За рулем сидел совсем еще молодой парнишка, можно сказать, ребенок. Дверца с грохотом захлопнулась. Голова Стэнли свисала вниз, болталась где-то у самого пола, в затылок упирался холодный стальной ствол.
— Пошел, — сказал мужчина, и пикап рванул с места. — Не дергайся, и чтобы не пикнул, иначе вышибу тебе мозги! — вновь прозвучал высокий возбужденный голос.
— Ладно, ладно, — с трудом пробормотал в ответ Стэнли. Тут левую его руку завернули за спину да еще поддернули вверх с такой силой, что он взвизгнул от боли. Боль длилась с минуту или около того, затем обидчик вдруг ослабил хватку и отвел ствол пистолета от затылка.
— Сядь, — сказал мужчина.
Стэнли повиновался. Выпрямился на сиденье, покачал головой, поправил очки и попытался сфокусировать взгляд. Они находились на окраине города, ехали куда-то на запад.
Прошло несколько секунд, все молчали. Слева сидел парнишка, управлявший автомобилем, подросток, на вид не старше шестнадцати. Хрупкий мальчишка с челкой, прыщами, в глазах которого отражались восторг и растерянность одновременно. Его молодость и невинность служили своего рода утешением — не станет же этот бандит стрелять в Стэнли на глазах у ребенка! Справа, соприкасаясь с Уэйдом коленями, сидел мужчина с пистолетом. Ствол покоился на его мясистом правом колене и в данный момент ни на кого конкретно не был нацелен.
Клэнтон остался позади, а в салоне по-прежнему все молчали. Адвокат Уэйд старался дышать медленно и глубоко и даже умудрился немного успокоиться, привести мысли в порядок и проанализировать наиболее вероятный сценарий похищения. «Итак, адвокат Уэйд, что вы сделали за двадцать три года юридической практики, чтобы заслужить подобное обращение? Кого засудили? Кого лишили наследства? Может, плохо провели бракоразводный процесс? Кто из клиентов проиграл иск в суде?..»
Когда парнишка свернул с автострады на вымощенную гравием сельскую дорогу, Стэнли спросил:
— Нельзя ли узнать, куда мы направляемся?
Игнорируя этот его вопрос, мужчина представился:
— Я Крэнвел. Джим Крэнвел. А это мой сын Дойл.
Ага, то самое дело. Стэнли сглотнул и впервые заметил, как намокли от пота шея и воротничок. На нем был темно-серый костюм, белая хлопковая рубашка, шерстяной темно-бордовый галстук — во всей этой одежде ему вдруг стало страшно жарко. Он потел, а сердце в груди стучало как молоток. «Крэнвел против Трейна», восемь или девять лет назад. Стэнли защищал интересы доктора Трейна в скандальном, спорном, эмоциональном процессе, и его клиент одержал убедительную победу. А вот для семьи Крэнвела это обернулось горьким поражением. Великая победа доктора Трейна и его адвоката, но никакой радости или гордости по этому поводу Стэнли сейчас не ощущал.
Сам тот факт, что Крэнвел охотно назвал свое имя и представил сына, для Стэнли означало только одно: мистер Крэнвел ничуть не опасался, что его вычислят, потому как его жертва никогда не заговорит. Стало быть, этот черный пистолет в конце концов найдет применение. Тут на Стэнли накатила волна дурноты, и секунду-другую он решал, куда именно его вырвет. Направо нельзя, налево тоже. Значит, вниз, на пол, прямо под ноги. Он стиснул зубы, глубоко и часто задышал, и приступ миновал.
— Я спросил, куда мы направляемся, — выдавил он. Слабая попытка выказать хоть какое-то сопротивление. Но слова прозвучали глухо, еле слышно. Во рту пересохло.
— Да заткнись ты, для тебя же лучше, — велел Джим Крэнвел.
Спорить или настаивать на своем Стэнли не осмелился, не в том он находился положении, а потому заткнулся. Шли минуты, они все дальше отъезжали от федеральной трассы, ехали по дороге под номером 32, пролегавшей в сельской местности. Днем движение здесь было довольно оживленное, но сейчас, вечером, оказалось пустынно. Стэнли хорошо знал этот район — прожил в сравнительно небольшом округе Форд двадцать пять лет. Дыхание успокоилось, сердцебиение — тоже, и Стэнли сконцентрировался на том, что его окружало. Пикап, «форд» выпуска конца 1980-х, корпус — серый металлик, а салон более темного, синего цвета. Приборная доска стандартная, ничем не примечательная. Над головой водителя щиток от солнца, обмотан широкой резинкой, что позволяло закреплять там документы и счета. Пробег, судя по приборам, сто девяносто четыре тысячи миль. Что ж, вполне обычный показатель для этих мест. Мальчишка ехал с постоянной скоростью пятьдесят миль в час. Свернул сначала на дорогу под номером 32, затем — на Уайзер-лейн, совсем узенькую дорожку, что вилась среди лесов и полей западной части округа и выходила к мосту через реку Таллачи, на границе с округом Полк. Дороги становились все уже, леса — все гуще, а шансов у Стэнли выйти из этой переделки невредимым — все меньше.
Он покосился на пистолет и вспомнил о том недолгом отрезке своей карьеры, когда много лет назад служил помощником прокурора и в задачу его входило демонстрировать оружие убийства. Стэнли показывал его присяжным, размахивал им, стараясь драматизировать ситуацию, вселить в их сердца страх и жажду отмщения.
Интересно, состоится ли суд по делу о его собственном убийстве? И будет ли кто-нибудь в ходе разбора жестокого преступления размахивать в зале заседаний вот этим большим черным пистолетом? Судя по всему, это «магнум» 44-го калибра — одним выстрелом снесет череп и разбросает его мозги на площади минимум пол-акра мирных фермерских земель.
— Почему вы молчите? — спросил Стэнли, не глядя на Джима Крэнвела. Его угнетала зловещая тишина. Если у Стэнли и есть шанс на спасение, то он кроется исключительно в его способности убеждать или умолять.
— Твой клиент, доктор Трейн, он ведь уехал из города, так? — осведомился Крэнвел.
Ну вот, уже хорошо, похоже на судебное разбирательство, что, впрочем, не слишком утешало.
— Да, несколько лет назад.
— Куда?
— Не знаю.
— Он ведь вляпался в неприятности? Да или нет?
— Ну, можно и так сказать. Да.
— Я и сказал. Что за неприятности?
— Не припоминаю.
— Ложь не поможет, адвокат Уэйд. Ты прекрасно знаешь, что произошло с доктором Трейном. Он был пьяницей и наркоманом — ну, устроил у себя маленькую такую фармацевтическую фабрику, занимался изготовлением «колес». Попался на обезболивающих, потерял лицензию, уехал из города, пытался скрыться у себя на родине, в Иллинойсе.
Все эти подробности были хорошо известны обитателям Клэнтона и каждое утро обсуждались в местных кафе, разбирались и муссировались за ленчем в клубах. Но адвокатской конторе Стэнли удалось все так лихо повернуть, что дело похоронили, а доктор Трейн тайно исчез. Так Стэнли, во всяком случае, думал. Теперь, однако, стало ясно: Джим Крэнвел очень пристально следил за всеми этими событиями после суда — и Стэнли судорожно вытер вспотевший лоб, нервно заерзал на сиденье и снова подумал о том, куда его сейчас вырвет.
— Ну вроде бы все так, — осторожно заметил адвокат.
— Когда ты последний раз говорил с доктором Трейном?
— Давно. Много лет прошло.
— Болтают, будто он опять исчез. Слышал?
— Нет. — Это была ложь. Стэнли и партнеры знали все сплетни и слухи о загадочном исчезновении доктора Трейна. Тот бежал в Пеорию, где находился его родной дом, снова обзавелся лицензией и продолжил медицинскую практику. И вновь не обошлось без неприятностей. Примерно два года назад тогдашняя его жена заявилась в Клэнтон и принялась расспрашивать старых друзей и знакомых, не видели ли они ее мужа.
Парнишка снова свернул, на этот раз — на дорогу без указателей, и Стэнли подумал, что, должно быть, сам не раз проезжал мимо, но не замечал, что она здесь есть. Дорога была асфальтированная, но совсем узенькая, тут с трудом могли бы разъехаться две встречные машины. До сих пор мальчишка не проронил ни слова.
— Его никогда не найдут, — произнес Джим Крэнвел, ни к кому конкретно не обращаясь. Но сам тон предполагал нечто совсем уж зловещее.
Голова у Стэнли пошла кругом. В глазах помутнело. Он заморгал, протер глаза, стал глубоко дышать, открыв рот, и весь сгорбился, сжался от этих последних слов мужчины с пистолетом. Неужели он, Стэнли, поверит в то, что эти темные люди из глубинки смогли неким непостижимым образом выследить и похитить доктора Трейна?..
Да, поверит.
— Притормози-ка здесь, у ворот Бейкера, — сказал Крэнвел сыну. Проехав еще сотню ярдов, пикап остановился. Крэнвел распахнул дверцу, взмахнул пистолетом и бросил: — Выходи. — Он схватил Стэнли за руку, выволок из машины, подвел к капоту, украшенному орлом с распростертыми крыльями, толкнул прямо на него и грозно приказал: — Стой тут, не дергайся! — Затем он зашептал что-то на ухо сыну.
Тот сел за руль. Крэнвел же снова схватил Стэнли за руку, оттащил с дороги в узкую канавку, и там они стояли, пока пикап не отъехал. Вскоре хвостовые огни скрылись за поворотом.
Крэнвел указал стволом на дорогу:
— Давай топай!
— Вам это с рук не сойдет, так и знайте, — прошептал Стэнли.
— Заткнись и топай, кому сказано!
И они зашагали по темной, с выбоинами, дороге. Стэнли шел впереди, а Крэнвел следом, футах в пяти от него. Ночь выдалась ясная, половинка луны освещала дорогу. Стэнли поглядывал то вправо, то влево, даже назад оборачивался, но все его попытки отыскать признаки жизни, хотя бы огонек в окне далекой маленькой фермы, оказались напрасны. Ничего.
— Только попробуй бежать, и ты покойник, — предупредил Крэнвел. — И вытащил руки из карманов.
— Зачем? Вы что, думаете, у меня там пистолет?
— Заткнись и пошевеливайся!
— Да и куда мне бежать? — спросил Стэнли, продолжая вышагивать по дороге.
Тут, не говоря ни слова, Крэнвел вдруг бросился вперед, одним прыжком нагнал его и нанес сильный удар по шее. Стэнли рухнул на асфальт. В затылок снова уперся ствол. Крэнвел, грозно возвышаясь над ним, проворчал:
— А ты у нас, как посмотрю, хитрожопый парень, а, Уэйд? Хитрил на суде. И теперь тоже. Таким уж, видно, на свет народился. И твоя мамаша была хитрожопой, просто уверен, и твои ребятишки тоже оба такие, голову даю на отсечение! Вся ваша порода! Тут уж ничего не поделаешь, верно? Но послушай меня, маленький хитрожопый ублюдок, тебя это не спасет. Ты у меня перестанешь юлить и выкручиваться. Понял, Уэйд?