От Хай-стрит ответвляется Куинс-лейн, на которой – хотя можно его и не заметить – расположен вход в Сент-Эдмундхолл с альпийской галкой на гербе. Такой скромный рядом с роскошью Куинс-колледжа, такой маленький, но при нем есть все, что должно быть в колледже: часовня и актовый зал, внутренний дворик размером с носовой платок и даже солнечные часы. Словно гостиная, уютен дворик Teddy Hall со старинным фонтаном, фонарями на крышах и глициниями, как бы наскоро сколоченной садовой мебелью; северный флигель сложен из бутового камня (1596), классическая часовня датируется 1680 годом.
Сент-Эдмунд-холл – единствнный академический холл, сохранившийся в Оксфорде со времен Средневековья; он назван в честь Св. Эдмунда из Абингдона, который, по преданию, жил здесь в начале xiii века.
Дорога через кладбище ведет к библиотеке и церкви Св. Петра-на-Востоке. Вся она, за исключением норманнской крипты, заполнена книгами. Наверху, в башне, находятся портреты некоторых членов колледжа в традиции средневекового гротеска: умерший в 1997 году ректор Джон Келли изображен с ракеткой для сквоша в руке, ибо преподобный Келли, специалист по патристике, помимо Отцов Церкви очень любил играть в сквош, а преподобный Грэм Миджли изображен голова к голове с лабрадором Фредом, которому он написал эпитафию: «Под этим дерном Фред, деканов пес: / Свой труп под землю без хозяина унес. / Но в башне Фред с деканом снова вместе / Смеются солнцу и пережидают дождь на месте».
Двигаясь по правой стороне Куинс-лейн, вы проходите через галерею гротескных животных и человеческих голов на заднем фасаде Нью-колледжа в исполнении того же самого скульптора, Майкла Гроузера: среди обезьян и выдр сидит на яйцах черепаха. В оксфордском академическом бестиарии, на фасадах Магдален-колледжа и Брасенос-колледжа, на башне часовни Мертона – повсюду встречаются такого рода гротески и горгульи. Сказочным образом перемешана здесь средневековая традиция с местной любовью к абсурду, а необходимость отпугивать злых духов – с остроумной шифрованной игрой.
И еще раз изгибается Куинс-лейн, прежде чем выйти из тени колледжа, чтобы у ворот его могущественного соседа отказаться от своего имени и зваться отныне Нью-колледж-лейн. Старейшая в Оксфорде сторожевая башня (1380) ныне служит задним входом в Нью-колледж. Нигде дух укрепленного монастыря не ощущается явственнее, чем в этом узком переулке между высокими, черными, как сажа, стенами. Тем удивительнее вид, открывающийся за углом. Вы как будто попали на Рио-ди-Палаццо: над Нью-колледж-лейн нависает Мост вздохов. Через его венецианского тезку Ponto dei Sospiri заключенные, как известно, шли из Дворца дожей прямо в тюрьму. По оксфордскому Мосту вздохов студенты и преподаватели Хэртфорд-колледжа переходят из одного своего двора в другой. Мастер смешения стилей сэр Томас Джексон спроектировал в 1913 году это сооружение, внесшее живописный вклад в классические декорации Оксфорда и сумевшее при этом воскресить воспоминания о старом доме-мосте через Нью-колледж-лейн.
В этом переулке в Доме Галлея с 1703 года и до самой смерти (1742) жил астроном Эдмунд Галлей, имя которого носит несколько комет. Его обсерватория на крыше сохранилась до наших дней.
Но нам предстоит отправиться в святая святых Оксфордского университета – Шелдоновский театр и Бодлианскую библиотеку.
Вселенная книг: Бодлианская библиотека и Камера Редклиффа
В Оксфорде веришь, что именно Бодлианская библиотека – пуп вселенской учености.
Путь в университетскую библиотеку лежит через четырехугольный Schools Quadrangle, главный академический двор (1613–1624). В Средневековье языком европейской учености была латынь, и именно по-латыни, золотыми заглавными буквами на синем фоне, над главным входом перечислены scholae (что можно перевести как учебное заведение и как философское направление), предметы и факультеты, доступные для посещения тогдашнему оксфордскому студенту. Обучение начиналось с грамматики, логики и риторики, продолжалось изучением арифметики, геометрии, музыки и астрономии: семилетний курс семи artes liberales (свободных искусств). По окончании учебы бывший студент становился бакалавром искусств. Сократить время обучения? По-настоящему высшее образование – до магистра искусств – началось только сейчас: через дверь – к философии, истории и древним языкам или через двор – к медикам и юристам, scienitae lucrativae (прикладные науки; умения, приносящие пользу). Но королевский путь вел в Divinity School, на теологический факультет, расположенный в торце. Впрочем, с тех пор все несколько изменилось; через Schola Moralis Philosophiae (Школу (факультет) этической философии), к примеру, теперь попадаешь прямиком в туалет.
Если расположение зданий в главном дворе отражает средневековую иерархию наук, то фасад Бодлианской библиотеки подчеркивает, в том числе стилистически, неразрывное единство Universitas Oxoniensis (Оксфордского университета). Фасад главного входа в стиле перпендикулярной готики с плотно примыкающими друг к другу уступами декоративных арок в четыре ряда – отражение расположенной позади и почти на два столетия более древней Школы богословия. Строгий, линейно организованный фасад – а напротив него, с восточной стороны, самая экстравагантная на свете сторожевая башня, наглядный пример из учебника по архитектуре Ренессанса.
Пятью ордерами колонн Башня пяти ордеров славит классическое образование и всех, кто пользуется этим входом. Между коринфскими близнецами-колоннами на пятом этаже восседает Яков I, с трона взирающий на свою любимую Бодлианскую библиотеку; слева от него находится аллегория Славы, справа – коленопреклоненная alma mater, которой он и протягивает свои труды. На самом верхнем этаже истинно по-королевски расположился архивариус университета. Башня строилась именно тогда, когда вышла новая Библия в знаменитом «авторизованном издании» 1611 года, над которым работали почти пятьдесят ученых из Оксфорда, Кембриджа и Лондона по заказу короля Якова I, прослывшего «мудрейшим дураком в христианском мире». «Если бы я не был королем, я бы с удовольствием стал оксфордским книжником, – заявил Яков I в 1621 году, посетив Бодлианскую библиотеку, – а если бы я был узником и имел право на одно желание, то никогда бы не пожелал себе иной тюрьмы, кроме этой библиотеки, и с радостью позволил бы приковать себя к этим прекрасным авторам».
Стоя в позе военачальника, вход в библиотеку охраняет 3-й граф Пемброкский, канцлер университета и благотворитель. В его честь назван Пемброк-колледж, а скульптурное изображение приписывают Хуберу Ле Суэру (около 1640 года, на основе портретного изображения Рубенса).
Томас Бодли основал библиотеку «для Оксфордского университета и Республики ученых», как гласит латинская надпись над входом. На внутренней стороне арки портала изображена Книга Книг – раскрытая Библия на синем фоне, и рядом надпись по-гречески: «Вы найдете его в Храме, среди учителей» (имеется в виду двенадцатилетний Иисус, образец для подражания всем школярам в храме книг).
Через вестибюль с магазинами, бывший просколиум, мы попадаем в Школу богословия. Актовый зал теологического факультета стал первым большим университетским зданием. Недостаток денег тормозил строительство, начатое в 1424 году, и завершилось оно лишь в 1483-м. Но с каким размахом! Роскошно декорированный свод изысканной конструкции, «одно из чудес Оксфорда» (Певзнер). Свободно свисающие замковые камни между четырьмя перекрестными арками свода создают иллюзию веерообразности. Но это не веерный свод, а лиерный, с опорой на перекрестные нервюры, ударная точка позднеготической оригинальности – вероятно, творение Уильяма Орчарда, главного архитектора Магдален-колледжа. Как звезды, в своде сияют геральдические и аллегорические замковые камни, более четырехсот скульптур, на многих из которых есть гербы основателей: Эдуарда IV, епископа Лондонского и других спонсоров из клира и знати. На одной из скульптур вырезаны инициалы У. О. (Уильям Орчард).
В 1488 году над этим роскошным залом была построена новая библиотека герцога Хэмфри, зародыш Бодлианской библиотеки. Милейший Дюк Хэмфри, как называли герцога Глостерского, был братом короля Генриха V. Он окончил Оксфорд (Баллиол-колледж), стал героем войны, дружил с итальянскими гуманистами и коллекционировал рукописи. Их-то он и подарил университету, присоединившему коллекцию к собственному собранию из церкви Св. Девы Марии, – около шестисот томов. Впрочем, библиотека эта устарела в день своего открытия в 1488 году, ибо в то самое время, когда революция, порожденная книгопечатанием, добралась наконец до библиотек, в ее распоряжении были лишь рукописи. А так как университет не обладал достаточными средствами, чтобы позволить себе роскошь приобретения печатных изданий, в 1550 году библиотеку пришлось закрыть. Так начиналась триумфальная история Бодлианской библиотеки.
Человек, чье имя с тех пор неразрывно связано с ней, сэр Томас Бодли, преподавал в Мертон-колледже греческий и иврит, прежде чем сумел преуспеть на дипломатической службе у Елизаветы I. На собственные средства он снабдил «огромную заброшенную комнату», обнаруженную им над Школой богословия, новой обстановкой. В 1602 году он открыл библиотеку, обладавшую двумя тысячами томов и кессонными потолками, которые были украшены гербами – как университетским, так и его личным. Из этого единственного помещения библиотека постепенно разрасталась до нынешних двенадцати зданий.
Бодли, находясь под впечатлением от библиотечных залов на континенте, одним из первых ввел в Англии новую систему. В торцовом флигеле искусств Артс-энд (1610–1612) книжные полки располагались не поперек, как это было еще у Дюка Хэмфри, а распределились по стенам – «стенная система» вместо «системы кабинок». Доступ к верхним полкам обеспечивали галереи, поддерживаемые изысканными тосканскими колоннами. Так же организован и западный торцовый флигель Селдон-энд (1624–1636), расположившийся над Оксфордским советом и Канцлерским судом, старинными залами для собраний и осуществления правосудия.