Мелисса потянулась, чтобы постучать, но символы сдвинулись, и она отдернула руку. Сейчас включится какая-то сигнализация? Однако замысловатые фигуры просто вернулись на прежние места. Она снова протянула руку, и снова символы как будто разбежались, освобождая путь. Она коснулась пальцами двери – и ощутила такую же вспышку радости, как когда впервые прошла через барьер, защищавший вход в анклав.
Ей здесь были рады. Не где-нибудь, а здесь.
Джимини настроил свои личные чары так, чтобы те ее пропускали?
Возможно, она придавала этому слишком большое значение. Мелисса легонько постучала. Потом постучала громче. Попробовала ручку. Дверь не была заперта.
Войдя в личные владения Джимини, она поначалу растерялась. Она ожидала увидеть спальню, но комната напоминала учебное помещение в кампусе – отчасти библиотеку, отчасти мастерскую. Одну из длинных стен занимали аккуратные книжные полки, и, судя по количеству закладок, флажков и стикеров, Джимини был знаком с содержанием всех томов.
В дальнем конце, напротив двери, стояли шкафчики и ящики всех размеров, битком набитые кристаллами. Коллекции Джимини позавидовали бы все стражи и музеи мира. Мелисса никогда не видела ничего подобного. По крайней мере, если оставаться в рамках класса стражей, потому что арсенал Джимини был очень похож на оружейную комнату ее матери. Инструменты для работы.
На столе, выступавшем из второй длинной стены, стоял компьютер. Стена, судя по всему, была обшита пробкой, и ее сплошь покрывали наброски символов, заметки, таблицы и графики, карты звездного неба, фотографии облаков и карты с легендами. Мелисса узнала несколько национальных парков, гербы дюжины горнодобывающих кооперативов и детское фото Джимини – на нем младенец жался к широкому плечу подростка из клана Найтспэнгл. На другом снимке ему было лет восемь-девять, и он улыбался в камеру вместе с тремя весело скалящимися товарищами по стае.
На массивном рабочем столе, занимавшем бо́льшую часть помещения, лежали инструменты, разные приспособления и куски камня. Некоторые напоминали принадлежности для изготовления ювелирных изделий, и неудивительно – защитные камни обычно помещались в оправы или нанизывались на нить.
Об окнах не могло быть и речи, поскольку это была внутренняя комната, тихая и безопасная. Пространство заполнял чистый белый свет, исходивший от ряда кристаллов, подвешенных через равные промежутки. Его хватало для чтения, что делало комнату еще менее похожей на спальню. Мелисса вспомнила, зачем пришла.
Где Джимини?
Воспользовавшись знаниями, полученными в академии, она взяла след и стала искать лежку. В логове имелась нора, которую было не так-то просто найти, поскольку единственный вход представлял собой лаз под столом.
Мелисса пробралась между меховыми занавесями и тихонько окликнула:
– Джимини?
Он был здесь. Она слышала его медленное дыхание. Когда глаза привыкли к слабому свету от созвездий крошечных кристаллов на потолке, Мелисса подстроилась под ритм его дыхания, чтобы успокоить дрожь. В этом сокровенном месте она чувствовала себя непрошеным гостем.
Ее окружал густой мягкий мех, источавший дикий волчий запах. Мебели не было, только подушки и сложенные шкуры. Очевидно, нора предназначалась для сна, и, как полагалось у волков, она была достаточно большой, чтобы вместить целую группу спящих. Джимини, одиноко свернувшийся в дальнем углу, казался маленьким.
Было странно, что Дун-вен и Рук живут в обычной человеческой квартире, а Джимини предпочитает волчье логово. Амаранты переняли обычаи людей, а человек – обычаи амарантов.
Что ей следовало сделать? Будить его казалось неправильным. Лучше уйти.
Но Мелисса запустила пальцы в мех и решила подождать. Голова болела, веки отяжелели. Хорошее место, чтобы видеть сны о волках. Еще немного.
Внимание рассеялось, тело обмякло, и она зарылась лицом в мех. Но тут же почувствовала, как на плечи ложится одеяло, резко выпрямилась, свалила нападавшего и прижала к полу.
– Мелисса? – Джимини развел руками в знак капитуляции. – Пожалуйста, не убивай меня во сне.
Она скатилась с него, прихватив с собой одеяло. Идеально подходящее для того, чтобы прятаться.
– Извини, – пробормотала она. – Границы.
Он усмехнулся:
– Кто тебя послал?
– Сваха и проказник, – проворчала она. – Можно я просто посплю? За последние трое суток мне ни разу не удалось выспаться.
– Да. Но не в одиночку. И не со мной. Иначе стая подумает, что мы встречаемся. Дун-вен может настоять на том, чтобы я взял на себя ответственность, и все опять начнут кричать, что я должен доказать свой пыл. – Он мягко встряхнул ее за плечо. – Кого мне пригласить?
– А это имеет значение?
– Может иметь, но не обязательно. – Джимини терпеливо объяснил: – Любой волк почтет за честь такую просьбу.
– Дун-вен?
– Я, конечно, могу его спросить, но в последнее время он особенно ворчлив. По-видимому, оформление документов для регистрации анклава – дело очень утомительное. Еще кто-нибудь?
На самом деле у Мелиссы было не так уж много знакомых Найтспэнглов.
– А что насчет волков на фотографиях в твоем офисе?
– Те трое? Они, считай, вырастили меня, но сейчас они в отъезде.
Мелисса уже собиралась стащить у него одеяло и лечь в логове Истины, когда вдруг вспомнила еще одного волка.
– Элдербау еще в городе? – спросила она.
Все, чего она хотела, – найти тихий уголок и выспаться, забыв – по понятным причинам, – что Джимини считает себя волком. Но, конечно же, он не мог не устроить вокруг этого целое представление. В стаях сон почитался почти так же, как фазы луны. А на просьбу о временном пристанище, вероятно, следовало отвечать в соответствии с неким волчьим стандартом вежливости, щедрости и гостеприимства.
Мелисса рассердилась бы на себя, если бы не была слишком уставшей. И если бы не ждала с нетерпением того, что пережила лишь однажды. С отцом и его напарником-Собратом. Сон вповалку, как принято в стае.
Когда Джимини вернулся с подкреплением, она уже снова дремала.
Торлу-декс Элдербау опустился на колени и потянул ее за руку.
– Ты действительно попросила меня позвать? Меня еще ни разу никто не звал!
– Тогда я буду звать тебя всегда. – Она протянула руку ладонью вверх. – Ты мой любимый Элдербау.
Ладони у него были меньше, чем у нее, но не намного. И Мелисса чувствовала его силу, потенциал и радость оттого, что его позвали заниматься чем-то вместе.
В логово вполз Джимини, а за ним – Риск и Отвага.
– Ты правда чуть не убила Джимини, когда он тебя нашел? – спросил Торлу.
– Я его просто обездвижила, – пояснила она. – Мой клинок не покидал ножен.
– Прогресс, – раздался глубокий голос Дун-вена.
Даже стоя на четвереньках, вожак стаи отнюдь не казался менее внушительным. Он пробрался в центр комнаты, высоко задрав нос и помахивая хвостом.
Торлу перевел взгляд с нее на Джимини и прямо спросил:
– У вас ухаживание?
– Нет. – Она села и махнула рукой на Джимини, словно отгоняя муху. – Я здесь не ради уважения или мести. Просто хотела отдохнуть.
Торлу наклонился к ней и прошептал:
– Из вас вышла бы хорошая пара.
И он туда же?
– Почему ты так думаешь? – спросила Мелисса.
– Потому что, – торжественно ответил мальчик. – Он волк.
– Ты тоже, – заметила она.
Торлу отвел взгляд:
– Мне еще много лет не видать посвящения.
Мелисса не хотела его смущать, поэтому продолжала говорить легко и непринужденно:
– Время покажет. Может, моя внучка или правнучка тебя полюбит.
Его глаза расширились, и на щеке появилась ямочка. Отбросив все формальности, он обнял ее и поцеловал в щеку.
– Я буду ждать.
– Мелисса. – Дун-вен сидел скрестив ноги и барабанил пальцами по бедру. – Мой брат снаружи. Он готов упасть перед тобой на спину.
Она взглянула на Джимини как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот прижимает ладонь к потолку. По его команде кристаллы засияли. Поймав ее взгляд, он сказал:
– Ну да, я перекинулся с ним парой слов. Он не хотел заманить тебя в ловушку. Судя по всему, ему и в голову не приходило, что ты добровольно сунешься в мое логово, не говоря уже о том, чтобы добровольно здесь остаться.
В его словах звучала горечь. Он сердит на Рука?
Дун-вен тихо зарычал, и Джимини отвернулся.
Что она могла сказать? Мелисса знала, что Дун-вен и Торлу улавливают ее настроение, но Джимини нужны были слова.
Она высказалась кратко:
– Рук никогда намеренно не причинил бы вреда тем, кого любит. Он просто недооценил мою усталость… и привлекательность этого логова.
Джимини прикрыл глаза рукой и крикнул:
– Рук, иди сюда. Без тебя мы не разберемся.
Поджав хвост, Рук вполз в комнату и ползком добрался до Мелиссы.
Подтянув Джимини к ней, он покаянно поцеловал обоих в лоб.
– Ей нравится мое логово, – сказал Джимини.
Рук расслабился:
– Я не знаю лучшего комплимента. Логово и его устроитель подобны сердцу и его биению.
Мелисса провела пальцами по мехам на полу и зевнула.
Дун-вен немедленно начал распоряжаться. Он показал на остальных и произнес:
– Спасибо, что пригласила нас охранять твой покой.
Тут же сработал ее инстинкт бойца.
– Охранять? От чего?
Рук и Торлу стали стаскивать меха в кучу посередине комнаты, предоставив Дун-вену отвечать.
– От одиночества и его холода. От страха и его сомнений. От времени и его течения.
– Вы можете остановить время?
– Я могу сделать его менее важным, – заявил Дун-вен. – Все время, проведенное здесь, принадлежит нам. Оно не принадлежит никому другому, так же как мы принадлежим друг другу. Ну, хватит слов.
Он превратился в большого черного волка. Мелисса представила, насколько ему приходилось сдерживаться, чтобы уместиться в логове.
– Сладких снов, – пожелал Рук и также принял истинную форму.
Братья расположились по обе стороны комнаты, головами – и грозными челюстями – к двери. Берегитесь, злоумышленники.