— Ну что, пошел я? — спросил вампир, нервно помаргивая голубыми глазками. Сейчас в нем не было ничего от чудовищного ночного кровососа, это был простой деревенский паренек, решивший устроиться официантом в городской ресторан и еще даже не купивший модные китайские кальсоны, которые нынешние мачо носят вместо брюк.
— Секунду, — сказал Валера, провожая взглядом машину полковника. Потом вытащил из бардачка круглый шипастый шар, размером с бильярдный, положил его в карман бусоедовской куртки. — Эта штука поможет тебе против Светлого блюстителя. Жмешь сюда, через три секунды срабатывает.
Вампир молча кивнул. Темный посмотрел на него очень внимательно.
— И вот еще что... Не вздумай, пожалуйста, сбежать, не сделав дела. Я тебе не кровососные старейшины. Я для тебя такую пытку изобрету — всем чертям тошно станет. Ты понял меня? Ну, и отлично. Давай, пошел.
Бусоедов, играя желваками, вышел из машины. Если бы его увидел сейчас какой-нибудь поклонник киношных вампирских саг, он был бы сильно разочарован. Вампир, трясущийся от страха — да разве этому нас учили блокбастеры? Однако жизнь серьезно отличается от блокбастеров, особенно голливудских, и, признаем честно: ничто человеческое не чуждо и вампирам. Тем более, если иметь в виду, что в массе своей это просто люди, слегка ушибленные пыльным кровавым мешком.
Легкой стопой Бусоедов вошел в подъезд, неслышно поднялся по лестнице и прильнул к двери чутким ухом. Из квартиры до него донеслись приглушенные голоса Саши и Татьяны.
Окажись на месте вампира полковник, он бы сильно удивился: с какой стати капитан Серегин прервал тренировку и любезничает с големом? Саша бы на это мог ответить, что вышло это совершенно случайно: он отправился на кухню попить воды и обнаружил там Татьяну.
— Не помешаю? — спросил он вежливо.
— Зависит от ваших намерений, — холодновато отвечала ему та.
— Намерения у меня простые и гуманные — хотел бы позавтракать.
Запретить позавтракать она ему не могла, конечно. Но разве он уже закончил свою тренировку? Да, он закончил, отвечал Саша на голубом глазу.
— Вероятно, вы гений практической магии, — ровным голосом заметила Татьяна. — Вам хватает пяти минут на то, на что остальные тратят часы и дни.
Тут Саша покаялся, что на самом деле, конечно, он не то, чтобы закончил тренировку, а скорее, временно отложил — узнать, нет ли новостей о завтраке. Оказалось, завтрак уже готов. Капитан может идти в гостиную, сейчас Татьяна его подаст. Саша покорно побрел в гостиную, гадая, что за странные порядки в квартире полковника...
— Ничего странного, традиционные английские порядки, — Татьяна появилась в гостиной совершенно неожиданно.
Капитан удивился — и тому, что у российского полковника английские порядки, и тому, как тихо она вошла. Сама Татьяна, правда, ничего удивительного в этом не находила. Голем-слуга должен быть не видим и не слышен, пока его не позовут. Как сказал поэт: «Пока не требует голема к священной жертве господин, он неподвижен, как полено, незрим, неслышен — и один».
— А вы будете завтракать? — спросил Саша на всякий случай.
Он все еще не понимал, как с ней держаться. Легко полковнику, он все знает, а ему что же? Можно ли ее считать человеком? И, между нами говоря, ест она вообще или не ест? Татьяна посмотрела на него без всякого выражения: пищу она потребляет, как и всякий белковый организм, однако в их совместном завтраке нет никакой необходимости.
— Приятно такое услышать от девушки... — хмыкнул Саша. — А если я прикажу?
— Я вам не подчиняюсь, — отвечала Татьяна решительно. — Мой господин — полковник Ильин.
Опять господин... Черт знает что, садомазохизм какой-то. Но Татьяна только головой покачала. Ничего подобного, заявила она, их отношения с полковником лишены сексуальной подоплеки.
— Ах, вот оно что... Ну, теперь мне стало гораздо легче.
Если он и дальше будете отпускать бессмысленные реплики, его завтрак остынет, заметила Татьяна. Саша саркастически поклонился и поблагодарил за заботу. Не обратив внимания на его сарказм, голем (или големша, как правильно говорить-то, злился внутренний дознаватель) отправился на балкон — вешать белье. Но перед этим Саше была высказана настоятельная просьба ни в коем случае не брать телефон и не открывать дверь.
— Понимаю — требования безопасности, — кивнул он.
— Нет, просто эти функции не входят в вашу компетенцию, — объяснила Татьяна и исчезла за балконной дверью.
Саша хмуро посмотрел ей вслед.
— «Не входят в вашу компетенцию!» — передразнил он тихо. — Кочерга ты, а не голем.
И тут раздался звонок в дверь. Совершенно неожиданный, надо сказать. До такой степени неожиданный, что капитан удивился. Впрочем, удивлялся он недолго: почти сразу понял, что вернулся полковник, который, очевидно, что-то забыл дома.
Но, увы, это был никакой не полковник, а, если можно так выразиться, нечто совершенно противоположное. Когда капитан вышел в прихожую, отодвинул засов и открыл дверь, то увидел перед собой Бусоедова. Тот был бледен как смерть. Саша изумленно поднял брови.
— Господин Бусоедов? Игорь Анатольевич? Кель сюпри! С повинной явились?
Вампир смотрел на Сашу, и в глазах его, воспаленных, красноватых, стояла тоска.
— Зря ты, капитан, дверь открыл. Ох и зря...
Капитан пожал плечами: что-то я ваших заходов не понимаю. Вы зачем пришли? Не за чем, а за кем, уточнил Бусоедов. За ним он и пришел, за Блюстителем, и без него никуда не уйдет. Лицо Саши сделалось серьезным: да, полковник его предупреждал. Он ведь Бусоедова сразу раскусил, только капитан не поверил.
— И зря не поверил, — сказал вампир.
А в чем дело, позвольте узнать? Господин Бусоедов, может быть, убить Сашу хочет? Если так, то за что? Что он ему сделал плохого?
— Это неважно... Не сделал, так сделаешь, — вампир глядел уныло, похоже, ему и самому все предприятие не сильно-то нравилось.
— Ну, раз не сделал пока, чего вообще огород городить? — заметил Саша. — Может, лучше сядем рядком, да поговорим ладком?
Но Бусоедов не хотел ни садиться, ни говорить и вообще пребывал в самом дурном настроении. В какую историю втравили его собаки-старейшины! Да он бы лучше в лес ушел, в схиму, отказался бы от человеческой крови, ловил бы медведей, лис и зазевавшихся охотников — тем бы и жил. А теперь вот даже и выхода никакого другого у него нет. Или он Блюстителя, или они его. Какие они? Такие они, они — это вся тьма. Все они теперь до единого против бедного Бусоедова ополчились, только и думают со света его сжить.
— Слушай, если вся тьма против тебя, так переходи на нашу сторону, — дружески предложил капитан. — Обещаю тебе защиту и неприкосновенность. В случае чего всегда прикрою, полковник вон меня магии учит.
— Ага, учит он... — пробурчал Бусоедов. — Пока он научит, тебя сто раз грохнут. Да сто и не понадобится. Я один раз тебя убью — и досвидос, капитан, пишите письма на тот свет.
Саша только головой покачал. По его мнению, Бусоедов встал на плохую дорожку и сделал это совершенно напрасно. Если он сейчас же, немедленно раскается, они с полковником, во-первых, обещают ему защиту от тьмы, а во-вторых, постараются как-то уладить дело с ограблением. Учитывая тяжелое детство и искреннее раскаяние, может быть, даже удастся добиться условного срока...
— Да хватит уже юродствовать! — свирепо рявкнул вампир. — Защиту от тьмы он обещает... Да что ты вообще знаешь о тьме, ты, только краем глаза в наши дела заглянувший? И нечего меня агитировать. Я по делу пришел и дело свое исполню!
Он блеснул глазами и зарычал — поначалу как будто неохотно, но с каждой секундой все громче. Во рту его показались клыки. Саша отшатнулся: ах, вот оно что! Так он, значит…
— Ага, — сказал Бусоедов скрипуче. — Ужас, летящий на крыльях ночи. Не ожидал?
Саша помотал головой: нет, он не посмеет. Да что там — просто не сможет. Саша — Блюститель, у него сила. Он любого зверя остановит, не то что какого-то там... Но тут вампир издал рыдающий стон и прыгнул прямо на него. Саша, не думая, увернулся, его обдало смрадным звериным дыханием, зубы клацнули возле горла. Кровь вскипела в его жилах, бросилась в голову, голос капитана стал низким, рокочущим.
— Ни с места! Стоять!
Вампир остановился, будто споткнувшись, попятился, глаза его сузились, стали желтушными. Он топтался на месте, огрызался, поскуливал, но напасть больше не решался.
Сдрейфил, обрадовался внутренний дознаватель. А я предупреждал. Нас даже пули не берут, не то что какой-то там кровосос. Нам вообще никто не страшен, понял?
Но Бусоедов не стал вступать в дискуссию, он просто выхватил из кармана круглый шипастый шарик и бросил его в капитана. Раздался взрыв. Когда дым рассеялся, Саша лежал на полу, щека в крови. Он заелозил по полу руками, пытался встать, но не смог, не чувствовал ног. В этой беспомощности было что-то чудовищное, окончательное, что-то более страшное, чем если бы он просто погиб от взрыва
— О, черт... — застонал он. — Что это?
Во рту Бусоедова ехидно сверкнули клыки. Это такая специальная штучка, сказал он, как раз для блюстителей недоделанных. Вижу, впечатление произвело сногсшибательное. Ну, и где теперь твоя сила, капитан, ты ведь даже стоять не можешь. Оревуар, гражданин Серегин. Встретимся в непроглядной тьме.
Саша успел вытянуть руку, застонать.
— Подожди... Прошу, не надо!
Бусоедов замешкался на одну только секунду — но этого хватило. Его звериный рык слился с боевым визгом Татьяны, за миг до этого вынырнувшей из гостиной. Голем двигался, как тень — стремительная, почти неуловимая глазом.
— И-и-и-и-и-я!!!
От страшного удара Бусоедов отлетел в сторону, впечатался в стену и сполз на пол. Застонал, чертыхнулся... Что за фурия?! Откуда она тут взялась?
— Знакомьтесь, — слабым голосом сказал капитан. — Игорь Анатольевич Бусоедов, налетчик и кровосос. Татьяна, наша домохозяйка.
Какая домохозяйка, домохозяйки так не дерутся!