— Как же без нее? Алексея Валентиновича помянем?
— Он, хотя и полный Беркут был, все же бойцом «29-го» числился. Схожу за красавицей.
— Сергеич, мне вас жутко не хватать будет. — Генка вздохнул. — Ты извини, что не рассказываю. Оно, это дерьмо, вас тоже не обойдет. Уж спите пока спокойно.
— Мерси. Сплю я, правда, уже давно хреново. Может, потому, что догадлив не в меру.
Набрались порядком. Андрей еще помнил, как звонил Сан Саныч, — начальник, правда, сильно не напрягал, понял, что Отделение расслабляется. Помянули ушедших коллег, потом Генка сходил еще за парой посудин. Мариэтта развлекала музыкой, ставя композиции в такой нелепой последовательности, что Генка неизменно начинал ржать. Подтянулись «целлулоидные». Господин Горгон хвалил водку за незамысловатость, потом принес бутыль какого-то, якобы фруктового, пойла страшной поражающей силы. Хеш-Ке наливать больше одной порции старик запретил (после второго стаканчика метиска становилась весьма непредсказуемой собутыльницей). Андрей смешал для сеньориты огромный бокал коктейля с вишневым соком, за что был удостоен благосклонного кивка. Комиссар развлекал дам советами о том, как правильно производить впечатление на мужчин. Разрумянившаяся, ставшая почти такой же неотразимой, как синеглазая живодерка, Мариэтта смеялась, не забывая поглядывать на начальника. Хеш-Ке вполсилы дразнила Генку, неуловимо блистая смуглыми прелестями. Андрей и Горгон неспешно беседовали, не слишком логично перескакивая от проблем складского хранения на самых ярких представительниц слабого пола времен своей молодости. Появилась еще какая-то странная бутылка…
Просыпаться было тяжело. Андрей, жмурясь, оглядел кабинет. Угу, и никакого подрывного устройства здесь не нужно. Валялись журналы и цветастая шаль, очевидно, аризонско-индейского происхождения. На литровом стакане из-под коктейля виднелась целая радуга отпечатков помады. Надо думать, Капчага демонстрировала красавице со скал достижения современной косметики. Сама Мариэтта обнаружилась в радиоузле — сопела прямо на полу, на разбросанных походных куртках. Здесь же дрых Генка — у этого хватило сил разуться, и боец Иванов спал, по старой армейской привычке, дабы не украли, сунув под щеку новенькие «берцы».
Пересчитав личный состав, Андрей вернулся в кабинет. Оказалось, в углу, на развернутой палатке, спит Горгон. Душегуб приоткрыл глаз:
— Ох, Старый, утро никак?
— Оно. — Андрей пытался выискать в хаосе графин с водой.
— Так идти пора. Славно посидели. Дела, однако.
Горгон ушел строить козни и копить злато, а Андрей спустился в буфет, не ощущая вкуса, выдул бутылку «вечно-жигулевского». Чуть полегчало. Прихватив пиво Генке и минералку коллеге Капчаге, поплелся наверх.
— Отделение, подъем! Время водных процедур и завтрака.
Глава 7Сладкая N
20-26 апреля
ИТАР ТАСС — «Военная помощь странам — участницам ШОС оказывается. Авиация ВВС России наносит ракетно-бомбовые удары по скоплениям террористов».
BBC News — «Самые пессимистические прогнозы падения производства уже оправдались».
«Московский кроманьонец» — «Смерть каждого человека трагична. Смерть нашего коллеги и друга трагична вдвойне».
Носок Андрей отыскал из принципиальных соображений. Предмет туалета оказался запихнут в щель между пуфами, стоящими в конце коридора. Носок пах. Нет, не специфическим ароматом ношеной мужской обуви, а сугубо звериными отправлениями.
— Пристрелю! — сказал Андрей носку.
Носок промолчал с равнодушием давно обреченного, но по коридору раздалась дробь мягких лап. Террорист полюбовался произведенным эффектом и теперь, на всякий случай, улепетывал. Постоянное присутствие окаянного зверя отравляло жизнь «Боспора». Кот был вездесущ. Двери приходилось постоянно закрывать, но облезлый вредитель просачивался неведомыми путями. У Генки был изгрызен ремень и испоганена новая футболка. В пищеблоке воровалось все, не запертое в холодильник. Котяра не брезговал надкусывать и крошить хлебные батоны, лущить пачки пайковых галет, которые из-за полной безвкусности скапливались в кухонном шкафу. В кабинете хвостатый любил полистать служебные бумаги, живописно рассеять их по столу и полу и почесать спину о принтер, от чего на устройстве оставались клочья отвратительной шерсти. Кот был хитер. Его было трудно увидеть, зато обонять следы его присутствия, слышать гнусавое мявканье и нарочитый цокот когтей по линолеуму было легче легкого. Тварь удивляла своей дерзостью и изобретательностью. Генка клялся, что видел, как зверь выглядывал из люка вентиляционного короба. Как нормальный кот может запрыгнуть на высоту двух с половиной метров, было непонятно, но Андрей верил. Котяра был ненормальным. Приходил Горгон, требовал приструнить «крысиное отродье», вздумавшее поточить когти о новый кафтан, всего лишь на мгновение оставленный на спинке кресла. Пепельницу, стоявшую у телевизора на втором этаже, пришлось выкинуть — коту не понравился аромат окурков сигар, и животное как могло улучшало букет. В буфете фойе мерзавец разрыл подносы с бутербродами. Жутковатый сыр, положим, было не жалко, но Андрей с Капчагой провозились два часа, устраняя последствия погрома. Нерешительные попытки изловить животное и отправить завоевывать большой мир помоек, крыш и городских подвалов с замечательными крысками и мышками ни к чему не привели. Войну следовало начинать серьезную: с капканами, минами-ловушками и ночными засадами. Андрей подумывал выписать для данной операции ночной прицел. Но тут категорически возражала Мариэтта. Кот, видите ли, не человек, у него инстинкты, и потому животное за свои действия отвечать не может. У мужской части «КП-29» имелось иное мнение. Котяра был или результатом деятельности тайной лаборатории «Аль-Каиды», или вообще существом потусторонним, выгнанным за мерзкий характер из какой-то периферийной преисподней. Последнюю версию, кстати, подтверждали и «целлулоидные», — по слухам, Хеш-Ке дважды метала в зверя нож, но невредимая тварь растворялась в воздухе с сатанинским мявканьем.
— Гадюка, и что ты к нам пристал? — горестно вопросил Андрей.
Носок пришлось взять пассатижами, упаковать в полиэтилен и немедля вынести на помойку. Андрей поспешно вернулся от контейнера — жильцы окружающих домов продолжали относиться к законсервированному «Боспору» с рассеянным отчуждением, но все могло измениться из-за пары ядовитых химических выбросов. Чем он, гад, питается?
Вспоминая, что давно следовало навести порядок среди ОЗК и противогазов, начальник «КП-29» вернулся на пост.
В коридоре стояла Мариэтта и принюхивалась:
— Киска приходила?
— Она самая. Маня, как насчет устроить стирку?
— С вами, гражданин начальник, хоть гуано чистить.
Жужжала стиральная машинка. Вещей скопилось прилично, Генка таскал пластиковый ящик, выстиранное развешивали в малом зале на спешно натянутых шнурах.
— Даже странно, что вы на него так взъелись? — возмущалась Мариэтта, развешивая свои пестрые вещички. — Обычный кот. Ну, не очень воспитанный.
— Да от него потерь больше, чем от взвода чертей, — заметил Генка. — Я «берцы», между прочим, выкинул. Хорошие были ботинки, разношенные.
— Животные такую вонь разводить не умеют, — пробурчал Андрей. — Даже скунсы. У этого псевдокота в кишках все иракские запасы химического оружия.
— Однозначно, террорист, — поддержал Генка. — Душман пуштунского происхождения. Такого только объемным взрывом выкуришь.
— Абзац, как вы предвзято настроены, — сердито сказала Мариэтта. — Животное нужно приручать, кормить. Оно сообразительное.
Андрей пожал плечами. В сообразительности диверсанта сомнений не имелось. Вот только приручить его лучше всего разрядив магазин «фермера». Пяток патронов с картечью должны подействовать. Добром тварь не понимает. Вот Маня коту каждый вечер молока оставляет. Ну и что? В самую глухую пору благодарный мутант начинает греметь миской, гоняя ее по всему длинному коридору. Картечь, и только картечь.
— Выезд! — огласила в коридоре Мариэтта.
Андрей со вздохом отключил от сети фрезер. Работал, запершись в мастерской, — у гражданки Капчаги на носу был день рождения, следовало подготовить что-нибудь правильное и оригинальное.
— Эй, я одна осталась, что ли? — голос у Мани был, даже с этой хрипловатостью, все-таки очень приятный.
— Да идем, идем, — Генка уже вываливался в коридор, бряцая оружием и снаряжением.
Группу «КП-29» поднимали четыре дня подряд. Сначала пропал сорокалетний мужчина на Автозаводской. Дотянулись сразу. Пропавший сидел в полной темноте, у ног валялась иссякшая зажигалка. Тьма была именно полная: не ночь и не тень — абсолютная герметичность наглухо закупоренного пространства. Даже на чем стоишь, понять было невозможно: что-то относительно твердое, но луч фонаря растворялся, ничего не освещая, кроме ботинок самих бойцов. Пострадавший на появление агентов ФСПП не реагировал. Шок или что-то похуже. Когда укладывали на носилки, не протестовал. Растение. На «скольжение» личность в таком состоянии никак не могла повлиять, но с возвращением все равно возникли проблемы. Трудно было сконцентрироваться. Но «соскользнули» удачно — прямиком обратно в подвал конторы, откуда и исчез несчастный. Мужчину забрала «Скорая», а Отделение «КП-29» поставило личный рекорд — операция длилась менее трех минут.
На следующий день ездили в Зябликово. Мужчина, 62 лет, отставник ВМФ, исчез из собственной квартиры. Здесь же проживали еще шесть человек плюс придурковатый пудель. Работать в перенаселенной трешке было трудно. Родственники наотрез отказывались уходить и требовали немедленно вернуть главу семьи. В разгар подготовки пропавший объявился сам. Вышел из туалета и сдавленно сказал: «Не надо!» Больше до приезда «Скорой» от него не добились ни слова. Крепкий мужик, совершенно не похожий на пенсионера, лишь мелко вздрагивал и крепко держался за пояс спортивных штанов. Пудель скулил, родственники рыдали. «КП-29» с облегчением оставило квартиру сразу по приезде специалистов-медиков. Где шатался отставник и что с ним произошло, так и осталось тайной. Зато выяснилось, что Отделение узнало о возвращении объекта чуть раньше, чем открылась туалетная дверь. Вероятно, с опытом агенты научились чувствовать «скольжение». Как выразилась Капчага, ныне прослушивающая древние альбомы Владимира Семеновича Высоцкого, «как струна лопнула». Лично Андрей скорее бы ассоциировал собственные ощущения с неблагозвучным звуком рвущейся мембраны. «Шпок, и вы тама». Все эти выводы-догадки требовали уточнения в Центре, но не было времени. «КП-29» вновь подняли утром. Черемушки. Молодая особа 29 лет. Девушка действительно интересная — сочная блондинка фитнесовой наружности. Пропала из офиса, являющегося по совместительству и местом жительства. Прошло около семидесяти часов. Сразу не хватились. Режим работы у красавицы был свободный. Потом полиция принялась усердно разрабатывать криминальную версию, но в итоге, с помощью видеозаписей и проверки показаний охранников бизнес-центра, выяснилось, что объект пропал непосредственно из офиса. Понять, чем выделяется блондинка, кроме эффектной внешности, оказалось непросто. Приезжая из Архангельска. Близкие отношения с двумя мужчинами — оба коллеги по работе, оба хорошо характеризовались. Была ли влюблена, имелись ли проблемы с алкоголем и наркотиками, выяснить не удалось. Подруг не было, единственное, что достоверно известно, — в свободное время посещала солярий. «Закрытая картинка», как характеризовал ситуацию Генка.