лизировать все происшедшее с самого начала.
Первое: Лисса зачаровала кол и скрыла эту информацию от меня. Когда? Еще до поездки в университет? Уже в Лихае? Пока находилась в плену? Впрочем, вряд ли это имело значение.
Второе: несмотря на неудачные попытки с подушками, она сумела вогнать кол в сердце Дмитрия. Это было нелегко, но Кристиан поддержал ее огнем. Я вздрогнула, вспомнив, как ужасно Лисса обожжена. До того, как связь отключилась, я чувствовала ее боль и воочию видела ожоги. Вряд ли Адриана можно называть лучшим целителем в мире, но, надеюсь, его магии хватит, чтобы излечить ее раны.
Третий и последний факт… полно, факт ли это вообще? Лисса заколола Дмитрия, использовала магию исцеления… а потом? Что потом? Что произошло, что означал тот магический «ядерный взрыв»? В действительности ли произошло то, что я, как мне казалось, видела?
Дмитрий… изменился.
Он больше не был стригоем, это я чувствовала сердцем, хотя видела его лишь мельком. Черты стригоя исчезли. Лисса совершила то, что, по уверениям Роберта, для этого требовалось, и вложила столько магии, что вполне могла сделать невозможное возможным. Перед моим внутренним взором возник образ Дмитрия, жмущегося к Лиссе, его залитое слезами лицо. Никогда не видела его таким уязвимым. И не думаю, что стригой может плакать.
Сердце мучительно дрогнуло, и я быстро заморгала, чтобы сдержать подступающие слезы. Оглянулась по сторонам. Небо снаружи уже посветлело; приближался восход. У стражей в машине были усталые лица – но, судя по блеску глаз, бдительности они не утратили. Я потеряла счет времени, однако внутренние часы подсказывали, что мы уже совсем недалеко от двора.
Я снова проверила связь с Лиссой, все еще очень нестойкую. Она как бы то включалась, то выключалась, постепенно восстанавливаясь. Я испустила вздох облегчения – и то хорошо. Когда несколько лет назад связь впервые возникла, это казалось таким странным, почти фантастическим, но со временем она стала неотъемлемой частью моей жизни, и теперь уже ее отсутствие воспринималось как нечто противоестественное.
Глядя вокруг глазами Лиссы, я надеялась увидеть Дмитрия – если он едет в одной машине с ней. Того, что я мельком заметила на складе, было недостаточно. Я жаждала увидеть его еще раз, понять, вправду ли произошло чудо. Хотелось снова и снова вглядываться в эти черты – того Дмитрия, каким он был когда-то и которого я любила.
Однако его с Лиссой не было. Зато Кристиан оказался рядом и повернулся к ней, когда она зашевелилась. Она поспала немного, но все еще была очень слаба. Наверное, поэтому наша связь оставалась такой ненадежной, однако следить за происходящим я уже могла.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Кристиан.
Его голос и взгляд были так выразительны, что, казалось, не заметить этого просто невозможно. Увы, сейчас Лисса была слишком поглощена собой.
– Устала. Вымоталась. Как будто… Ну, не знаю. Как будто меня затянуло в ураган. Или переехало машиной. Представь себе что-нибудь самое ужасное – вот так я себя сейчас чувствую.
Он скупо улыбнулся и нежно прикоснулся к ее щеке. Еще больше открыв себя нашей связи, я почувствовала боль ожогов и прикосновение его пальцев к коже.
– Я ужасно выгляжу? – спросила она. – Кожа сгорела? Я, наверное, похожа на инопланетянку?
– Нет. – Он издал легкий смешок. – Ничего страшного. Ты прекрасна, как всегда.
Пульсирующая боль, которую Лисса ощущала, навела на мысль, что в действительности она пострадала сильнее, чем он говорит, но сам по себе комплимент и тон голоса Кристиана успокаивали. На мгновение мир сузился до его лица, освещенного лучами восходящего солнца.
И потом осознание всего происшедшего обрушилось на нее.
– Дмитрий! Мне нужно встретиться с Дмитрием!
Говоря это, она обвела взглядом лица стражей в машине. Как и со мной, никто, казалось, не желал с ней ничего обсуждать.
– Почему я не могу увидеться с ним? Почему его увезли?
На этот раз вопрос был обращен к Кристиану, и он ответил.
– Потому что они считают его опасным.
– Нет! Он не опасен. Он просто… Я нужна ему. Он сильно пострадал внутренне.
Внезапно Кристиан широко распахнул глаза, на лице возникло выражение паники.
– Он не… Ты же не связана с ним теперь?
Видимо, Кристиан вспомнил Эйвери. Она была связана сразу с несколькими людьми, и это полностью расшатало ее психику. Кристиан не слышал объяснений Роберта о том, что возвращенный к прежнему состоянию стригой не будет связан с тем, кто сделал это.
Лисса медленно покачала головой.
– Нет… Не знаю… Когда я исцеляла его, между нами возникла некоторая связь, я чувствовала ее. Мне пришлось… Не знаю, как объяснить. – Она провела рукой по волосам, огорченная тем, что не может описать действие своей магии словами. Усталость все сильнее овладевала ею. – Такое ощущение, будто мне пришлось оперировать его душу.
– Они считают его опасным, – мягко повторил Кристиан.
– Но это не так! – Она окинула сердитым взглядом своих спутников, смотревших куда угодно, только не на нее. – Он больше не стригой.
– Принцесса, – заговорил один из стражей, явно испытывая неловкость, – никто не знает, что произошло на самом деле. Вы не можете быть уверены, что…
– А я уверена! – В замкнутом пространстве ее возглас прозвучал очень громко, в нем ощущался королевский, повелительный оттенок. – Я точно знаю, ведь это я спасла его. Я вернула его обратно и ощущаю всем своим существом, что он больше не стригой!
Стражи молчали. Они выглядели сбитыми с толку, да и как могло быть иначе? Произошел беспрецедентный случай.
– Ш-ш-ш… – Кристиан накрыл ее руку своей. – Ты ничего не можешь сделать, пока мы не вернемся ко двору. Ты страдаешь, ты измучена…
Лисса понимала, что он прав, она страдает и измучена. Магическое воздействие обошлось ей очень дорого. И сделанное все же создало между нею и Дмитрием некую связь – не магическую, а личную. Она и впрямь испытывала к нему материнские чувства, была полна тревоги за него и желания защитить.
– Я должна увидеться с ним, – сказала она.
Она? А я?
– И увидишься, – уверенно заявил Кристиан, хотя вряд ли у него были для этого серьезные основания. – А сейчас постарайся отдохнуть.
– Не могу, – ответила она, хотя и подавила при этом зевок.
Он улыбнулся, обнял ее и притянул к себе, насколько позволял ремень безопасности.
– Попробуй.
Она положила голову ему на грудь; их близость сама по себе оказывала благотворное воздействие. Беспокойство за Дмитрия все еще не оставляло ее, но телу требовалось набраться сил. Наконец она начала засыпать в объятиях Кристиана, и последнее, что она услышала, был его шепот: «С днем рождения тебя».
Двадцать минут спустя наша колонна добралась до двора. Я рассчитывала тут же получить свободу, но мои стражи не вылезали из машины, ожидая какого-то сигнала или указания, суть которого никто не потрудился объяснить мне. В итоге выяснилось, что ждали Ганса.
– Нет. – Он жестко положил руку мне на плечо, когда я выскочила из машины и попыталась рвануть… сама не зная куда. Туда, где был Дмитрий. – Подожди.
– Я должна увидеться с ним! – воскликнула я, стараясь вырваться, но Ганс стоял точно стена. А ведь ему этой ночью пришлось потрудиться гораздо больше, чем мне, но усталости я в нем не заметила. – Скажите, где он!
– Под замком. – К моему удивлению, Ганс все же ответил. – Ни тебе, ни кому-либо другому до него не добраться. Знаю, когда-то он был твоим учителем, но сейчас лучше держись от него подальше.
Голова у меня после всех событий этой ночи работала плохо, но потом на память пришли слова Лиссы.
– Он не опасен, – сказала я. – Больше он не стригой.
– Откуда такая уверенность?
Тот же вопрос задавали и Лиссе. Как могли мы честно ответить на него? Мы знали, потому что приложили невероятные усилия, чтобы выяснить, как трансформировать стригоя, и когда сделали все, что положено, последовал почти неконтролируемый выброс магической энергии. Разве это само по себе не доказательство? Разве изменившийся облик Дмитрия не доказательство?
Но ответила я в точности как Лисса:
– Просто знаю.
Ганс покачал головой; теперь стало заметно, как сильно он на самом деле устал.
– Никто не знает, что творится с Беликовым. Те, кто там присутствовал… Я сам сомневаюсь в том, что видел. Мне известно лишь, что совсем недавно он был у стригоев лидером, а теперь может выходить на солнце. Бессмыслица какая-то. Никто не знает точно, кто он сейчас.
– Он дампир.
– И до тех пор, пока мы не выясним это, – продолжал он, проигнорировав мое замечание, – он останется под замком и его будут изучать.
Изучать? Будто лабораторное животное? Я снова вспылила и чуть не закричала на Ганса, но вовремя сумела справиться с собой.
– Тогда мне нужно увидеться с Лиссой.
– Ее отправили в медицинский центр – она нуждается во врачебной помощи. И очень сильно. Тебе туда нельзя, – добавил Ганс, предугадывая мой следующий вопрос. – Половина стражей там. Ты будешь только путаться под ногами.
– Так что, черт побери, мне делать?
– Пойти и немного поспать. – Он криво улыбнулся. – Думаю, твое положение по-прежнему незавидное, но после того, что я видел там… Ну, я свое мнение выскажу. Ты и впрямь умеешь сражаться. Держать тебя на канцелярской работе глупо. А теперь давай иди и отдохни.
И на этом все. Убеждать и просить его не имело смысла. Он обернулся к снующим вокруг подчиненным, а я, казалось, просто перестала для него существовать. Однако мои недавние грехи забыты, и канцелярская работа мне больше не грозит. Но действительно, что мне делать? Ганс в своем уме? Как я могу уснуть? Я должна что-то предпринять, должна увидеться с Дмитрием – но куда они поместили его? Скорее всего, в ту же недосягаемую для меня тюрьму, где когда-то до суда сидел Виктор. Еще мне необходимо увидеться с Лиссой – однако ее упрятали в медицинский центр. Там меня никто и слушать не станет. Нужно обратиться к кому-то, имеющему влияние…