— А кто разбудит сумрачного вампира? — пискнул ангиак.
— Мы, Юхашка. Мы и разбудим. Больше некому…
Впрочем, легко сказать — разбудим Сумрачного. Это очень трудное предприятие, и даже силы Первородного недостаточно, чтобы его провернуть. Для этого магического действа требовались особенные ингредиенты. Чтобы разбудить Великое зло, нужна была кровь четырех видов: кровь живого, кровь Мертвого, кровь Светлого и кровь Темного.
Юхашка тут же предложил свою кровь, он же мертвый. Однако ангиак не подходил, тут требовался мертвый высшего порядка. Можно было бы поймать хладного старейшину, но это было небезопасно — в первую очередь потому, что о планах Эрика могли узнать другие вампиры. Им это точно не понравится, и они начнут вставлять ему палки в колеса, начнутся проблемы, разбирательства. Нет, нам это не нужно. Значит, остается только один выход: отдать кровь Эрры-Нергала. Она самая драгоценная из всех — и именно поэтому она подойдет лучше всего.
С живым было просто — у Нергала на примете имелся один поэт, достаточно одаренный, чтобы магия его крови подействовала на Владыку Сумрака. Сложнее дело обстояло с Темным и Светлым. Правильнее всего, конечно, было бы взять кровь Светлого блюстителя. Но сейчас это невозможно по понятным причинам. Поэтому придется взяться за Ильина. Он, конечно, не Блюститель, но фигура крупная — главнокомандующий силами света, маг старый и очень могучий. Так что его кровь вполне сгодится для их сложного и опасного предприятия. А поскольку полковник и Темный теперь союзники, проще всего подстеречь их возле убежища Светлых. Именно там сейчас хранится оружие светлых и оружие темных. Скоро они придут за ним — и тогда настанет их час.
— А если пойти прямо в квартиру к полковнику? — ангиак преданно глядел на хозяина неподвижными круглыми глазами.
— Во-вторых, там слишком много народу, — отвечал Эрик.
— А во-первых?
— Во-первых, там живет боевой голем. А големы, как ты помнишь, созданы Тьмой. И главная их задача — бороться с хладными. Они не так сильны против людей, местных, темных, но хладные — их специальность. Нет, конечно, я одолею голема, но поднимется шум, а кровь нам надо брать скрытно, и брать ее надо у живого, иначе она не подействует. Так что если уж мы пойдем в дом к полковнику, то только в самом крайнем случае...
С точки зрения майора Селиванова, отследившего-таки капитана Серегина, крайний случай уже настал. Когда в кинотеатре случился взрыв, Селиванов был совсем рядом. И он успел на место как раз в тот момент, когда из дыма и пламени явилась закопченная, пошатывающаяся фигура. Селиванов, стараясь держаться как можно дальше, последовал за ней, и только убедившись, что перед ним Серегин, позвонил Шнейдеру...
— Взрыв — это любопытно, — заметил игва. — Выходит, находясь в его эпицентре, он совсем не пострадал?
— Сложно сказать, Рудольф Васильевич. По виду он... как будто пьяный или даже тяжело больной. Одним словом, еле ноги таскает.
Однако Шнейдер считал, что капитан притворяется. Рассчитывать на его слабость нельзя, на самом деле он очень опасен. Майор предложил его прямо тут же и задержать.
— Ни в коем случае, — отрезал Шнейдер. — Ничего не предпринимайте, просто ведите его. Я сам сейчас выеду к вам…
И Шнейдер повесил трубку. Селиванов пожал плечами — вести так вести, дело знакомое. И он повел капитана. Следить за Серегиным было несложно: тот шел не быстро, так что по дороге можно было немного пораскинуть мозгами. От своей теории о том, что грядет армагеддон, майор, конечно, не отказался, но меньше всего он ожидал, что всадником Апокалипсиса на бледном коне окажется капитан Серегин. Однако, судя по его поведению, примерно так оно и было. Шнейдер, посылая майора на задание, велел быть максимально осторожным, сказал, что капитан охвачен безумием и желанием уничтожить весь мир. Ни останавливать его, ни вступать с ним в переговоры майор не имел права — даже если бы капитан вдруг добрался до ядерной бомбы и решил ее взорвать. Что бы ни случилось, майор должен был ждать личного появления полковника Шнейдера — и не проявлять никакой инициативы.
Задумавшись, Селиванов на какой-то миг потерял капитана из виду. Покрутил головой, отыскивая объект, нашел — и вздрогнул. Капитан, который все время шел прямо, как злой дух, неожиданно уперся в ограду детского сада. Несколько секунд он стоял, не понимая, что делать с препятствием. Обойди, гипнотизировал его Селиванов, обойди. Но капитан двинул по самому простому пути — просто сделал шаг вперед, и под его напором секция железобетонного забора повалилась на землю.
Тут он снова остановился, столкнувшись с препятствием куда более серьезным. Прямо перед капитаном стояла и глядела на него светловолосая девочка лет пяти, глядела серьезно и очень разумно. Селиванов схватился за пистолет: пропадай мои погоны, но ребенка убить не дам! Однако, к его удивлению, капитан Серегин ничего не делал, просто стоял и смотрел на девочку. Более того, майору даже показалось, что мутный взгляд его немного прояснился.
— Здравствуйте, — наконец сказала девочка.
— Ты кто? — спросил у нее капитан, язык его ворочался во рту с трудом.
— Я Леночка Ракитина, — сказала она. — А вы тоже в прятки играете, да?
— Да… Я тоже играю, — Саша отвечал с некоторым изумлением, казалось, ему было странно, что он снова может говорить, а не только стонать и кричать.
Девочка смотрела на него и видела, что незнакомому дяде плохо. Она хотела выяснить, что с ним, но мама запретила ей разговаривать с незнакомцами. Тогда Леночка спросила, как его зовут, тот отвечал, что зовут его дядя Саша. Теперь они были знакомы, и Леночка имела полное право поинтересоваться, почему он так тяжело дышит, ему, что ли, нехорошо?
Дядя Саша кивнул. Да, Леночка… Мне нехорошо.
— А я знаю, почему. Вы, наверное, конфет без спросу наелись. От конфет без спросу всегда живот болит. Хотите, я воспитательницу позову? У нее таблетки есть от живота...
Саша покачал головой. Нет. Не зови никого… конфеты не при чем… Просто меня разрывает… изнутри. Тьма разрывает.
— Ты злишься, что ли? — догадалась Леночка.
Он снова кивнул с удивлением. Да. Он злится. И не может с собой справиться.
— А ты не злись, — посоветовала ему Леночка.
— Я не могу… Это сильнее меня.
— А ты постарайся. Не злись. Ты же человек.
И Саша вдруг обнаружил, что дыхание его успокаивается. Она права, подумал он. Я человек. И я смогу. Смогу не злиться…
С территории детского сада дядя Саша и Леночка вышли очень тихо и незаметно. Так велел капитан — как будто бы они шпионы. Леночка согласилась с одной поправкой: не шпионы, а разведчики. И еще она спросила, не съест ли ее дядя Саша?
— С чего ты взяла? — удивился капитан.
Просто ей почему-то кажется, что он может съесть человека. Саша подумал и кивнул: может. Но к ней это не относится. Он ест только плохих, непослушных взрослых. А детей он не ест.
— Ну, тогда ладно, — сказала Лена, и они пошли.
Но тут же она остановилась и спросила: а зачем они уходят? Затем, сказал дядя Саша, что ему нужна помощь.
— А какая ему помощь нужна?
Капитан покачал головой. Это сложно объяснить. С ним случилась большая беда. В него вселилось… вселилось какое-то зло. Лена кивнула: она смотрела кино и знает, что такое зло называется демон. Саша согласился — да, точно, демон. Тут он задумался, потом поглядел на девочку с удивлением: похоже, ты, Леночка, этого демона можешь укрощать. Когда ты рядом, демон перестает меня мучить.
— Это, наверное, потому что я избранная, — догадалась Леночка.
Капитан не возражал: наверное, ты правда избранная. Правда, было непонятно, что с этим делать дальше. Впрочем, это было непонятно только Леночке. Саша-то как раз понимал, что девочку надо держать рядом, в противном случае… Что будет в противном случае, даже думать не хотелось. Впервые за долгий срок Саша чувствовал себя, как раньше, чувствовал себя человеком. Ему даже показалось, что где-то внутри слабо зашевелился внутренний дознаватель, который все это время вообще не подавал признаков жизни, и даже произнес какое-то слабое ругательство. Впрочем, капитану сейчас было не до внутреннего, надо было обезопасить себя от новых приступов безумия.
— А знаешь, что, Леночка, — сказал капитан. — Давай с тобой дружить и никогда не расставаться? А?
Они будут как Бэтмен и Робин? Да, именно так. Как Бэтмен и Робин. И будут спасать мир, хорошо? Леночка кивнула. Вообще-то она не против, но как же мама с папой? Они же станут ее искать!
— А мы им скажем, что ты уехала. Очень далеко. Например, в Америку.
И тут Леночка засомневалась: ой, дядя Саша, я не знаю… Я, наверное, не хочу с вами идти. Мне страшно. Капитан поднял брови: чего ты боишься, ты же избранная?
— Все равно не хочу, — захныкала она. — Я к маме хочу. К ма-аме…
Саша покачал головой и зловеще улыбнулся. Тихо, тихо. Я же говорил тебе, что внутри меня демон. Если ты не пойдешь со мной, демон вырвется и уничтожит весь мир. Леночка испугалась: и маму с папой? И нас с вами тоже? И котиков?
И котиков, отвечал капитан, и маму с папой. Всех уничтожит. Всех абсолютно. Рот у Леночки покривился, она готова была зарыдать, но капитан ее успокоил. Пока они вместе, демон бессилен. И он не сможет никому навредить. Они с ней должны спасти все человечество, понимает она это?
— Ну, ладно тогда, — вздохнула Лена. — Если все человечество, то я согласна.
— Идем, — сказал капитан, беря ее за руку.
Держась за руки, капитан и девочка пошли прочь от детского сада. И они бы ушли, и даже майор Селиванов их бы не остановил, но тут из кустов, не тех, где прятался майор, а с противоположной стороны дорожки им навстречу вышел игва.
— Капитан Серегин, если не ошибаюсь? — сказал он, приторно улыбаясь. — Позвольте представиться, полковник Шнейдер.
— Что еще за Шнейдер? — капитан смотрел мрачно, бездна вновь зашевелилась в нем.
О, это очень просто. Это вроде полковника Ильина, только умнее. Саша оглянулся: Ильин тоже здесь? Нет, его здесь нет, сказал Шнейдер, да он нам и не нужен. Уверяю вас, что все вопросы мы можем решить с глазу на глаз.