[2867]. В наличии какой-либо действенной боевой организации у меньшевиков есть большие сомнения.
Большевики к совместному заседанию Исполкомов двух Советов и его решениям проявили чисто дежурный и академический интерес. «Большевистские ораторы появлялись на трибуне, чтобы сейчас же вернуться в Военно-революционный комитет, куда со всех концов города поступают донесения, сплошь благоприятные: заставы на улицах бодрствуют; учреждения занимаются одно за другим; противник не оказывает сопротивления»[2868], — замечал Троцкий.
С появлением Ленина в Смольном все линии работы по подготовке восстания — ЦК, ПК, ВРК — срослись. И он тут же погрузился в военную сторону вопроса. Подвойский вспоминал: «Мы ставим последние кресты на план города, знаки тех ударов, которые в первую, во вторую и третью очередь должны быть нанесены по силам контрреволюции. Мы были так поглощены расстановкой флажков, что не заметили, как в нашу комнату вошел Владимир Ильич. Трудно передать наше волнение и радость, когда мы увидели Ленина… Через связных мы сейчас же дали знать во все полки, на все заводы, что восстанием непосредственно руководит Ленин, что он уже в Смольном и взял в свои руки бразды правления»[2869].
Появление Ленина, безусловно, придало ускорение революционному процессу. Около 2 часов ночи пошли приказы от ВРК на быстрые решительные действия. «По плану Зимний дворец предполагалось атаковать в ночь на 25 октября, во время заседания правительства, — рассказывал Подвойский. — Если бы правительство не сдалось, решено было заставить его огнем с крейсеров «Аврора» и «Заря свободы», а также стрельбой в упор с верков Петропавловской крепости сдать власть пролетариату.
Военно-революционный комитет решил повести на восстание в первую очередь самые стойкие части. Центр наступления должен был составить Петроградский полк, а фланги — левый: Кексгольмский гвардейский полк и Второй Балтийский флотский экипаж, имея за собой Егерский и Измайловский полки; правый: Павловский полк вместе с Красной гвардией. На Финляндский и 180-й полк возложены были задачи обеспечить Васильевский остров и держать в своих руках все переправы через Неву. На Гренадерский полк и Огнеметно-химический батальон возложены были операции на Петроградской стороне, занятие там всех стратегических пунктов, Троицкого моста, всех переправ на Петроградскую сторону через Неву и ликвидация возможных контрреволюционных выступлений там. На Московский полк и на Красную гвардию Выборгской стороны возлагалась оборона Литейного моста и всех переправ на Выборгскую сторону, а также занятие Финляндского вокзала…
Остальная же масса Литовского, Волынского, 1-го запасного и Гвардейского полков и 6-го Саперного батальона получила задачу обороны всех подступов к Смольному институту на случай, если бы правительственные войска прорвали цепь, окружающую Зимний дворец, или на случай прибытия войск откуда-нибудь из окрестностей… На меня было возложено общее направление сил, действующих против дворца; Чудновский был направлен непосредственно к цепям; Антонов-Овсеенко — на «Аврору»[2870].
План был весьма масштабным, даже слишком для того, чтобы быть исполненным в принципе. Он и не будет исполнен. «Офицеры Генерального штаба нашли бы в плане профанов много прорех, — замечал Троцкий. — Но военные академики не принимают обычно участия в подготовке пролетарского восстания. Самое необходимое было во всяком случае предусмотрено. Город разбит на боевые участки, подчиненные ближайшим штабам. В важнейших пунктах сосредоточены дружины Красной гвардии, связанные с соседними воинскими частями, где бодрствуют наготове дежурные роты… Главные операции начались с двух часов ночи»[2871].
В это время занимались оставшиеся вокзалы — Николаевский, Варшавский и Царскосельский, Главный почтамт, Центральная телефонная станция. Обрезана связь Зимнего (по недосмотру продолжали действовать незарегистрированные линии). Занята главная электростанция, носившая название «Общества электрического освещения 1886 года», а потом и остальные.
«Группки юнкеров не могли и не думали сопротивляться. В общем военные операции были похожи скорее на смены караулов в политически важных центрах города. Более слабая охрана из юнкеров уходила, на ее место становилась усиленная охрана гвардейцев»[2872]. Восстание разворачивалось почти бесшумно и совершенно бескровно. Может кое-где возникала перебранка»[2873].
Комиссар «Авроры» писал в рапорте, как вечером 24 октября получил «распоряжение от ВРК восстановить движение по Николаевскому мосту. «Но когда уже окончательно приготовились к снятию, командир отказался вести корабль, указывая на невозможность пройти крейсеру по Неве. Не затягивая дела, отдано распоряжение измерить фарватер Невы, измерение которого показало, что крейсер свободно пройдет. С чертежей глубины невского фарватера я, вторично явившись к командиру, указывал на необходимость довести корабль, но получивши еще раз отказ, мною отдано распоряжение арестовать всех офицеров, что и было приведено в исполнение. Несмотря на отказ командира и других офицеров, мы все-таки решили хоть самим, да сняться с якоря. Не знаю, что повлияло на командира, или страх за свою шкуру, или что-нибудь другое, но он все-таки в последнюю минуту нашего приготовления согласился довести корабль до моста»[2874]. В полчетвертого утра «Аврора» отдала якорь у Николаевского моста. Матросы навели на него прожектора, после чего охранявшие его юнкера сочли за благо ретироваться.
А корабли продолжали прибывать. «2 часа ночи. Гельсингфорс, окутанный мраком, спит. Быстро бегущие облака создают непроницаемую темень глубокой осенней ночи, — Дебенко не чужды поэтические мотивы. — … Тихо, бесшумно, без сирен, не нарушая покоя спящих, подходят к пристани один за другим катера и буксиры. Бесшумно высаживаются боевые роты. Как бы по безмолвной команде выстраиваются и мерным, уверенным шагом идут к вокзалу роты в черных и серых шинелях. Вагоны переполнены. Мерный стук колес — и один за другим отходят эшелоны… В 8 часов отходит последний эшелон… Мы спешим в Центробалт. Медленно выравниваясь в кильватер, один за другим мимо «Полярной звезды», где размещен Центробалт, проходят миноносцы. Их стеньги украшены красными стягами с надписью: «Вся власть Советам!»[2875]
Комиссару Гвардейского экипажа пришло предписание: «занять к 6 часам утра главную контору Государственного банка на Екатерининском канале. Председатель Н. Подвойский Секретарь Антонов»[2876]. Госбанк был взят, даже не дожидаясь шести часов.
Рано утром комиссар комитета явился в «Кресты» и предъявил караульным солдатам Волынского полка постановление их полкового комитета об освобождении большевиков по списку Петроградского Совета. Начальник караула тюрьмы связался по телефону со своим полковым комитетом, который дал добро на выпуск узников. Семь арестованных большевиков выйдут на свободу[2877].
Взялись за «буржуазную» прессу. Предписание гласило: «1) Типографию «Русской Воли» реквизировать для нужд революции в распоряжение Военно-революционного комитета… 5) Почетная охрана типографии «Русская Воля» возлагается на доблестных солдат Семеновского и Егерского полков»[2878]. Комиссаром этих полков был Сергей Герасимович Уралов, который рассказывал: «В типографии должна печататься большевистская «Правда»… Добравшись до кабинета редактора и очистив его от посторонних, я по телефону доложил Военно-революционному комитету, что типография «Русской Воли» мной занята и готова к выпуску газеты, и просил срочно прислать редакторов и остальной персонал редакции «Правда»… Тут же отдал распоряжение прекратить печатание номера, а отпечатанный тираж немедленно сжечь и ротации приготовить к печатанию очередного номера «Правды». Этот номер вышел еще под названием «Рабочий Путь», так как его матрицы были уже отлиты и времени для изменения названия не было»[2879].
Журналисты зафиксировали, что «в 8 час. утра по ордеру Военно-революционного комитета вооруженным отрядом была также захвачена типография «Биржевых Ведомостей». Вечерние номера «Русской Воли» и «Биржевых Ведомостей» 25 октября не вышли».
К утру исход восстания был уже решен. Военно-революционный комитет закрепил за Петроградским Советом весь Петроград. Но взять Зимний не удалось, что нарушало планы. «Ночью предполагалось занять все командные высоты, и прежде всего Зимний дворец, где укрывалась центральная власть. Но расчеты времени в восстании еще труднее, чем в регулярной войне. Руководители запоздали на много часов с сосредоточением сил, и операции против Зимнего, которых ночью не успели даже начать… Без серьезных осечек не одерживаются и самые блестящие победы!»[2880] — замечал Троцкий.
Утром командиров отдельных частей вызвали в ВРК для выработки оперативного плана. Свидетельствовал Дзенис: «План был простой: сплошным кольцом окружить район Зимнего дворца и стягивать оцепление постепенно, все ближе и ближе к дворцу, заняв под конец дворец. Мы поспешили обратно в части. Активная задача выпала на два полка — Павловский и Кексгольмский; на них и была возложена осада дворца: на Павловский — со стороны Марсова поля до Невского включительно, на Кексгольмский — со стороны Адмиралтейства. К Павловскому полку еще п