– В последнее время он почти не покидает покои его великолепия, – отрапортовала девушка.
Спелись голубчики. Тяжело вздохнув, я отправилась знакомиться с апартаментами мужа и наводить мосты с другой своей второй половинкой – кьердом.
Глава 22
Если Ледяной Лог поражал величественной красотой и мрачностью, а от каждого камня буквально веяло зимним холодом (ну прямо как от его хозяина), то Лашфор производил совсем другое впечатление. Светлый, уютный и такой теплый – он весь был пронизан солнечным светом, бликами стелившимся по выложенным из светлого камня стенам. В стрельчатых нишах зеленели растения, стеклянные двери вели на опоясывающий весь замок балкон. С высоты, на которой он находился, город был как на ладони, и, казалось, его срисовали с какой-нибудь яркой открытки или детской книжки.
Малахитовый Дол не зря назвали малахитовым: южная столица утопала в зелени, которой так недоставало столице северной. Жаль, времени на то, чтобы любоваться волшебными видами, сейчас не было. Но, уверена, мне еще представится возможность повосторгаться здешней красотой.
В коридорах замка я не заметила факелов, только изящные кованые люстры. Правда, свечи в них сейчас не горели: солнца вполне хватало, чтобы осветить просторные помещения.
Я шла, негромко стуча каблуками по черно-белым, как шахматная доска, плитам пола и все пыталась понять, откуда доносится этот умопомрачительный запах горячей сдобы. Наверное, на кухне уже вовсю идут приготовления к вечернему пиршеству, и сегодня (если настроение позволит) я снова буду, как в старые добрые времена, наслаждаться вкусными яствами сказочного средневековья.
Это был совсем небольшой замок. По крайней мере, до покоев тальдена я добралась в считаные минуты. К счастью, по дороге нам с Мабли повстречалась всего пара слуг. Гости Лашфора уже покинули его стены, спеша занять места на трибунах.
Ну и хорошо, что покинули. Хватит и того, что на меня на турнире все будут дружно пялиться. А сейчас можно немного расслабиться.
В покои его великолепия Мабли входить не стала. Решила составить компанию стражникам, почтительно расступившимся перед моей лучезарностью.
– Пожелай мне удачи, – обернулась я к девушке и, выдохнув, толкнула тяжелые резные двери.
Как будто в пасть дракона вошла.
Скальде нигде видно не было. Должно быть, тоже уже на ристалище, поэтому ничто не могло помешать моему задушевному общению с разобиженным снежным красавцем. При виде которого сердце тревожно екнуло. А потом заныло, вместе с моей иномирской душою. Снежок лежал возле щерившегося закопченными стенками камина, положив голову на скрещенные лапы. Когда я вошла, он только немного приподнялся, лениво повел в мою сторону ушами и сразу опустился обратно на пол.
– Милый, это я, – сказала и замерла.
Стряхнув с себя неуверенность, пересекла просторную гостиную – близняшку той, в которой принимала Хордиса с Фитивеном, только оформленную в холодных синих, а не пламенных красных тонах. Опустившись перед своей снежной, телячьих размеров крошкой, провела ладонью по мягкой густой шерстке кьерда, чувствуя, как снежинки прохладой обдают ладонь.
– Прости меня… Мне не следовало оставлять тебя одного, но я оставила… Больше никогда так не поступлю. Буду держаться за этот мир, за тебя и за Скальде. Честное королевское! Ну то есть императорское. И буду очень стараться, чтобы ты на меня больше не обижался. Обещаю. Может, пожмем в знак примирения друг другу руки-лапы? – предложила робко, приглаживая кьерду холку.
Лапу мне не дали, и умывать тоже не спешили. Нет, Снежок не рычал, как после моего возвращения в Адальфиву. Не фыркал недовольно, отвечая на мою ласку. Не бил хвостом по полу, как делал это, когда его что-то раздражало. Просто лежал, продолжая изображать из себя пушистую подстилку. Грустную такую, совершенно печальную подстилку. Может, и лучше, если б нарычал. А так… Ноль эмоций. Герхильд-младший, одним словом.
Я продолжала каяться и божиться, что больше такого не повторится; Снежок отстраненно смотрел куда-то вдаль. Пока дверь не приоткрылась и из-за нее не выглянула Мабли. По тому, как блестели глаза служанки, было видно, что ей не терпится оказаться на празднике.
– Ваша лучезарность, пора. Вас уже все ждут.
– Пойдешь со мной на турнир? Посмотрим, как будут сражаться местные вояки.
Почесала за ухом своего страдальца, но Снежок вместо хоть какой-нибудь реакции апатично прикрыл глаза, ясно давая понять, что его не интересуют ни турнир, ни вояки. Как, кажется, и я.
Тяжело вздохнув, поднялась с колен.
– Он, часом, не заболел?
– Эррол Хордис его осматривал, вроде бы все в порядке. По крайней мере, на аппетит Снежок не жалуется. Просто грустил он очень и за вас боялся. Мы все боялись.
Пообещав кьерду, что вечером после праздника я с ним обязательно поиграю, а если не захочет играть, просто посижу рядом (вообще отныне буду всегда с ним рядом), в последний раз оглянулась на своего грустящего питомца и вышла, прикрыв за собой дверь.
Внизу дожидались фрейлины, светящийся от радости Леан и, кажется, вся имперская рать, в обязанности которой вменялось сопровождать к месту проведения турнира паланкин правительницы.
Я приблизилась к носилкам. Полупрозрачную ткань игриво трепал ветер, расшитые золотыми нитками подушки приглашали на них опуститься. Сидеть на таких оказалось весьма удобно, но я все равно чувствовала себя как на иголках, потому что переживала за крепких молодцев, которым придется тащить меня на своем горбу через весь город.
Лучше б пешком пошла, ей-богу.
Остальным повезло меньше, им и правда пришлось идти пешком, потому как узкие улочки были запружены шумящей толпой. Принаряженные горожане спешили к южным воротам Малахитового Дола. На паланкин, окутанный дымкой защитных чар, окруженный суровыми воинами, они поглядывали с живым интересом и все пытались рассмотреть прячущуюся за полупрозрачными занавесями девушку. Меня то бишь.
И пока зеваки заинтересованно поглядывали в мою сторону, я любовалась городом. Фасады домов, задрапированные тяжелыми полотнами с изображениями императорского герба и гербов других знатных родов, притягивали взор. Столько зелени, столько красок. Улицы полнились смехом и веселыми голосами. Толпа шумела, радовалась погожему дню и предвкушала захватывающее зрелище.
Стоило миновать городские ворота, как моим глазам открылись трибуны, затянутые синим и жемчужным шелком. Боковые трибуны быстро заполнялись горожанами, на главной с комфортом расположилась знать. Пустым оставался лишь центральный балкон, на котором алым с золотом полыхали кресла, предназначенные для их лучезарности и великолепия.
Пажи и конюхи покрывали лошадей участников турнира яркими попонами, помогали облачаться своим хозяевам в латные доспехи. Подобно ярким весенним цветам, на зеленом поле распустились шатры, в которых рыцари отдыхали в перерывах между сражениями.
Герхильда я заметила сразу. Его великолепие стоял в окружении воинов, облаченных в сверкавшие на солнце доспехи. Тальден о чем-то разговаривал с участниками, быть может, напутствовал и желал удачи. Появление пышной процессии не укрылось от его внимания. Отделившись от латников, Скальде приблизился к паланкину и потеснил Леана, сегодня щеголявшего в красно-зеленом ансамбле и смешной бархатной шапочке, из которой торчало павлинье перо.
Если я в своем наряде походила на солнце, то Скальде можно было сравнить с луной. Костюм из светло-серого бархата сидел на нем идеально, подчеркивая каждый рельеф крепкого, тренированного тела. Единственным ярким акцентом была массивная цепь на груди тальдена. Звенья цепи причудливо переплетались, напоминая драконов, распахнувших в полете крылья. Но самым главным украшением правителя была его улыбка, которая в кои-то веки отражалась и в серых, как небо перед рассветом, глазах. А может, они блестели, потому что вобрали в себя свет весеннего солнца.
Несмотря на присутствие Герхильда (а скорее, и из-за него тоже), волнение спазмом сдавило мне горло. Столько людей… Столько внимания к сбежавшей ари императора.
Мамочки!
Скальде почувствовал, как дрогнула рука в его руке, и сжал ее сильнее, проговорив негромко, так, чтобы его слова услышала только я:
– Готова?
– Играть роль императрицы?
– Быть собой.
Наши пальцы переплелись, и тальден направился к главной трибуне под громкие приветствия и все нарастающие рукоплескания.
Мое волнение, кстати, тоже нарастало. А еще ноги подкашивались, и зубы что-то там негромко отбивали. Как же все-таки страшно! Множество взглядов… И все они сейчас были направлены на нас.
На меня.
Нет, отнесите ее лучезарность обратно в замок!
Я шла словно в бреду, кивками отвечая на приветствия преклонявших перед нами колени рыцарей, на поклоны магов. И пока поднималась на трибуну, чувствовала, как все тело покрывается мурашками, а кожу начинает покалывать от вонзающихся в меня игл-взглядов. Никогда не видела столько знати, собранной в одном месте. На свадьбе и то народу было меньше. Кажется, здесь присутствовал весь цвет Сумеречной империи.
Явно чтобы пощекотать мне нервы.
Стулья позади монарших кресел были заняты приближенными его великолепия, в основном старейшинами. По обе стороны от нас тоже стояли табуреты, на одном из которых нахохлившимся петухом важно восседал Тригад.
Я поприветствовала почтенных магов, ни на кого особо не глядя. Боялась прочесть в их глазах упрек, презрение, а может, даже ненависть (уверена, еще долго мне будут припоминать мое бегство), а потому поспешила отвернуться и сосредоточилась на людском море, пестрой волной захлестнувшем поле.
В какой-то момент от напряжения даже подкосились ноги. Благо кресло приняло меня в свои мягкие объятия, и я застыла по левую руку от Скальде.
Вот кто всегда и везде чувствовал себя комфортно и расслабленно. Тальден развалился на троне и принялся о чем-то негромко переговариваться с соседом справа, эрролом Корсеном. А я сидела как на раскаленных углях, обжигавших не только пятую точку, но и каждый сантиметр кожи. Того и гляди в любой момент подскачу с воплем.