— Ленину открыть конференцию, — и В. И. Ленин прошел к столу президиума…
Помню, никакой трибуны для оратора не было, а говорил Ленин, просто выйдя из-за стола президиума»[1345].
Ленин — докладчик по всем важным вопросам повестки дня, активный участник прений, автор проектов большинства резолюций конференции. Делегат съезда писал: «Ленин выступил на конференции больше 20 раз. Между 20 и 24 апреля он ежедневно помещал в «Правде» от 3 до 7 статей (или проектов резолюций) на разные темы. Все время в перерывах за ним ходили группами делегаты, жаждавшие беседы с ним»[1346]. Но практически по каждому вопросу Ленину приходилось сталкиваться с противодействием, которое не всегда удавалось преодолевать.
В заглавном докладе Ленин, по сути, в очередной раз повторил «Апрельские тезисы». В качестве ближайшей задачи партии выдвинул лозунг: «Вся власть Советам!» Каменев выступал с содокладом от имени правой оппозиции, которую кроме него представляли Виктор Павлович Ногин, Алексей Иванович Рыков, Петр Гермогенович Смидович и другие. Ленина обвинили в авантюризме в связи с событиями 20 апреля. Суть их предложений заключалась в том, чтобы ужесточить контроль за Временным правительством, но не посягать на его власть.
Ленин настроен хоть и решительно, но звучит весьма примирительно:
— Меньшевики и Ко треплют слово «авантюризм», но вот у них-то действительно не было ни организации и не было никакой линии. У нас есть организация и есть линия. В тот момент буржуазия мобилизовала все силы, центр прятался. А мы организовали мирную демонстрацию… Теперь насчет контроля. Мы с тов. Каменевым идем вместе, кроме вопроса о контроле… Мы на контроль не пойдем»[1347]. Довод: «контроль без власти есть пустейшая фраза!.. Если я напишу бумажку или резолюцию, то они напишут контррезолюцию»[1348].
Андрей Сергеевич Бубнов из Ивано-Вознесенска говорит о необходимости «стального» контроля со стороны масс, Каменев отзывается согласием даже на «каменный». На что Зиновьев замечал, что не только «стальной» или «каменный», но и «бронзовый и чугунный» не смогут превратить Советы в что-то большее, чем «хор при Милюкове»[1349].
При этом выявилась и оппозиция Ленину слева — Бубнов, Георгий Ипполитович Оппоков (Ломов) и Сокольников, которые настаивали на немедленном решении задач социалистической революции, не дожидаясь «вовлечения широких масс». Но и правые, и левые оппозиционеры на конференции быстро увяли, не выдержав ленинского напора и воздержавшись при голосовании основной резолюции — о войне, — написанной Лениным. «И вот итог первого голосования показал, что за оппозицией на конференции идут лишь единицы, что ее удельный вес ничтожен. С этой минуты Ленин явно изменил свое поведение в обращении с представителями этой оппозиции. Он перестал тратить время на споры в перерыве с отдельными оппозиционерами и продолжал полемику только на заседаниях конференции»[1350].
Резолюция о войне была радикальной. «Нельзя окончить эту войну отказом солдат только одной стороны от продолжения войны, простым прекращением военных действий одною из воюющих сторон… Эту войну можно окончить демократическим миром только посредством перехода всей государственной власти, по крайней мере, нескольких воюющих стран в руки класса пролетариев и полупролетариев, который действительно способен положить конец гнету капитала»[1351].
Зиновьев выступил на конференции против Ленина по вопросу о том, оставаться ли большевистской партии в Циммервальдском объединении или порвать с ним и создать новый Интернационал. Зиновьев предлагал остаться, Ленин назвал эту тактику «архиоппортунистической и вредной»[1352]. Но победа осталась за Зиновьевым. Более того, за предложение Ленина проголосовал всего один делегат — он сам.
Однако по аграрному вопросу была принята ленинская резолюция. Партия выступала за немедленную и полную конфискацию всех помещичьих земель в России (а также удельных, церковных, кабинетных); немедленный переход всех земель в руки крестьянства, организованного в Советы крестьянских депутатов; национализацию всех земель в государстве с последующей передачей права распоряжения землей в руки местных демократических учреждений. Большевики советовали крестьянам «брать землю организованно, отнюдь не допуская ни малейшей порчи имущества и заботясь об увеличении производства»[1353].
Между тем хитрость большевиков раскрылась: «администрация Медицинского института, обнаружив, что за «студенты» в нем заседали, отказала в помещении. Что ж, хитрость сработала в другом месте: «На Естественно-научных курсах товарищества профессоров (бывшие Лохвицкой-Скалон) действовала сильная большевистская организация курсисток. В ход пошла испытанная хитрость. Ничего не подозревавшая администрация курсов разрешила провести «студенческое собрание». Пятое заседание конференции, происходившее 26 апреля, состоялось в помещении этих курсов, в доме на углу Кузнечного переулка и Николаевской улицы. В этот день продолжались доклады представителей с мест… Заседание проходило в зале на третьем этаже. Курсистки завладели и зоологическим кабинетом, находившимся в том же коридоре, где и зал заседаний конференции. Ключ от него был передан Владимиру Ильичу, который, таким образом, мог время от времени уединяться, чтобы поработать над резолюцией». Недолго продержались и в этом здании. «Мы кочевали, работали в тесной и полутемной аудитории курсов Лесгафта, еще раз возвращались в помещение Женского медицинского института. Но, несмотря на все трудности, конференция продолжала работать успешно».
Последнее заседание 29 апреля происходило во дворце Кшесинской. «Зал был полон до отказа, во всех простенках и углах сидели и стояли делегаты. Пробраться к президиуму, где выступали ораторы, было трудно. Конференция обсуждала национальный вопрос. Докладчик Центрального Комитета И. В. Сталин говорил неторопливо, как бы взвешивая каждое предложение»[1354].
— Наша точка зрения на национальный вопрос сводится к следующим положениям: а) признание за народами права на отделение; б) для народов, остающихся в пределах данного государства, — областная автономия; в) для национальных меньшинств — особые законы, гарантирующие им свободное развитие, г) для пролетариев всех национальностей данного государства — единый, нераздельный пролетарский коллектив, единая партия.
Многие представители национальных регионов, уже столкнувшиеся с местным национализмом и сепаратизмом, были против. От их имени с содокладом выступал Георгий Леонидович Пятаков:
— Требование независимости взято из другой исторической эпохи, оно реакционно, ибо хочет повернуть историю вспять. Иной борьбы за социализм, как борьбы под лозунгом «Прочь границы», борьбы за уничтожение всяких границ, мы и представить себе в данный момент не можем[1355].
«Против самоопределения и интернационалист Феликс Эдмундович Дзержинский. Опасались цепной реакции отделений и распада страны. Ленин же уверял:
— Если украинцы увидят, что у нас республика Советов, они не отделятся, а если у нас будет республика Милюкова, то отделятся[1356].
Здесь ленинско-сталинская линия побеждает: за — 56, против — 16, воздержались — 18. Всего делегатов с правом решающего голоса — 133.
После шести дней работы конференция закрылась поздно ночью 29 апреля. Ленин выиграл битву за партию. В состав ЦК избраны были Ленин, Зиновьев, Сталин, Каменев, Милютин, Ногин, Свердлов, Смилга и Федоров. Сплотив партию, Ленин больше не нуждался в услугах молодых радикалов для борьбы со «старыми большевиками», которые и так на девять десятых шли за ним. Его команда была уже почти в сборе.
Вскоре к ним добавятся не менее впечатляющий Троцкий и его соратники.
Совет крестьянских депутатов
Новым политическим игроком на революционной сцене в мае 1917 года выступил Совет крестьянских депутатов. О необходимости его создания сразу после Февраля вопрос поставила партия эсеров, позиционировавшая себя как крестьянская. Но первые крестьянские Советы — сельские, волостные, уездные — стали возникать по всей стране сначала стихийно. Дело же организации представительства крестьянства во всероссийском масштабе изначально запуталось. Заявку на первенство сделала крестьянская кооперация: в начале марта в Москве на совещании кооператоров, льноводов и кредитников Владимир Агафонович Кильчевский, поддержанный залом, выступил с докладом о необходимости создания Советов крестьянских депутатов.
Одновременно в Петрограде возник организационный комитет Всероссийского крестьянского союза во главе с Семеном Петровичем Мазуренко, который возглавлял аналогичную организацию в 1905–1907 годах. 13 марта в газетах появилось сообщение о том, что Мазуренко обратился к правительству и в Петросовет за мандатом на создание Всероссийского Совета Крестьянских депутатов[1357]. Мазуренко утверждал: «Ныне является настоятельной необходимостью, чтобы немедленно организовался также самый многочисленный класс России — многомиллионное крестьянство, которому будет принадлежать до 70 процентов представительства в Учредительном собрании»[1358]. Он получил от исполкома Петросовета искомый мандат «для возобновления Комитета Всероссийского крестьянского союза и для установления его связи с Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов». Предложение о воссоздании Крестьянского союза поддержало и Временное правительство