— Хорошо, — сказал Саша, — предположим, я блюститель. И что от меня теперь требуется?
Полковник обрадовался его покладистости — идешь навстречу, молодец! — и сразу пришел в хорошее настроение. Выяснилось, что пока что от Сашки требуется не очень много. Для начала он должен войти в свою полную силу. И чем раньше это случится, тем лучше. Рассусоливать им некогда, а то грохнут их всех за милую душу и не посмотрят, кто здесь капитан, а кто — целый полковник.
Говоря это, Григорий Алексеевич глядел на Сашу неприятно круглыми глазами. («Ну вылитый сумасшедший, — забеспокоился внутренний дознаватель, — того и гляди с балкона сбросит, неплохо бы тему сменить»).
И Саша сменил тему, но только так сменил, что лучше бы уж вообще молчал в тряпочку.
— А что это за ваджра, которой Валера так испугался?
Полковник улыбнулся тонкой улыбкой человека, допущенного к государственным харчам.
— Ваджра, капитан, — один из самых сильных видов оружия на земле. С санскрита переводится как «молния». По преданию, создал его бог Индра. Ну а нам, так сказать, по наследству досталось. Действует оно сейчас только на тварей хаоса. Хотя поначалу могло уничтожить кого угодно — демона, бога, человека. Нас, правда, это немножко не устраивало. И тогда мы, говоря современным языком, перезагрузили его. Перенастроили, короче. Теперь ваджра бьет только по темным. Правда, не всегда убивает. Иногда убивает, иногда лишает сознания. А иной раз отбрасывает в такие глубины хаоса, откуда даже тварям добираться назад очень и очень непросто.
— А почему так? — удивился Саша. — Почему такое мощное оружие действует не абсолютно?
— Результат перенастройки, — объяснил Ильин. — Выиграли в точности, проиграли в силе. Это и с обычным оружием бывает.
А что же он не использовал ваджру, когда тут был Валера?
— Ну, во-первых, я не знал точно, кто он такой, — отвечал полковник. — Я же говорю, на разных тварей ваджра действует по-разному. А во-вторых, силу ваджры надо беречь. Ей же можно сразу кучу тварей вырубить. И да, разрушения она производит огромные, но энергии требует массу. Один раз использовал, и потом надо долго заряжать. Это тебе не автомат Калашникова, очередями не стреляет.
— А чем она стреляет? — поинтересовался капитан. — Каков, так сказать, принцип действия? Это что-то вроде направленного взрыва в сторону врага?
Что-то вроде, кивнул полковник, вот только взрыва никакого нет. Точнее, он есть, но его никто не видит. Ваджра действует как психическое оружие, она разрушает сознание. И поразить тварь из хаоса гораздо сложнее, чем человека. У них, как бы это сказать, сознание находится частично на свету, а частично в хаосе. Вот дотянуться до той, темной стороны их мозгов очень трудно. Но ваджра это может.
Выслушав это все, капитан поневоле задумался. Что мы имеем в сухом остатке? Есть некий мир порядка или космоса, к которому принадлежит и он, капитан. Есть враждебный ему мир хаоса, некая инфернальная тьма, откуда к нам приходят твари, замаскированные под людей. С одной стороны, гарри потер какой-то. С другой, может, не нужно это воспринимать так буквально? Может, речь идет о метафорах. Ну, грубо говоря, тьма — это криминальное сообщество, наши западные партнеры, иностранные агенты и прочие гады на печеньках у Госдепа. А свет… Свет — это, во-первых, он сам, капитан Серегин, во-вторых, полковник, а также полиция, росгвардия, прокуратура, ну, и все люди доброй воли, конечно. Как-то так получается…
Ага, закивал внутренний дознаватель, росгвардия, прокуратура — типичные люди доброй воли. Ты еще про добрых людей из ФСБ вспомни. Где ты видел, чтобы криминальное сообщество глушили психотронным оружием? В сказках про властелина колец? Ты в таком случае Нео, избранный, где твой черный халат и шланг в спине, пошли уже летать! Отвянь, несколько смутившись, велел капитан, а сам снова обратился к Ильину.
— Товарищ полковник, я вот одного понять не могу. Если все так, как вы говорите, то почему же я узнал об этом обо всем только сейчас?
— Потому что раньше нельзя было, — отвечал полковник строго. — Сила Блюстителя начала просыпаться в тебе только сейчас. Или ты думаешь, Валера на тебя просто так вышел? Ему тоже надо было понять, убедиться — ты это или не ты.
Когда полковник вспомнил про Валеру, Саше сделалось как-то не по себе. Так ведь до сих пор и неясно, кто он такой, этот Валера. Ну, помимо того, что бандюган... Там, в хаосе, он кто такой? На этот вопрос Ильин ему почему-то не ответил. Не могу, сказал, и все тут. И не потому, что не доверяю, просто сам не знаю точно.
Капитан припомнил, что когда на пустыре появилась Женевьев, Валера сказал, чтоб смертная не совалась и что блюстители между собой отношения выясняют. Так, может, он, Валера, тоже блюститель?
— Ну, это вряд ли, — усмехнулся Ильин. — Это он мог просто из хвастовства сказать. Блюстители — высочайшая каста. Почти каждая тварь хотела бы быть блюстителем.
Бог с ними, с тварями, подумал Саша, но про себя-то я могу спросить? Спросить-то он, конечно, мог. Но и опять, как выяснилось, далеко не на все вопросы Ильин готов был ему ответить. Не имел права — опять же, пока. Но на какие все-таки мог — на те обещал.
В таком случае Саша хотел бы вот что знать: кто вообще такие эти блюстители? Какова, так сказать, их природа и откуда они берутся. Вот полковник недавно заявил, что блюститель — это не совсем человек. Значит, и он, Саша, тоже не совсем человек? Тогда кто же он?
Полковник вздохнул.
— Ох, Сашка... Ну и вопросики ты задаешь.
— Григорий Алексеевич, вы обещали.
— Да обещал, обещал, не отказываюсь... — несколько секунд он думал, потом поднял на капитана глаза, посмотрел очень серьезно. — А что бы ты сказал, если бы узнал, что блюститель — это что-то вроде бога?
Саша вытаращился на Ильина, да и кто бы ни вытаращился, люди добрые? Чего угодно он ждал, но не такого. То есть как это — бог, говорил его взгляд. Это я, что ли, сижу на облаке, вокруг меня порхают серафимы, мне молятся, а я в ответ исполняю пожелания трудящихся?
Ильин усмехнулся: не совсем так, конечно. Во-первых, зачем самому утруждаться — есть же уполномоченные ангелы. Во-вторых, блюститель — не такой бог. Он не Господь-вседержитель. Он — локальное божество, хоть и с большими полномочиями. Типа древнегреческих богов. Ну, или древнеримских. Златокудрый Аполлон, хитроумный Гермес, Венера Каллипига...
— Каллипига? — переспросил Саша.
— Именно. В переводе с латыни — прекраснозадая.
— Это хорошо, что у вашей Венеры прекрасная э-э... фигура. Но я тут при чем?
— Ты спросил, что собой представляет блюститель. Я тебе отвечаю.
Понятно. Но он же, Саша, не Венера?
— Нет, прости, не дотягиваешь, да я и не рекомендовал бы.
Тогда кто он? Зевс-громовержец?
— Это тоже вряд ли.
Тут капитану пришла в голову новая мысль, точнее — внутренний дознаватель нашептал. Если ты, сказал, бог, то у тебя должны быть сверхспособности. Услышав это, полковник немного замялся, но возражать не стал.
— В целом, да, — кивнул он. — Какие-никакие сверхспособности должны быть, почему нет?
Теперь оставалась самая малость: выяснить, какие именно у него есть способности. Может он, например, ну... взглядом сдвинуть коробку сигарет?
Такой постановки вопроса полковник не понял. А зачем взглядом? Рукой же проще. Взял и закурил.
— Ладно, — согласился Саша, — пример неудачный. Могу я стать невидимым?
— Опять же, смотря для чего? В бане за девушками подглядывать?
Почему сразу в бане, обиделся капитан, может, он чего-нибудь хорошее сделает. Правда, если исходить из логики полковника, что хорошего может сделать невидимка? Банк грабануть, а деньги — на благотворительность?
— Вот именно, — кивнул Ильин. — Объясни ты мне доходчиво, зачем честному человеку невидимость?
Внутренний дознаватель был недоволен: то Ильину не то, это не се. Если так дело дальше пойдет, вообще без способностей останешься. Ну хорошо, пес с ней, с невидимостью, но хотя бы летать он сможет?
— А вот это — пожалуйста, — оживился полковник. — Выпишем тебе командировочные, купим билет — и летай, сколько влезет, хоть даже боингом, не говоря уже про эйрбас. Но тоже, конечно, в рамках служебной необходимости.
Саша расстроился: я смотрю, от моего божественного статуса никакой мне выгоды. Ну, знаете... А от полицейского статуса есть ему выгода? Нету, но в полицию он пошел не за выгодой, а с преступностью бороться.
— Сейчас тоже будешь бороться с преступностью, — сказал полковник. — В космическом масштабе. Надо только тебя инициировать. Чтобы все твои силы, все способности в тебе проснулись.
Внутренний дознаватель не возражал. Как говорится, с худой овцы хоть шерсти пук. Если уж не разрешают в бане подглядывать, так пусть хоть какую способность дадут. Полковник в ответ на это только головой покачал: нет, друг ситный, мы способностями не торгуем. Чтобы пробудить в тебе силы, понадобится тяжелая изнурительная тренировка.
Ах, вот оно что, протянул внутренний дознаватель. Тяжелая изнурительная... А нельзя как-нибудь попроще? Вот он слышал, один мужик шел по улице, а ему на голову упал цветочный горшок. Горшок вдребезги, а мужик научился по-английски разговаривать.
— Капитан, поверь, я бы тебя с удовольствием горшком по башке шарахнул, — задушевно сказал Ильин. — Только это не поможет. Мы же не английский язык учим. И даже не французский. У нас все гораздо серьезнее. Так что без тренировок не обойтись.
Ну, не обойтись, так не обойтись. Хотя вот, честно, как-то не так себе это все представлял Саша. Как-то совсем иначе. Но полковник ему все объяснил. Нас ведь, сказал, не спрашивает никто. У жизни свои законы. Наши божественные силы очень ограничивает наша смертная оболочка. Так что для их освобождения нужно это ограничение перейти. А это очень непросто.
В голову Саше тут же пришел естественный вопрос: зачем оно тогда, такое тело, если оно так сильно ограничивает? Опять же, сказал Ильин, правила игры. Не нами придумано, не нам отменять. Впрочем, Сашке об этом подробнее Женя расскажет. Которая Женевьев.