Вылетели и закачались еще два хвоста.
Он осторожно вынул палец изо рта Джо. Подавил первый порыв – попробовать вкус Джо – и стал бороться со вторым – вытереть руку о штаны. Поддавшись соблазну, он сунул палец в рот Кипу.
Глаза у белки съехались в кучку.
О да. Поддразнивать его было намного приятнее, чем разбираться с последствиями открытия.
– Два безупречных джентльмена, обуреваемых девическими сомнениями… – протянул Арджент. – Я одобряю ваше решение подождать.
Кип дернулся назад:
– Я был прав, да? Он – маяк.
– Несомненно. – Арджент вытер палец о край туники. – В качестве члена Совета амарантов я лично встречался с шестнадцатью маяками.
– Сколько их всего? – спросил Джо.
– Официально? Двадцать. – Арджент делал вид, что рассматривает свои когти, хотя на самом деле силился успокоить хвосты, которые распушились, как у белки. Недостойно для лиса. – По давней традиции этот титул могут получить только двадцать самых ярких душ из числа ныне живущих. Однако недавно Блеск Стармарк пересмотрел и расширил классификацию, включив постоянных членов… и со всем уважением исключив наблюдателей, которые достигли предела своих возможностей.
Кип подался вперед:
– Постоянные члены?
– Более половины ныне живущих маяков либо являются Сородичами деревьев, как сестра Джо, либо связаны с партнером-амарантом. – Арджент сухо улыбнулся. – Первые все еще пополняют генофонд, хотя и спорадически, но вторые путают Блеску все его драгоценные родословные из-за межвидового скрещивания. Он открыл доступ новой крови, но при условии, что она будет вносить вклад в наследие наблюдателей.
– Э-э-э… наследие? – спросил Джо.
– Дети, – сказал Кип. – Надеюсь, почтенный Блеск Стармарк никогда не узнает, что из-за нас с Эшем все прогнозы относительно потомства семьи Риверсон вот-вот вылетят в трубу.
Арджент был склонен согласиться.
– Вы будете не первым неофициальным маяком. Моя собственная Соратница не зарегистрирована, однако признана и маяком, и оплотом.
Он стал приводить в порядок свои хвосты, и Джо засмотрелся. Арджент и сам поймал бы тянущуюся руку, но Кип оказался быстрее.
Схватив Джо за запястье, Кип мягко отчитал его:
– Не трогай, Дзиро. Хвосты – это личное.
Джо смотрел виновато, но и удивленно.
– Ты не говорил.
Кип сконфуженно покраснел:
– Я не возражал.
– А должен был возразить, – проворчал Джо и повернулся к Ардженту. – Я больше его не кормлю. Об этом он мне сказал.
– Тогда вы знаете больше, чем знали. А по ходу дела узнаете еще больше. – Арджент задался вопросом, насколько далеко простирается невежество этого мальчика. – Вы знаете, что для поддержания вашей жизни вам потребуется забота?
– Да, Кип мне объяснил.
– Как много он вам объяснил?
Джо пожал плечами:
– Он сказал, что это все равно, как поделиться частью своей души.
Арджент наградил Кипа суровым взглядом.
Тот протянул руки в умоляющем жесте:
– Я не мог вдаваться в подробности, поскольку у него нет никакой подготовки, а у меня нет необходимых знаний. Вот почему нам нужна была помощь. Вот почему мы доверились вам.
Проведя с обоими в тесной комнате почти два часа, Арджент составил собственное мнение, основываясь в основном на запахах и догадках. Особенно интересной выглядела уверенность Джо. Его решение было более чем твердым.
Кип, напротив, напомнил Ардженту некоторых детей, которых привозили в Особняк. Страх перед силой инстинктов, которым дети не научились доверять. Отчаянное желание принадлежать к чьим-то рядам, иметь для кого-то значение. Восторг от того, как им повезло. Уверенность в том, что произошла какая-то ошибка. Недоверчивость. Неспособность сопротивляться.
Арджент любил секреты и стратегии, особенно когда они приносили выгоду. Не в последнюю очередь поэтому он взялся посредничать между Тами и Эшем. Ухаживание Санфлетча за Риверсон потенциально могло изменить общественное мнение в Америке и – что было важнее лично для него – шло на пользу его собственной кампании по защите полукровок. Но там ему нужно было лишь по максимуму использовать отношения, которые прекрасно развивались без его помощи.
А вот Джо и Кип на самом деле нуждались в посреднике. В традиционном смысле слова. Арджент не был в этом силен, но на кону стоял приз очень личного свойства. Ответы.
– Я хорошо знаю ту связь, которую вы надеетесь создать, и готов научить вас всему, что вам нужно знать. Я обладаю необходимой силой и умею обращаться с маяком, а также достаточно влиятелен, чтобы обеспечить конфиденциальность. Однако… – Арджент сел прямее. – У меня есть условие и просьба.
– Какое условие? – осторожно спросил Кип.
– Под твоими чарами на его душу наложена совсем другая печать. – Арджент не скрывал отвращения. – Я хочу ее убрать.
– Сначала мне придется убрать все остальные символы, – возразил Кип. И робко добавил: – Его заметят.
– К счастью для вас, у меня большой опыт маскировки маяка. – Арджент небрежно добавил: – Теперь, когда мы оба поработали над чарами, эта комната закрыта от любых глаз. Здесь же вы сможете практиковать заботу. Особенно поначалу, когда неопытность может вызывать эксцессы.
Кип кивнул в знак согласия:
– А просьба?
– Могу я привлечь Хисоку Твайншафта?
Джо бросил на него ошалелый взгляд:
– Э-э-э… если вы считаете, что так лучше.
Кип усмехнулся:
– Даже на тайной встрече стороны должны находиться в равных условиях.
Джо открыл глаза в незнакомом месте. Сквозь стекла с фаской падал звездный свет, в воздухе медленно вращались символы, а неподалеку журчала вода. Фонтан? Кристаллы, подобные тем, которые Кип запускал в воздух, сверкали, как светлячки, и постепенно он стал различать больше деталей – деревья и шпалеры, папоротники и незабудки.
– Где я? – пробормотал он.
– В лисьем сне. – Рядом с ним – а он, судя по всему, сидел на каменной скамье – появился Арджент. – Ты уснул. Я пользуюсь этим.
– Это настоящее?
– Нет. Но в лисьих снах правды больше, чем лжи. – Арджент обвел сад под стеклом широким жестом. – Дома эта оранжерея – мое убежище. Как и твоя комната, мой сад закрыт от любых глаз.
– Зачем я здесь?
– Кипу понадобится еще не меньше часа, чтобы убрать свои чары. Затем я помогу ему снять с тебя первоначальную печать.
– Мне обязательно бодрствовать, когда это произойдет?
– Нет. Я составлю тебе компанию здесь. Тебе нужен сон.
В листве шуршали крошечные существа. Джо узнал кое-кого – например, драгоценную змейку, которую Кип звал мидиваром. Но понятия не имел, как называется синяя птица размером с курицу, которая проковыляла мимо, или любопытный зверек, похожий на мышь, но с миниатюрными рожками. Затем он улыбнулся, рассмотрев госсамира.
– Знаете, как они называются? Кип сказал мне некоторые названия, но остальных я не знаю.
– Тебе нравятся эфемеры?
– Ага. – Джо потянулся к существу, которое вздувалось и опадало, словно маленькая полупрозрачная медуза. – Дун-вен пригласил специалистов, чтобы те изучили эфемер, которые водятся у нас на ферме. Я так понял, некоторые из них довольно редки. Сад уже объявлен заповедником.
– А, так ты умеешь говорить, – насмешливо заметил Арджент.
Джо пожал плечами:
– Мне нравятся эфемеры. Это одна из тех вещей, за которые я люблю дом.
– А они, несомненно, любят тебя. – Арджент поднял руку и цокнул языком. – Пробовал их приручать?
– Да.
К изумлению Джо, из ближайшего куста выпорхнула крошечная крылатая обезьянка и метнулась к ладони Арджента.
– Тебе они тоже нравятся, – догадался Джо.
– У меня обширная коллекция. – Арджент передал ему зверюшку. – Это квисп, которого я взял из большой стаи в святилище Кикусава в Кейши.
Джо никогда не видел ничего подобного.
– Какая прелесть.
Арджент стал напевать.
Джо чувствовал себя здесь в безопасности. Все было в идеальном равновесии. Но если Арджент привел его в сон, не означало ли это, что они оба у Джо в голове? Прижав обезьянку к щеке, он застенчиво спросил:
– Это похоже на заботу?
– Нет. Это два друга сидят на скамейке и обсуждают свою общую любовь к маленьким существам. – Арджент поднял лицо к звездному небу. – Забота не просто встреча умов, это соприкосновение душ.
– Ты собираешься меня этому научить?
– Если хочешь. Но сначала… – Арджент повернулся лицом к Джо. – Прошу прощения за предосторожность, но я должен спросить, оказывается ли на тебя давление?
Джо ничего не понял.
– Что, прости?
Арджент стал объяснять:
– Тебя заставили поверить, что это единственный путь? Кто-нибудь давит на тебя, побуждая заключить договор с Кипом?
– А… Э-э-э… Все в порядке. Я делаю это по своим причинам.
– Могу я узнать, по каким?
Джо разжал руки, выпуская квиспа. Он решил рассказать лишь самое основное.
– Кип милый.
Арджент усмехнулся:
– Если бы все милые люди получали столь щедрое вознаграждение. Ты маяк, Джо. Ты легко мог бы заключить договор с одним из Пятерых. Душа Твайншафта – потемки, но Лапис привязчив.
– Нет, спасибо. Я уже заключил договор с одним из Пятерых. – Джо попытался изобразить благодарную улыбку. – Мы рассчитываем на вас.
– Очень хорошо. – Арджент изогнул бровь. – Хорошая новость: если ты умеешь приручать эфемер, сможешь и заботиться о Вудакре.
– А есть плохие? – рискнул спросить Джо.
– Ты знаешь, что забота даже более интимна, чем прикосновение? Описывая связь между амарантом и наблюдателем, часто говорят о восторге, воодушевлении и удовольствии.
– Мы с Кипом просто помогаем друг другу. – Джо хотел, чтобы Арджент хотя бы понял.
– Обмен, лежащий в основе заботы, не имеет романтического или эротического характера, но это глубоко личное дело. В основе заботы лежит абсолютное доверие, и решающее значение имеет взаимное согласие. – Арджент коснулся горящей щеки Джо. – Когда у меня не было соратницы, обо мне