— Слава тебе, боже, — сказал тесть, утирая пот со лба. — А то таскаем, таскаем, а результата нету. Семь потов с меня сошло, хоть в баню не ходи. Чувствую себя бесплатным грузчиком.
— Лучше бесплатный, но живой, чем на зарплате, но мертвый.
Ну, его прижмуренности, конечно, виднее, ядовито подумал Петрович, но вслух решил не говорить, ума еще хватило. Они стояли перед тяжелыми, монументальными дверями, сработанными под черный мрамор. Казалось, не то что открыть — пошевелить такие двери невозможно. Тесть сразу решил, что именно так и должны смотреться ворота в преисподнюю. Однако Эрик уточнил, что это не просто ворота, а его, Эрика, личная гробница. Иными словами, самое надежное место на Земле. Отсюда не вырвется ни маг, ни бог, ни одно существо, живущее на земле, под землей и в океанских глубинах.
— Сами строили? — с уважением поинтересовался Петрович.
Конечно, нет, глупый ты Петрович. Гробницу эту создали очень древние существа. В мифах о них упоминают, как о титанах. Титаны готовились к битве с богами и боялись, что Эрик встанет на сторону богов. Поэтому они возвели эту гробницу, затем магией и хитростью залучили Первородного сюда и надежно заперли снаружи. Правда, это им не помогло, богам они все равно проиграли.
— Как же вы обратно выбрались, ваше мертвейшество? — почтительно полюбопытствовал Петрович.
Снаружи у Эрика остались союзники. Не такие сильные, как боги или титаны, но тоже бессмертные.
— Ну, и славно, — закивал Петрович. — С союзниками, оно, конечно, сподручнее с того света вылезать. А где они теперь, союзники эти?
Но тут внезапно выяснилось, что Петрович задает слишком много вопросов и вообще, не его это собачье дело — расспрашивать о мировых катаклизмах. Неугомонный Юхашка опять предложил откусить Петровичу язык, но предложение это, как говорят во властных коридорах, не нашло поддержки вышестоящих органов.
Петрович с Юхашкой занесли Блюстителя через легко открывшиеся двери и уложили лицом вверх на белый мраморный постамент, установленный прямо в центре небольшой каменной пещеры, она же — построенная титанами гробница. Капитан лежал по-прежнему мертвенно бледный и ледяной, ни единая жилка не билась в нем. На миг Петрович испугался — неужели они вот так оставят Сашку на верную смерть? Это была страшная мысль, но еще страшнее было бы перечить Эрику. Только его милостью был он спасен с того света, куда направил его противный ангиак — и без обратного билета притом. Пришлось отогнать предательскую жалость и следом за Юхашкой покинуть пещеру.
— Теперь, — сказал Эрик, — я нажму эту кнопку, и двери сойдутся. После этого разрушить гробницу сможет только ядерный взрыв. И то не снаружи, а изнутри.
Да, место надежное, подумал тесть, вот бы где пенсию-то держать, а не в пенсионном фонде, откуда ее каждый жулик оптимизировать может… Ладно, Сашка, прощай, не поминай лихом. Был ты парень хороший, но уж видно, судьба твоя такая — до скончания веков тут лежать...
***
Ровно в 13:00, когда у всех честных людей начинается обеденный перерыв, в здание корпорации «Местные» вошел деревенский дедушка. Взялся он неизвестно откуда, словно из-под земли вылез, хотя вида был самого обычного — седые, стриженные в кружок волосы, седая же борода, простецкий коричневый пиджак, выцветшие брюки и растоптанные черные ботинки. Ботинкам этим по виду давно пора было на пенсию, но пенсию, видимо, им отодвинули на необозримый срок, как это произошло в свое время с людьми. Дедушка вел себя очень уверенно, как будто всю жизнь только и делал, что входил без пропуска в серьезные корпорации. Так и хотелось спросить: куда это вы, неизвестный дедушка, так решительно прете и есть ли у вас оформленное должным образом приглашение?
Если бы здесь сейчас оказался полковник Ильин, он бы очень был удивлен, узнав в дедушке того самого Жихаря, которого он почитал пропавшим без вести. Таковым же, впрочем, считала его и секретарша Сварога Маржана. Поэтому, когда гость парадным шагом достиг четвертого этажа и вошел в приемную Сварога, она пришла в такое удивление, что могла только молча моргать длинными, соблазнительно загнутыми ресницами.
— Я смотрю, красавица, мне тут не рады, — сурово сказал Жихарь.
— О, господи… Так ты что — ты живой?!
Конечно, он живой. А что ему сделается? У него и имя такое — Жихарь. Вон, еще при старой власти была поговорка: Жихарь жил, Жихарь жив, Жихарь будет жить. Времена меняются, а он все такой же.
Маржана тем временем немного пришла в себя и даже собралась с мыслями. Он к шефу, наверное? По работе?
— Вот так мы все… Только о работе и думаем, — неожиданно попенял ей дед. — Черт бы с ней, с работой. Любви хочу, Маржаночка, понимания, ласки человеческой.
— Вот там Сварог Иваныч в кабинете. Он тебя полюбит, он тебя поймет, он тебя и приласкает, — криво улыбнулась секретарша.
А она все шутит, девица, все она шутит, красная. А Жихарь-то ей гостинчик припас, гостинчик от дедушки. И вовсе это не глист, как выглядит на первый взгляд. Это червячок могильный, свежераздавленный.
И Жихарь выложил на стол длинный свой и отвратительный гостинец.
— Фу, обалдел совсем, что ли? Что с ним делать-то?
А что хочешь, то и делай. Хочешь — на дверь повесь от дурного глаза, хочешь — так скушай, для здоровья полезно.
— Да ну тебя, старый хрен! Ты бы еще мертвеца целиком приволок, угощать начал.
А Жихарю для хороших людей ничего не жалко. Надо будет — и упокойничка принесет. Только пусть скажет, ей какие нравятся — свежие или постарше?
— Да ну тебя к чертовой матери, шиш проклятый! — не выдержала секретарша. — Даже слушать не хочу, что ты тут болтаешь… Говори, идешь к шефу, или вон выметайся!
Жихарь не мог устоять против вежливого обращения… Будь так добренька, попросил, сообщи о моем приходе начальству. Окинув напоследок деда подозрительным взором и велев ничего не трогать, Маржана заглянула в кабинет Сварога.
Услышав, о появлении Жихаря, шеф искренне удивился. По его расчетам, того должны были растерзать игвы — и, однако, вот он, живой и здоровый, ждет в предбаннике. Ладно, пусть заходит, поглядим, как это выглядят жихари, выскользнувшие из лап смерти.
Жихарь, надо отдать ему должное, выглядел так же, как и раньше: бородат до невозможности и с вечными своим прибаутками. Салфет, дескать, вашей милости, красота вашей чести — и все в таком роде. Сварог на всякий прикинулся демократичным начальником на иностранный манер, предложил выпить чего-нибудь. Жихарь согласен был на беленькую. Однако Сварог заявил, что такой ерунды не держит; сошлись на виски пятнадцатилетней выдержки. Крепость такая же, а мозги в ботинки не вытекают.
— Следую экспертной рекомендации, — вежливо поклонился Жихарь.
Выпили. Первая колом, вторая соколом, заметил Жихарь. Налили еще. Выпили. Вторая колом, третья соколом, сказал Жихарь. Сварог нахмурился — ну хватит, довольно, а то ты мне годовой запас уговоришь. Рассказывай, как тебя угораздило в живых остаться. За тобой же игвы гнались, как ты с ними справился?
— Старая военная тактика — изматывание противника быстрым бегом, — сообщил собеседник. — Они за мной — а я от них, они за мной — а я от них. Так вот и бегали, пока не пристали и не запутались вконец.
Сварог кивнул. Теперь понятно, ты их просто лешачьим ходом запутал. А то тоже, морочит голову: военная тактика, изматывание противника.
— Весь мир по науке, и мы по науке, — хихикнул Жихарь.
Помолчали. Сварог явно чего-то ждал. Но, когда казалось, что так ничего уже и не дождется, Жихарь все-таки заговорил. У меня, сказал, новости для вашей милости: игвы наверх полезли.
Сварог поморщился — тоже мне новость! Ты бы, братец, еще прошлогоднего снегу принес. Недавно на этом же самом стуле сидел не кто-нибудь, а сам господин Старший игва. Которому, между прочим, нужна прямая связь с государственными чиновниками. Он же, Сварог, как все знают, депутат, народный, не к столу будь сказано, избранник. Судя по всему, там внизу затевают третью мировую бучу. А если третья мировая буча начнется, так это камня на камне не останется.
Жихарь, однако, держался на этот счет другого мнения. Он полагал, что игвы — люди мудрые и обо всем свое понятие имеют. Не станут же они уничтожать землю, с которой кормятся. Ведь если здесь, наверху, всех живых уничтожат, откуда же там, внизу, мертвецам браться, а? Об этом он подумал?
— Хм… Такая мысль мне в голову не приходила, — согласился Сварог. — Пожалуй, старик, твоя правда.
— А потому что правда — она всегда за тем, кто мозгой шевелит. А за тем, кто с ходу в бой бросается, за ним никакой правды нет.
Сварог не возражал: тоже верно. И вообще, у него от этого виски как-то в глазах рябит и мутится. Может, выпить чего-нибудь нашего, настоящего? Сбитню, например. Вызвали Маржану, заказали сбитню. Маржана, как в ресторане, стала уточнять у Жихаря, какого именно сбитню он желает, и в этот самый момент Сварог изо всей силы двинул гостя по башке тяжелой булавой, которую специально для таких случаев прятал под столом. Жихарь повалился на пол бездыханным, только голова о паркет стукнула.
— Вот тебе сбитень, старый пес! — мстительно заметил народный депутат, он же глава корпорации «Местные». — Получи, собака, дубиной по башке! Понравилось? Погоди, еще не то попробуешь… Он ведь, сволочь, чего пришел? Он шпионить пришел! Интересы Лиха лоббировать! Где, думаешь, он столько времени шлялся? У игв он был, в нижних землях. А теперь вот вернулся, предатель, разнюхивать да выведывать. Обломись, тварюга! Не выйдет у тебя ничего!
— Куда же его теперь, Сварог Иванович? — кротко спросила секретарша.
— Замотать по рукам и ногам — и в подпол. Я с ним позже поговорю.
Маржана засомневалась. Как бы беды не вышло. Если его правда игвы подослали, не простят…
— Да что ты все — игвы, игвы! — перебил ее Сварог раздраженно. — Мы сами не лыком шитые. На нас где сядешь, там и слезешь… Еще посмотрим, кто страшнее — мы или они.
Сказав так, он умолк и стал мрачно барабанить пальцами по столу. Оно, конечно, на словах все выходят лихие победители, и никто игв не боится. А вот как до дела дойдет… Нет, все-таки права Маржана — не обойтись нам без полковника Ильина и его денисовцев, а иначе сожрет нас Лихо вместе с костями и не подавится.