Эрик потребовал подробностей, Юхашка с готовностью их предоставил.
— Юхашка зашел внутрь, а там уже поэт сидит. Маленький, черненький, волосатый, с хвостом — и рычит. Потом вышел второй поэт, большой, в очках. Увидел меня, сказал: «Чуня, фас!» Тогда первый, маленький поэт, меня укусил один раз. Пришлось обоих поэтов оглушить.
Эрик только головой покачал.
— Это не поэт, дурак, это собака.
— Хозяин сказал, там поэт будет. Про собаку хозяин ничего не говорил.
— Ладно, где кровь?
Юхашка протянул хозяину две пробирки. В одной была кровь маленького и волосатого, во второй — большого и очкастого.
— Ну, и какая же из них какая? — спросил Эрик. — Какая человеческая, а какая собачья?
Этого Юхашка не знал. Пусть будет, как хозяину больше нравится.
— Знаешь, Юхашка, а я ведь тебя упокою однажды. И, боюсь, сделаю это довольно скоро, — задумчиво сказал Эрик.
— Господин решает, — покорно пискнул ангиак.
Ладно, буркнул Нергал, едем к Ильину.
Конечно, к полковнику они поехали не с бухты-барахты, как к поэту. Еще вечером Юхашка прокрался в дом, распылил возле квартиры Ильина особый сонный порошок и нарисовал на двери таинственный знак. Теперь оставалось только ждать, когда в квартире все уснут. Впрочем, нет, не оставалось. Когда они подъехали к дому, все уже спали. Об этом Нергалу сообщил ангиак — он залез на дерево и увидел, что полковник спит, и Темный тоже.
Хозяин удивился, почему Темный спит в квартире у Ильина. Но для Юхашки все было ясно: они ведь теперь союзники. Однако Эрик считал, что этого недостаточно, чтобы Темный пришел к полковнику и даже спал в его доме. Союзниками они стали не от хорошей жизни, и друг другу не доверяют. Тут что-то не то…
Впрочем, если подумать, для них это было даже лучше. Пришли за одним магом, а получат сразу обоих. Юхашка, правда, боялся, что сонный порошок может не подействовать на голема — она же из глины. Но хозяин сказал, что голем у полковника необычный: она сделана не из глины, а из человека, так что в ней до сих пор остались многие человеческие свойства. Например, способность чувствовать и даже любить. Юхашка, правда, считал эту способность дурацкой, а людей идиотами. Первородный не возражал: люди в большинстве своем дураки, но зачем-то добавил — увы. Зачем тут увы, если благодаря глупости людей, они, хладные, могут делать с ними, что хотят? — удивился ангиак, но додумать эту мысль не успел: хозяин сказал, что Юхашка разжег его любопытство и он хочет посмотреть, что же там на самом деле происходит...
Они двинулись к квартире, в которой по их расчетам, все уже давно спали. Это было не совсем так: Женевьев, действительно, заснула, но сонный порошок не подействовал на Татьяну. Однако знать об этом Хладный не мог — защитные чары, окружившие квартиру полковника, блокировали его вампирский сканер. Поэтому, когда в замке зацарапалась отмычка и открылась входная дверь, Татьяна мгновенно выключила свет в комнате и затаилась.
— В коридоре свет горит, — сказал Юхашка, прошмыгивая внутрь.
Эрик объяснил, что насельники квартиры уснули внезапно и свет не успели выключить. Они прислушались. Ни единого звука не доносилось изнутри квартиры. Похоже, что все действительно спали.
— В какой комнате полковник? — спросил первородный у ангиака.
— Полковник там, а Темный — там.
Решили начать с Темного. Тихо прошли по квартире, открыли дверь в комнату. Нергала удивило, как странно спит Темный. Если бы он не был уверен, он бы сказал, что… Впрочем, неважно. Он взял у Юхашки пробирку, вскрыл Темному вену, ловко набрал в нее крови, зажал вену пальцем, и кровь тут же остановилась. Затем оба отправились в другую комнату — к полковнику.
Полковник спал так же странно, как и Темный, и тоже был совершенно холодным. Кроме того, Эрик не чувствовал его души. Что тут случилось?
— Неважно, хозяин, — зашептал ангиак, — потом разберемся. Скорее берите кровь у Светлого и уходим.
Вампир повторил всю операцию, но закрыть вену не успел — в комнате вспыхнул свет.
— Хладные! — железным голосом сказала Татьяна. Юхашка взвизгнул от ярости, но Татьяна глядела только на Эрика.
— Позвольте узнать, что вы тут делаете?
Вампир поднял руку.
— Спокойно, голем. Мы не причиним вреда ни тебе, ни твоему хозяину.
— Я повторяю свой вопрос: что тут делают кровососы?
Юхашка возмутился грубости голема, решил научить ее вежливости и бросился в атаку с диким воем. Эрик не успел его удержать — Татьяна ударила с такой силой, что ангиак просто впечатался в стену. На миг почудилось, что он разлетелся на части. Но только на миг. Спустя секунду эти части собрались вместе и заскулили.
— Хозяин, Юхашку обидели. Плохой голем ударил Юхашку!
Эрик сверкнул багровым из глаз: женщина, уйди с дороги!
— Я голем! Я создана убивать хладных!
— Не таких, как я. И ты не настоящий голем. Ты не глина, а живое тело. А жизнь отступает перед смертью.
Теперь Татьяна догадалась, кто он — Эрик, Первый из Хладных. Неясно только, зачем сюда явился Первородный. Однако Эрик не собирался отвечать на ее вопросы, у него хватало своих. Что тут происходит? Почему Темный и полковник оба лежат в коме?
— Во-первых, это не кома, — отчеканила Татьяна. — Во-вторых, это не ваше дело. Для чего вы сюда забрались? Если не уйдете прямо сейчас, я упокою вас обоих.
Эрик усмехнулся: что может простой голем против Первого из Хладных? Однако он тут же перестал улыбаться — в руке у Татьяны засияла ваджра, оружие бога Индры. На миг показалось, что вампир окаменел, но через пару секунд он все-таки пришел в себя.
— Первородного не уничтожит даже ваджра, — надменно проговорил Нергал.
— Может, и так, — согласилась Татьяна, — зато можно отбросить его далеко за границы мира, в самую тьму Хаоса.
Она направила ваджру на вампира, та загудела в ее руках, словно готовясь к сокрушительному удару. Эрик поднял руку — кажется, Первый из Хладных впервые в жизни был напуган по-настоящему.
— Постой, голем! Давай поговорим! Мне есть, что тебе сказать.
На бесстрастном лице Татьяны заиграла слабая улыбка, она сжала рукоять ваджры. Раздался взрыв — и комнату заволокло черным дымом.
Спустя несколько секунд после взрыва в спальне Ильина раздался громкий судорожный вздох, как будто человек долго был под водой и, наконец, попытался вынырнуть — задыхаясь, захлебываясь, втягивая в себя вперемешку и воду, и воздух. Впрочем, выныривать пришлось не из воды, а из глубин, не сопоставимых даже с Марианской впадиной — а именно, с того света.
Ильин тяжело кашлял, открыв остановившиеся от ужаса глаза. Постепенно кашель стих, и он стал дышать почти нормально. Ужас из глаз его улетучился, он теперь смотрел ясно, хотя и несколько тревожно. Не без труда полковник поднялся с кресла и тут же увидел лежащую на полу Татьяну. Он наклонился, коснулся ее.
— Таня… Что с тобой? Таня, очнись… Слышишь меня?
Открылась дверь, и в комнату нетвердым шагом вошел Валера.
— Полковник, что тут у вас творится?!
На это Ильин ничего не ответил, он и сам не знал. Судя по всему, Татьяна была парализована. Валера пригляделся: да, хорошо над ней поработали.
— Темная магия? — спросил Ильин.
— Скорее, хладная.
Ильин взялся реанимировать голема. Валера пошел посмотреть, нет ли кого чужого в доме. Вдруг раздался низкий звук, как при горловом тувинском пении. Татьяна задышала.
— Полковник? Вы живы. Какое... счастье…
Вернулся Валера. По его словам, посторонних в доме не было, одна Женевьев. Та, правда, дрыхла без задних ног, просто спящая красавица какая-то.
— Ваджра! — вдруг вскрикнула Татьяна. — Где ваджра?!
Ильин нахмурился: ну-ка, рассказывай, что тут было? Татьяна быстро пересказала все: и как хладные пришли за полковником и Темным, и как она встала у них на пути.
— На пути у Эрика? У Первого из Хладных? — поразился Валера. — Такой глупости даже я себе не позволяю.
— Я голем. Я создана бороться с хладными.
— Все верно, Танюша, — согласился полковник. — Но Эрик тебе не по зубам.
— Он никому не по зубам, — заметил Валера. — Разве что Сумрачному вампиру.
Так или иначе, Татьяна взяла ваджру. Она думала, вампир не устоит перед ее силой. Ильин покачал головой: сила ваджры зависит от того, кто именно ее держит. А силы голема, увы, было недостаточно, чтобы поразить Хладного.
Валера выглядел озадаченным. Зачем Эрик утащил ваджру? Это ведь оружие светлых, у него оно работать не будет. Зато полковнику все было ясно. Ваджру он забрал, чтобы обессилить их нынешний альянс. Ослабляя противника, усиливаешься сам.
— В конце концов, это все неважно, — сказала Татьяна. — Важно, что вы живы, что выбрались из страны теней.
Да уж, они выбрались, пробурчал Валера. Это было приключение. В какой-то момент он даже подумал, что все, конец пришел Темному блюстителю.
— И был бы конец дураку, если бы я не подоспел, — хмыкнул Ильин.
— Не ругайся, полковник. Может быть, я бы еще и сам выбрался… — в голосе Темного едва ли не первый раз в жизни звучали примирительные нотки. — Но тебе, конечно, спасибо. Не ожидал, что обещание свое выполнишь и пойдешь за мной. Респект и уважуха. Я бы на твоем месте не пошел.
Ильин криво улыбнулся: вот поэтому ты и не я, но меня сейчас другое волнует. Зачем приходил Хладный? Чего ради он так рисковал? Ведь он не знал, что мы с тобой в коме. Прийти в дом, где одновременно находимся я и ты, не говоря уже про Женевьев и Татьяну, это перебор даже для Хладного. Но зачем-то же он сюда пришел!
Валера повесил голову, думал. Потом стал оглядывать комнату, словно надеясь обнаружить причину прямо тут. Взгляд его случайно наткнулся на руку полковника, и только сейчас он заметил, что она окровавлена с внутренней стороны.
— Что у тебя с рукой? — спросил он хмуро.
Ильин не понял. Валера показал ему на разрез — совсем свежий. Ты резал руку? Конечно, нет, что за глупость?! У Валеры, кстати, тоже разрез на руке…