сающая душа, и прикасаться к ней… – Кип пошевелил пальцами в воздухе, – блаженство.
Дзиро побледнел.
– Я знаю, ты беспокоишься, что о тебе узнают наблюдатели, но они – твоя лучшая защита. Только наблюдатель может научить тебя обуздывать свою душу. И защищаться от слишком настойчивых амарантов. И ты поймешь, когда уместно дать нам почувствовать вкус. – Кип надеялся, что его слова не производили впечатления, будто он снова выпрашивает бесплатную еду. – Я бы никогда не взял без спросу, но я жажду души наблюдателя так же сильно, как и любой другой член клана. Это называется забота.
– Я могу отдать тебе часть своей души? – Кип кивнул. – Что ты будешь с ней делать?
– Смаковать. Она как десерт. Он не обязателен, но это лучшая часть каждой трапезы.
– Ты говоришь, что можешь съесть мою душу. Должно ли это меня беспокоить?
– Может быть. – Кип с тревогой заметил, что своим вмешательством ослабил старый защитный символ. – Нам нужно найти какую-нибудь важную шишку, чтобы защищать твои интересы.
– Есть ты.
Кип понял комплимент. Но он понимал, что сделать так, как хочет Дзиро, невозможно.
– Дзиро, я никто. Просто уборщик из маленького городка, чьим любимым предметом в школе остаются перемены. Тебе нужен влиятельный покровитель.
– Но ты сказал, что сделаешь все для одного из своих детей.
– Ты не ребенок.
Дзиро прищурился.
Кип дрогнул:
– Ладно, кое-что я могу сделать. Ужасно старомодно, но на время должно сработать.
– Спасибо. Можно сделать это сейчас?
– Нужно. Утром прибудет группа волков, а они наблюдательны. Если хочешь сохранить свой секрет, нужно действовать быстро.
– Ты собираешься спрятать меня с помощью чар, как Тами? Мне нужен особый камень?
– Просто символы. Множество символов.
– И никто обо мне не узнает?
– Я не могу этого обещать. Не скажу, что под моими чарами тебя не разглядит никто. Многие амаранты сильнее меня. Но я могу сделать так, чтобы им было гораздо сложнее тебя заметить. И даже если это произойдет, я заявлю, что первым предъявил на тебя права. – Кип прочистил горло. – Боишься щекотки?
Джо поднял руку, как ребенок на уроке:
– Что значит «первым предъявил на тебя права»?
Кипу страшно захотелось выпить третью банку пива. И не по обычной причине.
– Мне нужно создать ряд перекрывающихся символов прямо на твоей коже. Они укрепят существующую печать и добавят дополнительные барьеры. Одни будут удерживать твою силу внутри, а задача других – никого не подпускать. Я привяжу их к твоей душе, а значит, они будут невероятно мощными. Но ты должен понимать, что эти символы будут созданы мной. На них будет… моя подпись. И, согласно обычаям моего клана, это сделает тебя моим.
– Так это связь?
– Вроде того. – Кип был бы рад, если бы ему в голову пришла идея получше. – Это действительно определяет новые отношения.
– Э-э-э… в каком смысле я буду твоим?
– Мой личный запас. – Избегая встречаться глазами с обеспокоенным взглядом Дзиро, Кип добавил: – Моя еда.
Глава 27Так или иначе
Тами проснулась до будильника и сразу же почувствовала, что Цыпленка рядом нет. Должно быть, ночью девочка выскользнула на улицу. Выбравшись из-под теплого одеяла, Тами спустила ноги на холодные половицы, нащупывая тапочки. Потом отдернула тюль и подняла шторы, чтобы полюбоваться небом, на котором все еще были видны звезды. Сад был окутан туманом, вскоре следовало ждать мороза. Вероятно, Цыпленок вернулась в дубовую лощину, что было понятно, но вызывало тревогу. Стоит ли такому маленькому ребенку находиться на холоде? Нужна ли ей теплая одежда? Или деревья невосприимчивы к переменам погоды?
Каждый день возникали новые вопросы. И каждый ответ показывал, сколько еще вопросов ей и в голову не приходило.
– Хорошо бы мне кто-нибудь подсказал, какие вопросы задавать.
Тами быстро привела себя в порядок, мысленно повторяя все, что следовало обсудить с доктором Беллами. Школы, отобранные для экспериментального альянса, должны были сократить списки преподавателей, и Беллами предложил координировать их выбор, чтобы наилучшим образом использовать имеющиеся возможности. А команда Управления Ингресс сегодня начнет накладывать на школу чары, так что ее присутствие абсолютно необходимо. Хотя она предпочла бы остаться дома и встретиться с волками, которых приведут Мелисса и Джимини.
Происходило так много всего, и она не могла быть везде одновременно. Придется положиться на дедушку и верить, что он поступит так, как будет лучше для семьи и фермы.
Когда Тами вошла в кухню, дедушка сидел за столом с чашкой кофе.
– Есть время поговорить? – спросил он.
– Я с радостью.
Он подождал, пока она нальет себе кофе и отрежет кусок яблочного кекса. Когда она села, он сказал:
– Тебе нужно понять кое-что. Насчет нашей семейной истории.
– Разве нам не следует подождать остальных?
Дедушка сцепил руки на столе:
– Тебе нужно понять кое-что. Только тебе.
– Ладно. Начинаю думать, что быть наблюдателем – значит хранить секреты.
Дедушка мрачно улыбнулся, опустил взгляд и заговорил с удивительной отстраненностью:
– Быть наблюдателем – это прежде всего вопрос родословной. Мои родители ничем не выделялись. Рейтинги у них были довольно средние, а вот связи хорошие. Они воспользовались этими связями. Но все пошло не так, как они ожидали. Пытаясь улучшить свое положение в Междумирье, они попали в затруднительное положение. И освободились от обетов так быстро и тихо, как только могли.
Тами захотела расспросить его, чтобы узнать больше, но момент был неподходящий. Похоже, дедушка подводил к чему-то опасному или противозаконному. Возможно, одновременно опасному и противозаконному.
– У нас с Лисбет были разные отцы.
Тами нахмурилась:
– Я думала, вы были близнецами.
– Все думали, что мы близнецы. Но на самом деле Лисбет была сородичем дерева.
Еще один новый термин.
– Что это значит? – терпеливо спросила Тамико.
– Моя сестра родилась при особых обстоятельствах. – Дедушка потер висок. – Я тоже, если уж на то пошло. Мама сумела наскрести денег, чтобы подать заявку на отцовство в солидную конюшню, и вот так мы породнились с родственниками Мелиссы. Тем временем папа связался со старым другом семьи и попросил о помощи. Они уехали вдвоем. Папа немного рассказывал мне о своей поездке, но так и не сказал, где побывал. Но когда он вернулся домой, он уже носил ее. После этого мои родители скрылись от мира. Они всем говорили, что мы близнецы. Разнояйцевые близнецы.
Тамико попыталась понять сказанное.
– Твою сестру удочерили?
Дедушка покачал головой.
– Но ты сказал, что твой отец привез ее откуда-то.
– Можно и так сказать. – Дедушка поджал губы, а затем произнес с расстановкой: – Мама родила меня. Папа родил Лисбет. И, как все сородичи деревьев, она родилась с золотым семечком в руке.
За стеной привычно загудели трубы, и Джо понял, что сестра принимает душ. А значит, он проспал. Он повернулся на бок, чтобы посмотреть на цифровой будильник… и уткнулся лицом в шерсть.
Ой.
Точно.
Кип.
Джо протянул руку поверх белки, свернувшейся в клубок на его узкой кровати, пошарил по тумбочке и посмотрел слипающимися глазами на экран. Спустя какое-то время он понял, что не проспал. Это Тами встала раньше обычного. Может, что-то случилось?
Кисточка на ухе пощекотала его подбородок. Дернулись усы, и его голой груди коснулась маленькая лапка.
Где его пижама?
Ой.
Точно.
Эти символы.
Видно было плохо. Солнце еще не взошло. Но он и без света понял, что символы больше не светятся. Джо вылез из-под одеяла и укрыл Кипа, который не пошевелился, даже когда зажглась настольная лампа. Двигаясь с непривычной осторожностью, Джо засунул свою вчерашнюю рубашку в щель под дверью. Не хватало еще, чтобы в комнату заглянула Тами.
Прокрасться по надежным половицам. Достать из ящиков чистую одежду. Убрать пустые банки и контейнеры. Он ждал, пока не услышал шаги Тами на лестнице, затем сосчитал до двадцати и открыл дверь. Из комнаты Мелиссы не доносилось ни звука. Хотя ее там и не должно было быть. Она настояла на том, чтобы стоять на страже ночью.
Стоя в ванной, Джо рассматривал себя в зеркале, вертелся и изгибался, но не замечал ничего нового. Кип объяснил, пока работал. Он всю ночь вырисовывал в воздухе прекрасные узоры и переносил их на обнаженную кожу. Это были чары. И благодаря им, никто не сможет почувствовать его душу. По крайней мере, это будет нелегко. Поэтому Джо следовало по возможности избегать контакта с волками, которых ждали на ферме. Особенно с их вожаком.
Пробравшись обратно в спальню, он обнаружил, что Кип занял освободившееся место на матрасе. Он снова принял говорящую форму и свернулся калачиком на боку, прижав хвост к груди.
Разве ему не нужно работать? Тами шутила, что ей никогда не удавалось прийти в школу раньше уборщиков. А что насчет его друга Эша? Неужели Джо своей просьбой доставил неудобства им обоим? В конце концов, как Кип сюда попал? Возможно, пресловутый «Тренер» припаркован у дороги, где Тами наверняка его увидит, когда поедет на работу?
Джо мягко коснулся плеча Кипа.
– Эй! – прошептал он. – Уже утро.
Ничего не произошло.
– Кип? – Джо сжал руку Кипа и встряхнул. – Пора вставать.
Рыжий спал, дыша медленно и глубоко.
Джо начал что-то припоминать. Что там рассказывали про режим сна тех? Они могли проспать несколько дней – словно впадали в спячку. Неужели до конца недели в его постели будет спать белка?
Джо заговорил тверже:
– Кип, это может нам выйти боком. Скоро придут волки. Они будут здесь, в доме, помнишь?
Кип не слышал.
Отчаяние переросло во вдохновение.
Ой.
Точно.
Еда.
Не забывая о скрипучих полах, Джо открыл узкую дверь и вышел на заднюю лестницу, которой пользовались редко и которая вела прямо на кухню. Лестница была крутой и узкой. Внутреннюю стену занимали полки с заготовками. В детстве они с Тами считали этот потайной ход через мамину кладовую одним из величайших секретов фермы.