Полковник попросил Татьяну разогреть ужин, а то они проголодались, как звери. Саша пытался отнекиваться, говорил, что есть не хочет. Однако Татьяна тем же ровным голосом сказала, что сейчас все будет и ушла обратно на кухню.
Товарищ полковник, хотел сказать капитан, а что же вы молчали, что у вас дочка есть? Но вовремя удержался. А вдруг она не дочка? Вдруг жена? Или, еще того не легче, подруга? Да она могла быть кем угодно. Это раньше, если женщина выходит, то это либо дочка, либо жена, в крайнем случае — троюродная бабушка. А сейчас — поди пойми…
— Это не жена, — сказал капитан. — И не дочка с бабушкой. Татьяна — голем.
— Кто?! — переспросил капитан, думая, что ослышался.
— Голем... — повторил полковник. — Искусственный человек.
Вон оно что. Голем. Но, позвольте, как же это так? Какой может быть голем, она что, из глины сделана? Полковник покачал головой: глина тут не при чем. Големы из глины — это очень старая и очень громоздкая магия. Насколько ему известно, последний раз ей пользовались в семнадцатом веке. Тогда глиняного голема создал Йехуда Лёв бен Бецалель, махараль из Праги, знаменитый философ и каббалист. Но, кажется, его опыт был не очень удачным. Татьяна — совсем другое дело. Это голем продвинутый, голем, сделанный из человека.
Не понимаю, категорически не понимаю, подумал Саша. Голем — это же как раз и есть искусственный человек. А голем из человека значит искусственный человек, сделанный из человека же? Бред какой-то.
Но Ильин с ним не согласился. Да почему же бред? Это как раз очень понятно. Не нужно тратить огромные силы, оживляя мертвую материю. Все глиняные големы очень неустойчивы, с ними полно мороки. Совсем другое дело — голем из человека. Тут все то же самое, что и обычный человек, только он — голем.
— То есть?
— Голем существует только для того, чтобы служить хозяину.
— А что, своих желаний у него нет?
Полковник пожал плечами. Ну конечно, нет, какие могут быть желания у голема? У него же даже души нет. Я смотрю, ты совершенно не знаком с технологией создания големов.
— А где бы мне рассказали? В детском саду? В школе? В отделе кадров?!
Ильин засмеялся. Ну ладно, ладно, не обижайся, я пошутил... Нынешние големы, друг Сашка, создаются из человека, когда он умирает. В тот момент, когда останавливается его сердце и душа отлетает, в этот миг рядом оказывается маг. Он вдыхает в будущего голема жизненную энергию и задает сознанию особые программы. С этого момента голем служит только магу и выполняет только его распоряжения... Ну, до тех пор, пока голема не разрушат или его не перенастроит другой, более могущественный маг. Только не путай, пожалуйста, голема с зомби. Зомби — человек, просто у него специально подавлены некоторые зоны мозга. Его можно вернуть к нормальной жизни. А голем — ну, своего рода киборг. Его можно вернуть только к смерти.
Звучит неважно, подумал Саша. И что, он уже совсем ничего не чувствует? В нем нет ничего человеческого?
— На это счет есть разные теории, — хмуро отвечал Ильин. — Лично я стараюсь об этом не думать. Иначе придется обходиться без големов, а в нашем деле это довольно затруднительно... О, а вот и Танечка подоспела! Ну, что у нас сегодня на ужин?
Татьяна, вошедшая в комнату, склонила голову и заговорила на птичьем кулинарном языке.
— Брежод, бёф а ля фисель, канапе с сардинами, сыр канталь и бутылочка Шато Марго 1996 года.
— Гран мерси, дорогая, ты свободна, — сказал полковник.
Саше сделалось ужасно неудобно. Секундочку... а может быть, вы с нами поужинаете?
— В этом нет необходимости, — отвечала Татьяна, не глядя на него.
— Ну, хорошо... Как вам угодно, — растерялся Саша.
— Мне угодно так, как угодно вам.
Татьяна вышла из комнаты, и дверь за ней закрылась. Саша ошалело смотрел на полковника. У-у, сказал тот, она тебе что — понравилась? Саша покраснел — да с чего вы взяли… Полковник не стал слушать, перебил, начал читать нравоучения. Капитан, сказал, запомни одну вещь. Татьяна не человек, не женщина даже, она — голем. И точка. Что, жутковато? Ты, брат, не по чину чувствительный. А когда ты за ноутбук садишься и в сеть выходишь, тебе жутковато? Когда на телефонный звонок отвечаешь? Когда на машине едешь? Тебе это все тоже жутковатым кажется? Нет, конечно. Потому что все это технические устройства, гаджеты. Вот и она такой же гаджет, только кожа у нее теплая... И внутри течет кровь, а не электричество или машинное масло.
Это как раз очень понятно. Но это все не то. Ведь перед тем, как стать гаджетом, она же была человеком…
Полковник посмотрел на него крайне хмуро. Ладно, сказал, ешь и будем спать ложиться. Завтра рано вставать.
Капитан возражать не стал и принялся за ужин. Голем там или не голем, но готовила Татьяна так, что пальчики оближешь. Саша подумал, что, в конце концов, наверное, и неважно, кого и как используют светлые. Какой, в самом деле, был у Татьяны другой вариант? Просто отдать богу душу. А так она все-таки живет. Пусть и не совсем осознанно, пусть и под чужой волей — но живет. Интересно, у темных тоже есть големы?
— Нет, — отвечал полковник. — По их мнению, это слишком хлопотно. Темные могут прямо подчинить волю человека, даже душу из него не вышибая. Правда, договором с нами это запрещено, ну, да плевали они на договор. Если им нужно, они и не такое вытворяют.
Тут Саша вспомнил, что полковник обещал поподробнее рассказать об истории темных. Они вообще люди или что?
Темные, отвечал на это Ильин, живут так давно, что уже и неважно — люди они, звери или призраки. Могут, в принципе, принимать любую форму. Но при этом они не оборотни, то есть не простые оборотни. Обычный оборотень — тварь довольно безмозглая, раб луны. А эти обладают великим сознанием и сами себе господа. Когда-то они питались кровавыми жертвами, которые приносили им люди. Потом, как уже говорилось, появились денисовцы, то есть они, светлые.
— Помню, — сказал Саша, — отдельная человеческая раса.
Да, кивнул полковник. Раса сравнительно молодая, но очень одаренная. И вот как раз денисовцы первыми смогли ограничить темных. Кстати, у темных есть и другое название — хули-цзин, то есть лисы-духи или лисы-оборотни. Так их назвали древние китайцы. Именно китайцы первыми столкнулись с темными и первыми подпали под их чары. В других местах их называют по-разному, но всегда помнят об их высшей по сравнению с человеком природе. Поначалу лисы безраздельно властвовали над телами и душами людей. Но потом появилась раса магов-денисовцев. Они нашли методы для обуздания хули-цзин и борьбы с ними. Была большая война и много погибло и с той, и с другой стороны. Пришлось заключать перемирие. Результатом его стало некое хрупкое равновесие и договоренность между лисами и магами. Лисы не могут, как раньше, просто пожирать людей. Не могут заставлять их делать что-то насильно. Однако если человек сам идет по кривой дорожке, сознание его и душу могут забрать лисы. И это для лис — величайшее наслаждение, немыслимый деликатес.
— Сознание-деликатес? Они что, мозги человеческие едят?
Полковник поморщился: что за натурализм? Если слова «душа» и «сознание» тебе не нравятся, назови это особой энергетической субстанцией, как звали это лет двести-триста назад. Одним словом, после соответствующей обработки это становилось особенным блюдом, употребляя которое, темные испытывали необыкновенный метафизический восторг.
— И что же это за обработка такая? — заинтересовался капитан.
Полковник на миг задумался. Как бы ее описать, эту чертову обработку... Ну, вот существуют особые животные и растения. Если их прямо так есть, можно умереть от их яда. Например, рыба фугу. А если ее правильно приготовить — так это сногсшибательное блюдо. Так же и душа: если хочешь ее употребить, ее тоже нужно готовить. При этом готовить ее должен не посторонний повар, а сам человек, хозяин этой души. Он, правда, обычно не знает, что готовит душу для лис. Ему кажется, он просто живет в свое удовольствие и делает то, что ему нравится. Хотя бывает, что делает это сознательно. Ну, вот был такой доктор Фауст — и он сознательно готовил свою душу для темного по имени Мефистофель. Другое дело, что в таких случаях темные тоже в своем натуральном виде не появляются, используют всякие там мифы, легенды и сложные образы.
— То есть лисы — это бесы? — догадался капитан.
— Иногда, — загадочно заметил Ильин.
— А в чем же состоит подготовка души?
— В изменении ее свойств, — отвечал полковник.
Как оказалось, светлые свойства души для темных — яд. А темные — деликатес. Человек начинает потихоньку выдавливать из себя светлые свойства, делая большие и мелкие пакости, занимаясь тем, что в старые времена называли словом «грешить». В результате душа понемногу меняет свою истинную природу, перестает быть для темных ядовитой. И вот тут-то они до нее и добираются.
— А почему же мы не защищаем человеческую душу?
Полковнику вопрос не понравился. Ну, не то, чтобы совсем не защищаем, проворчал он. Мы защищаем, но косвенно, не прямо. В конце концов, выбор человек делает сам. Прямое насилие над человеком запрещено конвенцией между темными и денисовцами, и запрещено с обеих сторон. Однако нельзя запретить хитрости и соблазны. Человек на то и человек, чтобы понимать, что происходит. Ему ведь, в конце концов, постоянно объясняют, что белое, а что черное, что можно, а что нельзя. Однако, как точно сказал один из древних светлых: люди — род лукавый и прелюбодейный, ему все как с гуся вода. Вот человек и гуляет по буфету, как может. А потом приходят лисы, ап! — и все кончено. Точнее, все только начинается. Все самое страшное и отвратительное. То, что люди в невежестве своем называют адом.
— А на самом деле ада нет?
Полковник побарабанил пальцами по столу. Ну, почему же нет. Если под адом понимать некие проклятые подземные пустоты — они тоже существуют. Обычно, натешившись муками души, лисы сплевывают ее, изжеванную и опустошенную, вниз, в эти самые пустоты. Вообще, вариантов темного посмертия какое-то количество, со временем расскажу. Но попасть в зубы к лисам — это, поверь мне, одно из самых тяжелых проклятий. И тем оно тяжелее, что человек навлекает его на себя сам.