– Нам никогда не придется прощаться с тобой.
Лишь через несколько ударов сердца до Тами дошел скрытый смысл его слов.
Ей придется проститься со многими другими.
Глава 29Контингент
Джимини не спал всю ночь – обсуждал с Майклом чары для фермы «Красные ворота». Страж собирался отправить ему экспресс-почтой набор охранных камней, чтобы Джимини начал работу. Остальные кристаллы придется заказать у Глинтраббла, а это обойдется недешево. Если Дун-вен вообще это одобрит. Нацарапав итоговую сумму на клочке бумаги, Джимини пошел искать альфу… и чашку кофе.
В кафе было тихо и пустынно. Как всегда перед рассветом.
Джимини рассеянно проделывал привычные действия – готовил очень крепкий кофе, щедро разбавлял его вспененным молоком. Ему нельзя было засыпать. Скоро приедет Мелисса, чтобы сопроводить контингент клана в дом Риверсонов.
Мелисса.
Что ему с ней делать? Она вся состояла из барьеров и обнаженных клинков, а он оказался не с той стороны.
Прислонившись к стойке, он взял в руки чашку и закрыл глаза, вдыхая аромат кофе.
Как с ней сблизиться, если она считает его дружелюбие недостатком? Обслуживать клиентов означало быть внимательным, и женщинам нравились его небольшие знаки внимания. Они пили это внимание маленькими глотками, как заказанный кофе, но исчезали так же быстро, как его рисунки на молочной пене.
Джимини нравилось красиво подавать кофе, нравилось, когда от крепкого напитка ускорялся пульс, но требовалось ему нечто более долговечное. Сама чашка.
Он рассматривал большую белую керамическую чашку, ощущая ее вес, прочность и простоту. С таким предметом возможно все. Он мог заполнить чашку собой, согреть ее изнутри, искусно украсить, создать что-то прекрасное и воодушевляющее. Что-то, что будет принадлежать не только ему.
На плечо опустилась тяжелая рука.
– Размышляешь? – Дун-вена было сложно не заметить, но он умел подкрасться бесшумно, когда хотел поиграть с детенышами своей стаи, одним из которых был Джимини. – О чем ты так глубоко задумался, что позволил кофе остыть?
– Хорошая чашка, – пробормотал Джимини.
– Мало кто это замечает. – Дун-вен прищурился. – Ты начинаешь понимать, в чем заключается самое важное. Взрослеешь, должно быть. – Джимини чувствовал, что волк одновременно и хвалит его, и поддразнивает. – Ты не спал. – Волк подошел ближе, погладил Джимини по щеке, понюхал воздух и тихо зарычал: – Кофе не заменит отдых.
– Первый-сенсей помогал мне продумывать чары для нового анклава. – Джимини застенчиво добавил: – Он решил, что полный цикл наложения чар на такой большой участок будет эффективной проверкой моих способностей.
– Твое посвящение?
– Да.
Дун-вен тихо фыркнул:
– По традиции, пройдя посвящение, молодой самец задумывается об обустройстве своего логова.
– Если я смогу найти подходящую…
Волк предупреждающе поднял палец. Сначала Джимини подумал, что его поймали на почти произнесенной лжи. Дун-вен не терпел лукавства. Но тут открылась входная дверь, и в нее ворвалась Мелисса.
– Доброе утро, – отрывисто произнесла она, заходя к ним за стойку. – Могу я что-нибудь для вас сделать?
К величайшему изумлению Джимини, Дун-вен потянулся к ней и проделал то же, что и с ним, – потрогал, обнюхал и упрекнул:
– Ты не спала.
– Да уж, – проворчала она. – Я патрулировала.
Дун-вен зарычал.
Мелисса приняла уважительную позу, но стояла на своем:
– Высплюсь, когда моя семья будет в безопасности.
Волк шумно фыркнул, и Мелисса расслабилась.
Джимини показал свое недоумение. В поведении Дун-вена был собственнический оттенок, а реакция Мелиссы показывала, что они уже договорились об этом ранее.
– Ты ела? Джимини, налей ей кофе.
Затем вожак стаи добавил невербальное сообщение: «Будь бдителен. След у тебя перед носом. Больше искать не нужно».
Джимини потянулся за новой чашкой и кратко ответил тем же способом: «Чую».
Дун-вен загадочно улыбнулся. Джимини не совсем понял, считать ли это давлением или одобрением. Но, хотя вожак стаи одобрял Мелиссу, в ее быстром взгляде читалась готовность дать решительный отпор.
Волк закатил глаза и ответил: «Мой нос меня не подводит». С оттенком превосходства и кое-каким подтекстом, понятным волкам.
Джимини чрезвычайно осторожно наполнил чашку и протянул Мелиссе, ограничившись пожеланием доброго утра.
Она поблагодарила и залюбовалась рисунком, который он сделал на пене. Ее улыбка была почти неприметной, но мягкой.
Дун-вен понаблюдал за ними – и высказал свое мнение уверенным движением пальцев, которое знал каждый волк, занятый охотой. «Терпение. Это в наших силах».
От Мелиссы особо ничего не требовалось. Ее присутствие было необходимо лишь потому, что она сопровождала Дун-вена. Но стая знала свое дело и не нуждалась в помощи. Рунта-кив следила за погрузкой восьми крупных Собратьев в два прицепа для перевозки живности. За руль должны были сесть она сама и ее соратник.
Дун-вен пошел за своей машиной, оставив Мелиссу наедине с Джимини, который пока вел себя хорошо. Могла бы догадаться, что это ненадолго.
Он легко задел ее плечом.
– Границы, – пробормотала она.
– Что-то произошло между тобой и почтенным вожаком моей стаи? – спросил Джимини.
Мелисса не была уверена, что хочет отвечать. Да и знала ли она, что ответить? Джимини по-прежнему оставался для нее самым надежным источником сведений о мышлении и поведении волков.
– Дун-вен и Истина приняли меня.
– В каком смысле?
– Взяли на воспитание. – Она всмотрелась в его лицо, надеясь увидеть какой-нибудь намек. – Он сказал, что у меня будут обязательства только перед стаей.
– Тебя это устраивает?
– Есть что-то, что мне следует знать? – напряженно спросила она.
Джимини оглянулся через плечо и потащил ее в тупик между кофейней и секонд-хендом. Она ему это позволила.
Он встал слишком близко.
Она ткнула его в грудь, и он отступил на шаг.
Потирая это место, сказал:
– Прежде всего твоему положению можно только позавидовать. Дун-вен никогда не предложил бы взять тебя на воспитание, если бы не хотел этого всем сердцем. А волчье сердце, пожалуй, самое безопасное место на свете.
Мелисса осторожно кивнула. В чем подвох?
– В каком-то смысле ты уже обрела то, чего всегда хотела. Воспитание – это своего рода договор. Ты можешь объявить Дун-вена Найтспэнгла своим товарищем по договору.
Ей бы такое и в голову не пришло. И ее целью было отнюдь не воспитание.
– Но?
Джимини понизил голос:
– Это Дун-вен. У него есть планы на тебя.
– Может, у меня тоже есть планы. – Подумав, Мелисса добавила: – Он не ставил никаких условий.
– Это противоречило бы природе волка. Но это не помешает ему поощрять твое внимание ко мне.
– Мы это уже проходили. Меня не интересуют брачные контракты. Я хочу напарника-Собрата.
– Я знаю. Я внимательно слушал тебя, Мелисса, и я понимаю. Просто хочу убедиться, что и ты понимаешь. Потому что стая Найтспэнгл воспримет твое появление в наших рядах как знак интереса, а то и намерения.
– Тогда мы бросим им вызов, проявив равнодушие друг к другу.
Джимини бросил на нее тревожный взгляд.
– Дун-вен не может заставить меня принять тебя, правда ведь?
– Нет. Это также противоречит природе волка. – Джимини опустил голову. – Чего ты хочешь от волка?
Мелиссе не составило труда перечислить:
– Сила, которая дополнит мою силу. Общая цель. Взаимное доверие. Пожизненная верность. Непоколебимая преданность.
Он что-то пробормотал. Слишком тихо, чтобы она могла услышать.
– Что?
Джимини встретился с ней взглядом:
– Я могу дать тебе все это.
Стоп.
– Я хочу волка.
– Я и есть волк.
– Ты знаешь, о чем я! Я хочу напарника-Собрата.
Джимини продолжил говорить. Она никогда не видела его таким серьезным.
– И поскольку я волк, есть вещи, которые мне нужны, условия, которые я должен соблюсти, и препятствия, которые мне нужно преодолеть.
Мелисса попыталась выслушать. И понять.
– Чего хочешь ты?
Не колеблясь, он повторил ее слова:
– Сила, которая дополнит мою силу. Общая цель. Взаимное доверие. Пожизненная верность. Непоколебимая преданность.
– Хотеть одного и того же не значит хотеть друг друга. – Она вернулась к тому, о чем говорила раньше. – Дун-вен успокоится, как только поймет, что мы не интересуемся друг другом.
– Так не пойдет. – Поза Джимини изменилась, и он устало развел руками. – Я не могу притвориться равнодушным, потому что я не равнодушен.
Нет.
Нет?
Потребовалось время, чтобы до Мелиссы дошел смысл слов Джимини. Он не был к ней равнодушен. И это… меняло дело. Теперь забеспокоилась Мелисса:
– Может, тебе остановиться?
Джимини рассмеялся, но как-то невесело:
– Это также противоречит природе волка.
В это утро Мелисса более, чем когда-либо, имела основания гордиться собой. Как наблюдатель, она выступала посредницей между расами, знакомила их представителей друг с другом и уверяла в мирных намерениях.
Джордж Риверсон стоял выпрямившись и свирепо смотрел перед собой. Несомненно, он родился в семье бойца и был готов сражаться за благо своих близких. Но при приближении Дун-вена Джордж дрогнул, и Мелисса отлично понимала почему. Она и сама не знала, как волки расценят дядю Джорджа и его надежды.
– Анклав. – Голос старого фермера дрогнул от нетерпения. – У меня достаточно земли. Я подготовил круг. Я знаю, какие секреты хранить. Одно только дерево должно быть достаточным аргументом…
Дун-вен прервал его, тихо рыкнув:
– Джордж, тебе не нужны аргументы. Ты позвал, и мы пришли. Волки из стаи Найтспэнгл здесь, и мы здесь останемся.
– Останетесь? – тихо спросил дядя Джордж.
– Поговорим о будущем как те, у кого оно будет общим. – Покачивая хвостом, волк изложил свое предложение, которое не уступало по щедрости предложению Риверсонов и даже превосходило его. – Позволь нам свободно бегать по твоим землям, и мы будем их защищать. Позволь нам петь в круге, который ты создал, и мы пригласим поколения твоих родичей на наши пиры. Обменяемся именами, как друзья, и будем жить как соседи.