Тами ахнула и вытаращила глаза, но это определенно был добрый знак.
Цыпленок соскользнула с его коленей, подбежала к Тами, взяла ее за руку и притянула ближе к нему. Тоже хорошо.
Эш поспешно поднялся на ноги, взметая крыльями пыль и солому и протягивая руки, а потом вспомнил, что не собирался ее торопить. Но она рванулась к нему и уткнулась лицом в его рубашку, словно не хотела, чтобы кто-то увидел, как она теряет над собой контроль.
Он озадаченно поглядел на Кипа, но его лучший друг яростно тер щеки красным платком, который, должно быть, принадлежал Джо.
Джо слегка улыбнулся:
– Ты похож на ангела.
– Думаешь?
Эш не привык к комплиментам. Большинство амарантов смотрели на него с жалостью.
Он был уродцем, застрявшим между истинной и говорящей формами.
– Эти крылья чертовски сексуальны, – заявил Кип, не глядя ему в глаза. – У нее не было ни единого шанса.
Тами обвила его руками, что тоже было кстати. Поэтому он потерся носом о ее волосы и прошептал:
– Значит, ты не против крыльев?
Тихий смех. Крупица смущения. Долгий взгляд, полный восхищения.
– Тамико? – настаивал он.
– Ты настоящий? – спросила она.
Эш почувствовал гордость.
– Цитируя Кипа, боюсь, что да.
– Знаешь, он прав. Я никогда не видела никого, столь же прекрасного.
С этим он мог бы поспорить.
Здесь и в городе было множество амарантов-птиц, и все они обладали великолепным оперением. Фазаны, горлицы, павлины. Даже голубиным кланам было чем похвастаться. Но если Тамико считала его красивым, он не собирался сравнивать и жаловаться.
– Я люблю тебя.
Она покачала головой, но это не означало, что она отвергает или отталкивает его. Амарантийские инстинкты и чувства подтверждали, что его внимание желанно и любые дальнейшие ухаживания будут встречены благосклонно.
Кто-то кашлянул.
Он вспомнил, что они не одни.
Джо сказал:
– Мы отведем Цыпленка обратно в дубовую лощину.
Эш виновато опустил голову и хотел жестом попросить Кипа дать ему больше времени. Но на сеновале был только Джо, который уже стоял на лестнице.
– Кип пойдет со мной. – Джо сделал шаг вниз. – Он должен увидеть кукурузный лабиринт. Потом отправимся в мою комнату. Посидим там.
Странный встречный поток, который Эш почувствовал раньше, не давал ему покоя, и он заколебался.
– С Кипом все хорошо?
Выражение лица Джо смягчилось.
– Ага. Он будет со мной.
Даже скрывая некоторые детали за впечатлениями и иллюзиями, Кип всегда старался быть самим собой. Люди всегда говорили, что внешность не главное. Самое важное – то, что внутри, и сияние прекрасной души не утаить.
Хорошие слова. И правдивые.
Снова и снова его принимали таким, какой он есть, но те, кто это делал, никогда не видели его истинную сущность, спрятанную за тщательно продуманным барьером дезинформации. Поэтому Кип не мог избавиться от мучительного убеждения, что, сняв иллюзии, потеряет доверие, уважение и дружбу всех, кто ему близок.
Реальная возможность. Худший кошмар. Возможно, именно поэтому он питал извращенную тягу к разоблачению.
Недаром Джимини позвал именно его, когда пришло время наложить чары на ферму Риверсонов.
Из Вудакров он лучше всех подходил для этой работы. Он мастерски создавал символы. Его иллюзии могли бы принести ему славу… но никто не понимал, что Кип обманывает.
Понял только Дзиро.
Кип все еще не мог решить, было ли это ударом по его самолюбию или ответом на безмолвную молитву. В любом случае Дзиро прекрасно умел сбивать с него спесь. Этот парень был рядом в нужное время и так, как нужно. Не давал ему раскиснуть. Вытирал нос. Держал за руку.
– Куда мы идем? – спросил Кип.
То, что Тами приняла его, поколебало его самообладание. Она была так нежна – ни следа обиды или сомнений. Но счастье Эша чуть не убило Кипа. А сообразительность Дзиро его спасла.
Немногие были бы так рады, что их столкнули со второго этажа.
Пальцы Кипа еще крепче переплелись с пальцами Дзиро.
– Почему мы на кукурузном поле?
– Это головоломка. – Дзиро оглянулся через плечо, поскольку по тропинке – по тому, что ею считалось, – приходилось идти гуськом. – Разве ты не говорил, что белки любят игры?
– Понял. Это ваш кукурузный лабиринт. – Кип заставил себя сосредоточиться и напряг все чувства. Волков поблизости не было. Однако он активировал пару готовых символов, чтобы хоть немного прикрыться. – Как далеко мы от входа?
– Я привел тебя не с обычной стороны. – Дзиро шел дальше, таща Кипа за собой, словно неповоротливую баржу. – Лабиринт сложнее пройти, если начинать из середины.
– Где Цыпленок?
– Мы оставили ее под ее деревом.
Кип поморщился:
– Как долго я был в отключке?
– Какое-то время. – Дзиро остановился и стал рассматривать его в скудном лунном свете. – Огни и все прочее. Тами понравилось.
– Ага.
– У тебя здорово получилось.
В голосе Дзиро звучала гордость.
Кип с трудом сглотнул.
– Я старался.
– Я знаю.
Дзиро действительно знал… и это немного помогало.
Вскоре тропинка вывела их к широкому кругу утрамбованной земли. Дзиро встал в центре круга и заставил Кипа покрутиться на месте, словно играя в жмурки. В стене кукурузы обнаружилось десять отверстий, неотличимых друг от друга.
– Сколько акров занимает этот лабиринт? – спросил Кип.
– Двенадцать или около того.
– Сколько времени у людей обычно уходит на то, чтобы выбраться?
– Новички днем и без компаса обычно справляются за девяносто минут.
Кип нахмурился:
– Какая точная цифра.
Дзиро неопределенно махнул рукой:
– У нас установлено несколько вышек на случай, если кто-то попадет в беду. Первая помощь, вода, услуги проводника.
– Спасение на кукурузных водах.
– Вроде того. – Дзиро сунул руки в карманы. – У дежурного на вышке есть секундомеры. Мы засекаем время, за которое группы прошли лабиринт, для дедушки. Он хочет знать, не был ли лабиринт слишком простым или слишком сложным. Это помогает нам разрабатывать план на следующий год.
– Вы каждый год создаете его с нуля?
Дзиро кивнул:
– В темноте все по-другому. Сориентироваться трудно. У людей уходит вдвое больше времени, чтобы найти дорогу.
– После окончания рабочего дня?
– Так мы завершаем год на ферме. В последние выходные октября мы проводим специальную программу, посвященную Хеллоуину. Люди приходят в костюмах, и даже если они уже проходили лабиринт, их встречает нечто новое. Мы добавляем трюки, ловушки и препятствия. И костюмированных персонажей, как в доме с привидениями. В первые несколько часов еще ничего, чтобы дети могли позабавиться, но после восьми становится страшновато.
Кип никогда не слышал, чтобы Дзиро говорил так много.
– Тебе нравится?
– Это довольно весело.
– Еще набираете волонтеров?
– Конечно. – Дзиро небрежно спросил: – Как думаешь, уложишься в девяносто минут или справишься быстрее?
– Какова моя задача?
– У входа установлены флагштоки, которые команды носят с собой. Размахивая флагом, они могут позвать на помощь. Найди вход и принеси сюда флагшток.
Кип ухмыльнулся:
– Начинай считать.
Дзиро моргнул и молча подчинился.
– Раз, два, три…
Кип взмахнул хвостом и исчез.
Он бежал трусцой, и сухие стебли тихо шелестели, когда он их задевал. Некоторые дорожки расширялись. Открытые пространства, через которые он пробегал, складывались в узор. Подозрение переросло в уверенность – лабиринт воспроизводил какой-то рисунок.
– Восемьдесят шесть, восемьдесят семь, восемьдесят восемь…
Кип бежал так быстро, как мог, стараясь только не повредить лабиринт, когда натыкался на тупики и возвращался назад. Он то и дело возвращался к кругу, где ждал Дзиро, и каждый раз голос, размеренно отсчитывавший секунды, становился теплее.
– Триста тридцать два, триста тридцать три, триста тридцать четыре…
Дзиро улыбался. Это означало, что каждый из них по-своему наслаждался происходящим.
Кип вернулся в круг, неся доказательство своего успеха, – и, возможно, немного увлекся.
Джо вскрикнул, когда Кип подхватил его, и сбился со счета. А жаль, поскольку рыжий, несомненно, установил новый рекорд. Но Джо падал, падал – и никак не мог упасть. Головокружительное падение замедлялось, и наконец он услышал едва различимый смех Кипа и тихий перестук кукурузных стеблей, доносившийся откуда-то снизу.
Так быть не могло. Если они лежали на земле, стебли должны были шелестеть вокруг и над ними.
Открыв глаза, он попытался выпутаться из объятий Кипа, который оказался внизу. Кип удерживал его над землей и улыбался звездам.
– Это рог изобилия, правда? – Кип запрокинул голову, чтобы поймать взгляд Джо. – Лабиринт. Если я посмотрю вниз, то увижу рог.
Если он посмотрит вниз? Джо попытался отстраниться от Кипа – и его нога повисла в воздухе.
Руки сжали его крепче, нога небрежно просунулась под его ногу, приподняв ее обратно. Кип вытянулся под ним, поддерживая его всем телом, и Джо почти боялся понять, почему так происходит. Но ему нужно было подтвердить свои подозрения. Он посмотрел вниз.
Они висели в воздухе между луной и лабиринтом.
– Я ведь прав, да? – напирал Кип. – Тот участок с плетенкой – это жестоко. Он меня сильно замедлил.
Джо кое-как кивнул.
– Эй, – мягко сказал Кип. – Ты плохо переносишь высоту?
– Нет. Просто… э-э-э… не был готов к… – Джо покачнулся и обхватил Кипа руками. – Ты прыгнул?
– Скорее скользнул. – Кип подпер голову рукой. – Умение противостоять силе тяжести – одна из наименее известных суперспособностей амарантов. Не волнуйся. Я тебя держу.
– Со мной все хорошо.
– Мой нос говорит обратное.
Джо сосредоточился на лице Кипа, и это было лучше, чем смотреть вниз.
– У разных кланов чувства развиты по-разному, но в целом они острее, чем у вас. Может, мое обоняние и уступает волчьему, но я знаю, когда кому-то уже не смешно. – Кип виновато улыбался. – Почти приехали.