Часовня Сент-Джонс-колледжа скорее похожа на большую приходскую церковь, чем на университетскую час: овню. Она была построена по проекту сэра Джорджа Гилберта Скотта (1863–1869) в стиле конца xiii века и представляет собой монументальное недоразумение. Пропорции здания так же плохо сочетаются с его окружением, как и строительный материал, известняк вместо жженого кирпича. Многоугольную апсиду Скотт подсмотрел в Сен-Шапель в Париже, Т-образную горизонтальную проекцию с поперечным зданием и средокрестной башней – в оксфордских университетских часовнях. На то, что раздражало современников, теперь смотришь спокойнее. Эта часовня – внушительный пример неоготической церковной архитектуры с классическим примером декора викторианской эпохи. Красный гранит, зеленый серпентин, мрамор разных цветов – расходы колледжа оказались такими же колоссальными, как и башня часовни. И хотя в ней есть два проема для колоколов, колоколов там нет.
Английская любовь к игре слов – постоянный источник радости, даже по ту сторону жизни. В притворе часовни стоит саркофаг Хью Эштона, одного из первых членов колледжа, скончавшегося в 1522 году. Решетка и надгробный памятник украшены ребусом, в котором зашифровано его имя: ясень, растущий из бочки (ash-tun). Двойной смысл подчеркивает и двойственная фигура самого Эштона: верхняя в академической мантии, нижняя – в виде скелета.
Члены колледжа до сих пор собираются в часовне для выбора ректора, но в вечерней службе могут принимать участие все желающие. Мальчики из хора и «джентльмены Сент-Джонс-колледжа» славятся среди знатоков совершенно особенным звучанием. Кто слышал в первую среду Великого поста Miserere Грегорио Аллегри, не забудет этого исполнения, как и хорала, который поют мальчики на самом верху башни каждый год в полдень на праздник Вознесения. Лишь два кембриджских колледжа могут позволить себе собственную хоровую школу, Кингз-колледж и Сент-Джонс-колледж. На протяжении сорока лет до 1991 года хором Сент-Джонс-колледжа руководил валлиец Джордж Гест, завоевавший мировую славу гастролями по всему свету; его хор выступал даже в Сиднейском оперном театре.
Никакой другой колледж не создает подобного ощущения осевой симметрии и архитектурного единства, как три двора Сент-Джонс-колледжа, идущие уступом один за другим между улицей и рекой.
Как эхо привратного дома, еще одна сторожевая башня стоит в конце второго двора, построенного в 1598–1602 годах на средства графини Марии Шрусбери, изображение которой мы видим над портиком. «Она умерла на эшафоте, – рассказывает привратник Дон и дергает шеей, – в те времена это было очень просто». Затем Дон показывает мне помещения, которыми члены колледжа пользуются только в торжественных случаях: зал собраний на втором этаже северного крыла (1599–1601). Это бывшая ректорская «длинная галерея» длиной около тридцати метров с богато украшенным лепным потолком; ее стены обшиты панелями, повсюду серебряные подсвечники – елизаветинский интерьер, красивее которого не сыщешь во всем Кембридже. «Его длина почти двадцать четыре метра, – говорит Дон. – Здесь могут разместиться сто восемьдесят гостей».
Одновременно с третьим двором в xvii веке Сент-Джонс-колледж получил и новую библиотеку. Это северное крыло заканчивается у реки эркером, на котором стоит дата: 1624 год. Сквозь стрельчатое ажурное окно на второй этаж падает какой-то архаический свет, освещая вытянутое помещение в позднеготическом стиле, которое из-за стеллажной системы хранения книг производит совершенно средневековое впечатление. Дубовые шкафы с книгами украшены орнаментом в ренессансном стиле, а с торцовой стороны есть дверцы, за которыми можно найти перечень книг. К приятным сюрпризам относятся и низкие табуреты для ног. Раньше их было по числу мест для чтения, по два на каждый пюпитр: так даже низкорослые читатели могли пользоваться пюпитрами, не рискуя отморозить ноги.
В верхней библиотеке колледж хранит только книги, изданные до 1800 года, – тогдашний академический канон античных, теологических и естественно-научных трудов, включая и самый ранний в Англии справочник по родовспоможению (De arte natandi, 1587). Этажом ниже, в огнестойкой климатической камере, хранится около двухсот шестидесяти иллюстрированных средневековых рукописей. Там же лежит и изумительный часослов в переплете из кожи ягненка, который леди Бофор подарила своей придворной даме, предпослав этому такие строки: «Моей дорогой леди Ширли, молитесь за меня».
В библиотеке Сент-Джонс-колледжа хранятся первые издания знаменитых выпускников, чайная чашка и пресс-папье Уильяма Вордсворта, фотографии Сесила Битона, который начинал учебу с намерением «стать эстетом-фанатиком». В то время он был слишком застенчив, но через три года, когда покинул колледж без ученой степени, стиль его костюмов и сценических декораций для студенческих постановок в Кембридже уже привлекал широкое внимание. То же самое относилось к его первой фотосессии в журнале Vogue в 1924 году, где он представил потрет Джорджа Рейнольдса в роли герцогини Мальфи.
Большая часть книг, свыше восьмидесяти тысяч томов, хранится в соседнем новом здании библиотеки. Архитектор Эдвард Каллинан в 1993 году расширил викторианское западное крыло Чепел-корта, достроив поперечное здание из красного кирпича со вставками из известняка, увенчав его фонарем из стали и стекла, который функционирует как вентилятор с сенсорным управлением, а видом напоминает стопку китайских шляп.
Из старых дворов Сент-Джонс-колледжа через реку Кем переброшены два моста. Олд-бридж, обрамленный балюстрадами, спроектировал превосходный каменотес Рена Роберт Грамболд (1709–1712). Второй – экстраваганза в неоготическом стиле от Генри Хатчинсона под названием Мост вздохов (1831), задуманный по образцу одноименного моста в Венеции. Когда летом кембриджские гондольеры, стоя на корме остроносых яликов и небрежно пользуясь длинными шестами, словно прогулочной тростью, проводят лодки под арками моста, лучшей картинки для рекламного проспекта и не придумаешь. Крытым мост сделали из-за статута колледжа, предписывавшего студентам ночью казарменное положение в стенах учебного заведения. Поэтому и ажурные окна моста не застеклены, а забраны решетками. Как видим, оснований для вздохов более чем достаточно.
Средневековой фата-морганой должен был казаться современникам Нью-корта, со строительством которого Сент-Джонс-колледж впервые расширился на другую сторону реки (1826–1831). Крестовый ход с готическими окнами и зубчатым венцом связывают два внешних крыла, в центре возвышается увенчанная фонарем сторожка с башнями по бокам, а аркбутаны, фиалы и контрфорсы доводят стиль до неоготического крещендо. Это сооружение немедленно прозвали Свадебный торт. Благодаря светлому кеттонскому известняку, стилистически цельный ансамбль Нью-корт ярким пятном выделяется на зеленом полотне Бакса – прекрасный пример готического возрождения с классическими элементами, построенный по проекту Томаса Рикмана и его ученика Генри Хатчинсона.
Кстати, именно Рикман ввел в обиход понятия «ранний английский», «декоративный» и «перпендикулярный» стиль – термины, с помощью которых мы классифицируем английскую готику.
Каменный орел над килевидной аркой ворот Нью-корта стал предметом множества студенческих шуток. Этот атрибут святого покровителя колледжа то красили в красный цвет, то надевали ему на шею галстук-бабочку или водружали на голову шляпу.
Привратник Сент-Джонс-колледжа может порассказать и не такое: «Однажды мы с крыши сбросили рояль прямо в реку – да, вот это была шутка».
Сент-Джонс-колледж не заканчивается и за Нью-кортом, и он по-прежнему готов удивлять. На берегу реки начинается образцовый участок с университетской архитектурой xx века: здание длинными, плавно изгибающимися линиями пересекает парк, образуя открытые дворы и чередуя стены с деревьями – диалог с ландшафтом в стиле питтореск, пользуясь современным лексиконом. Криппс-билдинг от Пауэлла и Мойи (1963–1967) – это студенческое общежитие на двести человек, почти в четыре раза больше, чем было студентов колледжа в xvi веке. Есть также пентхаусы для преподавателей и вечеринки на крыше для всех остальных.
Когда труппа Lady Margaret Players показывает новую пьесу, любители театра Сент-Джонс-колледжа собираются в Школе Пифагора. Этот массивный каменный дом, построенный около 1200 года (один из самых старых в стране), в 1270 году был приобретен Уолтером де Мертоном как возможное пристанище для оксфордских школяров. Лишь в 1959 году Мертон-колледж продал свой эксклав Сент-Джонс-колледжу вместе с соседними фахверковыми зданиями, известными как Мертон-холл (xvi – xvii век).
Широкие возможности для общения с природой Сент-Джонс-колледжу обеспечивает его парк в Баксе. У Ланселота Брауна имелись свои представления о естественном, и сад, который он разбил в 1778 году для членов колледжа, был известен просто как «глушь». Там растут старые дубы, каштаны и лириодендроны, а весной под деревьями расцветают маленькие золотистые нарциссы, которые обессмертил в своих стихах Вордсворт.
Две тысячи девятьсот три книги и один дневник: Сэмюэль Пепис в Магдален-колледже
Прогулялся в Магдален-колледж… и вдоволь напился местного пива, которое показалось мне лучшим из тех, что я пивал.
Pike по-английски щука; pickerel – щуренок, а Pickerel Inn – излюбленная пивная щурят из Магдален-колледжа, расположенного наискосок от нее. Пять трактиров стояло когда-то на небольшом расстоянии друг от друга между рекой и перекрестком у конца Кастл-стрит и по меньшей мере столько же борделей. С «домом Магдалины», исправительным заведением для проституток, у Магдален-колледжа общее только то, что святая покровительница колледжа является и патронессой раскаявшихся блудниц.
Много поколений студентов колледжа отмечали в этой пивной свои победы и поражения; стены паба увешаны групповыми фотографиями игроков в регби и хоккей, футболистов и членов общества «Виверны». Чтобы стать членом этого эксклюзивного спортивного клуба, нужно за три минуты выпить три пинты пива, последнюю – пополам с водкой. И все же имидж мачо существенно пострадал с тех пор, как колледж в 1988 году, последним в Оксфорде и Кембридже, допустил в свои ряды студенток. Этот бастион «старых итонцев» долго славился тем, что его студенты больше интересуются разведением собак, чем учебой. Небольшое викторианское собачье кладбище в Феллоус-гарден – последнее подтверждение этой легенды. Так и лежат в академической земле Бамбл и Неттл, Ти-Ти и «верный пес Тим». Магдален-колледж, который всегда произносится