чьи-то костлявые пальцы и в нос ударяет тошнотворный тленный запах, поняла, что теперь знаю наверняка.
Мгновение, другое, и руки подкравшегося сзади монстра сдавили мне горло.
К счастью для меня, маг не стал впадать в прострацию и тормозить в принятии решений. С молниеносной скоростью меч просвистел над головою, ослепив ярким всполохом. Зажмурилась, пискнула приглушенно, а в следующую секунду услышала тяжелый удар за спиной – это упал мертвяк. Поваленное дерево, с которым я как будто стала единым целым, качнулось, и ощущение, словно одежду, а с нею и кожу, вспарывают лезвием, исчезло.
Маг с силой дернул меня за руку, так, что я слетела с коряги и впечаталась в широкий ствол дерева. Соскользнув с плеч, плащ упал на изрезанную корнями землю, но я этого даже не заметила, поглощенная жутким зрелищем. Словно черти из табакерки, совершенно омерзительные такие черти, один за другим отовсюду выбирались… скелеты в ошметках истлевающей плоти. Выползали нарочито медленно, прожигая нас бесовским пламенем, полыхавшим в бездонных глазницах. Ржавчиной растекалось оно по изуродованным тленом лицам, каплями бликов сползало по остаткам кожи тоньше пергамента.
Мощные, высокие… Крейн по сравнению с ними выглядел тщедушным мальчишкой, смешно размахивавшим… не мечом – игрушечной сабелькой. А уж я-то и вовсе казалась Дюймовочкой, которую захотелось отведать этим стервятникам.
– Что… что оно такое? – сказала запинающимся голосом, выглядывая из-за своего ненадежного укрытия – спины мага.
– Ты ведь вроде увлекалась историей Адальфивы.
Крейн взмахнул мечом, и череп еще не успевшего вырваться из силков земли зомби раскололся подобно ореху надвое. С шипением тварь провалилась обратно, а маг уже схватился со следующим кандидатом в мертвецы.
Ну то есть они и так уже мертвее мертвых. Мамочки! На нас напали воскресшие покойники! Вурдалаки чертовы!
Наверное, только сейчас я осознала всю глубину ж… ситуации, в которой мы оказались. На ум приходили лишь одни твари, от которых в Адальфиве давным-давно избавились.
– Перевоплощенные?
Я истерично всхлипнула. Тагровы колдуны, боги-полукровки?! Да что ж это такое?!
От яростного удара мага тварь лишь слегка пошатнулась, но даже и не подумала разваливаться на части. Вместо этого не то угрожающе оскалилась, не то довольно заулыбалась. И, пока Крейн пытался справиться с ухмыляющимся скелетом, сзади к магу уже коварно подбирался следующий.
Осознание, что вот сейчас могу лишиться своего единственного защитника, что Блейтиан погибнет, вытряхнуло меня из оцепенения, в котором пребывала последние мгновения.
– Ах ты ж тварюка! – замахнулась рукой, будто собиралась отвесить ему пощечину, и ледяная магия, вырвавшись из раскрытой ладони, спеленала покойника и с силой приложила того черепушкой об елку.
Раз, другой, третий… Прикладывала до тех пор, пока Перевоплощенный не рассыпался обледенелыми косточками. К тому времени, как я справилась со своей проблемой, проблема Крейна уже вовсю коптилась в шипящем искрами костре. Нежить пронзительно визжала, отчаянно дергалась – так, наверное, грешники в аду жарятся на сковородках, – но магия воина не оставила ей шанса на спасение, и вскоре к омерзительному запаху гниения прибавился еще более тошнотворный – паленой плоти.
Что ж, оказывается, не такие уж они и всесильные. Я даже немного приободрилась. Особенно когда услышала:
– Неплохо! – Если Крейн и удивился, с каких это пор ари может управляться с драконьей силой, то виду не подал. Только посоветовал, перебрасывая меч в другую руку: – Продолжай в том же духе, и может, даже сумеем выбраться отсюда живыми.
Издав воинственный клич, бросился на толпившуюся к нему в очередь нечисть.
Я вскрикнула, когда в шаге от меня из земли нарисовалась жуткая оскалившаяся морда. С перепугу (а еще, наверное, потому что адреналин зашкаливал и как никогда хотелось жить) за одну секунду превратила ее в ледяной шар и яростно принялась ее топтать. Под ногами хрустело и чавкало, но я не останавливалась, лишь в панике оглядывалась и понимала, что ситуация давно вышла из-под контроля. Покойников, как грибов после дождя, становилось все больше. Сил же во мне и надежды на спасение – все меньше.
Превращать голову мертвеца в фарш я передумала, когда, обернувшись, увидела, как красная от цветов поляна чернеет, вспахиваемая выныривающими из недр земли демонами. Перевоплощенные пробуждались от многовекового сна и стекались к нашей стоянке. Лошади истошно ржали, вставали на дыбы, рвались с привязи. В их больших темных глазах, в которых отражалось пламя костра, читался ужас.
– Блейтиан, миленький, посмотри туда! – закричала в отчаянье.
Не следовало мне этого делать. Не нужно было его отвлекать. Это стало моей, нашей, роковой ошибкой. Маг обернулся, замешкавшись лишь на долю секунды. Но и ее оказалось достаточно, чтобы один из Перевоплощенных, перестав изображать из себя заторможенного, в молниеносном прыжке повалил Крейна навзничь и жадно вгрызся в него зубами. Мужчина вскрикнул от боли, а чертово с вампирскими замашками зомби, вонзившись в мага еще и когтями, продолжило свое черное дело.
– Брысь! Отстань от него! Я кому говорю! – завопила что есть мочи и шибанула клыкастую мерзость магией про€клятых драконов.
Морозный узор побежал по искореженной клешне монстра. Пламя в пустых глазницах, этот жуткий потусторонний огонь потух, поглощенный смертоносным холодом. Вот только моя атака, кажется, еще больше раздразнила зомбигада. Вскинув голову, с которой совсем не эстетично свисали остатки седых косм, тварь довольно прытко рванула в мою сторону.