– Куроги-кун! – тепло сказал мужчина. – О, привет! Это Мелисса? Меня зовут Майкл. Как у вас дела?
Джимини сделал отчаянный жест.
– Нет? Ну ладно. – В голосе Майкла прозвучало разочарование.
– Да, я Мелисса. – Мелисса неловко добавила: – Спасибо вам за письмо.
Тами украдкой взглянула на Джимини, который, казалось, перестал дышать.
Тут Эш удивил всех, изогнув крылья так, что Джимини и Мелисса почти целиком скрылись за завесой черных перьев. Ровным, почти насмешливым тоном он сказал:
– У них все будет хорошо. Это мы ищем совета.
Гинкго, который, по-видимому, уступил половину своего стула Жаку, сказал:
– Если больше никто не захочет, его посредником буду я.
Хисока поднял брови и наклонил голову:
– Тамико Риверсон, директор начальной школы Лэндмарк. Не думал, что у нас есть общие друзья.
– Это долгая история. – Тами даже не знала, с чего начать, поэтому просто добавила: – Со счастливым концом.
Арджент Меттлбрайт лениво махнул рукой:
– Похоже, эти американцы – то, что моя госпожа назвала бы… ответом на молитвы.
Глава 44Разоружение
Следующие несколько дней показались Мелиссе скучными. У всех остальных были грандиозные предназначения и планы, которые следовало воплотить в жизнь, а ей оставалось только выполнять заказы на напитки и работать в две смены. Дун-вен выглядел достаточно грозно, чтобы Джимини держался от нее на расстоянии, а Рук ограничивался сочувственными взглядами и мимолетными прикосновениями. По-видимому, они не хотели навязываться, но ей не нравилась изоляция.
Не находя покоя и удовлетворения, она обдумала имеющиеся варианты и неохотно выбрала наиболее эффективный путь к просветлению.
То есть позвонила отцу.
Двадцать минут спустя Мелисса постучала в дверь кабинета Джимини.
– Открыто! – донеслось изнутри.
Она тихо закрыла за собой дверь и стала ждать.
– Освобожусь через секунду.
Джимини стоял с закрытыми глазами и поднятыми руками, словно управляя символами, которые медленно вращались вокруг него. На глазах у Мелиссы замысловатые узоры выстроились в ряд концентрических колец, а затем быстро уменьшились в размерах. Джимини легонько надавил на один из символов и прижал его к поверхности полированного камня, имевшего форму яйца. Светящийся узор померцал на темно-зеленой поверхности, остыл и превратился в тени.
– Я несколько дней дорабатывал эти чары. Получилось только с третьего раза! – Он бегло осмотрел камень и протянул ей. – Как думаешь, выдержит?
Мелиссе нечасто доводилось видеть такие чары. Сила гудела прямо под кончиками пальцев, и ритм гудения был совсем недалек от музыки.
– С гравировкой было бы втрое надежнее.
Джимини развернул кожаный чехол, демонстрируя целый набор хитроумных инструментов.
– Сделаем все возможное.
– Для чего это?
– Эш попросил. – Тон и взгляд Джимини были равно осторожными. – Он ухаживает за Тами, даря ей всякие мелочи и безделушки. Так принято у птиц.
Мелисса не упустила возможность развить тему:
– А как у волков?
Его поза оставалась подчеркнуто нейтральной.
– У разных кланов разные традиции.
Она не могла поверить. Именно так это и описал ее отец – словесное обнюхивание.
Приняв более уверенную позу, она спросила:
– Как волк из стаи Найтспэнглов преследует свою соратницу?
Джимини отложил инструменты.
Мелисса протянула ему каменное яйцо. Он осторожно взял, избегая прикасаться к ее руке.
– Ты спрашиваешь, как делал бы это я? – тихо спросил он.
– Да.
– Наверное, я бы ломал голову, гадая, как вернуть доверие, которое утратил прежде, чем узнал ее имя. – Он легонько забарабанил пальцами по рабочему столу. – Ты сердишься на меня?
Она покачала головой:
– Почему ты прислал мне стандартный брачный пакет?
– Полное раскрытие информации. – Джимини развел руками. – Так принято у наблюдателей.
– Я думала, ты волк.
Он моргнул. Потом опять моргнул:
– Я волк.
Мелисса сложила руки на груди и задрала голову:
– А как волк обращается к той, кто ему нравится?
Джимини придвинулся ближе:
– Я бы, наверное, искал любой повод, чтобы быть рядом с тобой, говорить с тобой, бегать с тобой. И если бы ты этого хотела, я бы преследовал тебя, намереваясь привести в свое логово.
– Я уже в твоем логове.
– Ну… – Он неопределенно обвел рукой комнату. – «Привести в свое логово» – эвфемизм… Он обозначает…
Он замолчал, видя, что она вытащила кинжал, спрятанный в ножнах на пояснице. В безмолвном удивлении он смотрел, как она достает еще один кинжал из ножен в голенище новых ботинок. Когда она положила клинки на стол, его глаза расширились.
Третий кинжал обнаружился на бедре. Четвертый – в хитром боковом кармане.
Оба легли рядом с остальными.
– Что ты делаешь? – прошептал Джимини.
Мелисса молча извлекла последний клинок из рукава. Наверно, он лучше нее самой знал, что она делает. Но отец уверял, что любой волк – даже родившийся наблюдателем – поймет, что значит готовность избавиться от оружия. И барьеров.
Повернув кисть, она расстегнула браслет с тремя охранными камнями.
Потом сняла клипсы. Ей ужасно не нравилось, что у нее трясутся руки.
К тому времени, когда на стол легла цепочка с лодыжки, она уже стояла босиком и очень боялась, что о ее взгляд тоже можно порезаться.
Но Джимини, похоже, не возражал. Он медленно выпрямился, приняв доминирующую позу.
Она не отступила, но и не стала ему противоречить. И лишь увидев, что он пристально следит за каждым ее вздохом, незаметно пошевелилась, принимая смиренную позу.
Он улыбнулся.
Ее биологический отец был круче всех.
– Знаешь ли ты, – сказал Джимини, – что существует целый язык поцелуев?
– Каждый, кто следит за ухаживанием Кимико Миябе, знает, что место поцелуя может иметь особое значение.
Он кивнул:
– Важно, куда приходится поцелуй. Важно, как он совершается. Есть нюансы, которые каждый может интерпретировать правильно, если ему выпадет шанс.
Мелисса не видела причин увиливать.
– Ты предлагаешь мне этот шанс?
– Я прошу дать шанс мне.
Она подняла пустые руки и произнесла слова, которые ему нужно было услышать:
– Я доверяю тебе.
Джимини сжал руки в кулаки:
– Могу я прикоснуться к тебе?
– Я не вооружена.
Джимини печально улыбнулся:
– А я все равно намного слабее.
Кажется, Мелисса ухмыльнулась.
– Вот как волк из стаи Найтспэнглов преследует свою соратницу. – Джимини положил ее руки поверх своих, поддерживая их. – Вместо того чтобы заявлять свои права с помощью поцелуев, мы переходим границы. Первая граница – прикосновение.
– Сколько их всего?
Джимини хмыкнул:
– Полагаю, мы можем считать их по ходу дела.
Мелисса потянула его за мизинец:
– Ты отклонился от темы, Четвертый среди стражей.
– На чем я остановился?
– На языке поцелуев.
– Да. Точно. Итак. – К удивлению Мелиссы, Джимини отпустил ее руки и сделал шаг назад. – Волки придают большее значение неясным звукам, жестам, позам и запахам, чем словам. Прикосновение – это знак доверия, такая же база, как дыхание. А самое значимое прикосновение – это поцелуй.
Она не ожидала, что он станет читать лекцию, но не собиралась жаловаться. То, о чем он рассказывал, точно не входило в стандартную программу обучения наблюдателей.
– Один поцелуй в центр лба может означать привязанность. Но также он может быть обещанием защиты, извинением, прощанием, знаком одобрения, собственническим жестом или даже мягким отказом.
Широкий спектр значений, а ведь это только про центр лба.
– Как понять, что значит конкретный поцелуй?
– По контексту, я полагаю. Все, что делает волк, представляет собой комбинацию звуков, жестов и выражений лица. Можно я покажу?
Она молча протянула руки, повторяя жест, выражавший доверие.
Но Джимини лишь приподнялся на цыпочки и слегка коснулся губами ее лба.
– Как думаешь, что это значило?
Мелисса нахмурилась:
– Ничего особенного. Это было как-то… поверхностно.
– Поцелуи не могут ничего не значить. Простой поцелуй может означать простые вещи. Ты мне нравишься. Я здесь. Я рад, что ты здесь. – Джимини отступил на расстояние, предписанное вежливостью. – Теперь немного по-другому.
Сделав шаг вперед, он взял ее за плечи, слегка сжал их, а затем поцеловал в лоб – теплее, чем в прошлый раз.
– Ну?
Это ей было знакомо. Так целовал ее Рук.
– Это было больше похоже на… Как будто ты сказал: «Хорошая работа, ты молодец, поздравляю».
– Видишь? Ты начинаешь понимать. Готова попробовать еще кое-что?
Мелисса ждала, что он сделает.
Но взгляд Джимини смягчился, и урок перестал быть чисто академическим упражнением. Он провел кончиками пальцев по ее щеке и нежно погладил ее кудри, словно они всегда его интересовали и ему нравилось то, что он видел. Улыбаясь, он коснулся губами ее лба и задержался в такой позе ровно настолько, чтобы ее щеки вспыхнули.
Отстранившись, чтобы заглянуть ей в лицо, он тихонько хмыкнул в знак одобрения.
– Вот и все, – пробормотал он. – Не так уж сложно.
– Моя очередь?
Джимини моргнул.
Мелисса задумалась, нет ли у волков также официального языка подмигиваний, широко раскрытых глаз и трепещущих ресниц. Ей очень нравилось преимущество, которое давала недооценка.
– Следующая граница – вкус?
Джимини закрыл глаза, но опоздал. Мелисса уже прочла в них все, что он не собирался говорить.
– Могу я тебя поцеловать? – спросила она.
Он наклонился к ней, и его губы коснулись уголка ее рта. Приглашающе. Умоляюще.
Мелисса бесстрашно атаковала, заставив своего волка произнести слова. Те, которые ей нужно было услышать. Те, которые она с радостью повторила. Ведь они скрепляли взаимное доверие, пожизненную верность и непоколебимую преданность.