Разведотдел штаба фронта, видимо, со 2 по 6 октября не представлял, что вокруг собственного и соседнего фронтов формируется огромный котел, если за сведениями о положении в районах, находящихся в середине этого котла, в последние часы перед его закрытием, прямо до Днепра, направляется одиночный полковник-сапер на автомашине.
Только днем 6 октября Военный Совет Резервного фронта отправил представителя разведотдела штаба фронта капитана К. В. Чернова для выяснения положения 33-й армии. Вероятно он же пытался доставить командующему армии Боевой приказ № 034/оп, изданный в 5.55 6 октября. По возвращении в Гжатск, капитан Чернов доложил о том, что на момент его посещения, им был встречен только командарм (Онуприенко) и член Военного Совета (бригадный комиссар Шляхтин), от штаба 33-й армии остались лишь отдельные работники. Связи с дивизиями штаб армии не имел. Ему удалось собрать отдельные сведения о некоторых частях этой армии, рассыпавшихся по лесам в процессе отхода. К указанному в приказе району обороны, южнее Варшавского шоссе, никаких частей 33-й армии и близко не оказалось, почти все они находились севернее Варшавского шоссе, кроме 173 сд, успевшей выскочить из котла 3 октября, связи, с которой ни у кого также давно не было.
«Начальнику оперотдела штаба Резервного фронта полковнику Боголюбову.
От капитана К. В. Чернова.
Докладная записка.
6.10.41 по заданию Военного Совета Резервного фронта выехали для установления местоположения штаба 33 армии.
В 13.30 установили, что командующий и член Военного Совета 33 Армии с отдельными работниками штаба находились при штабе 43 Армии в деревне Красная Татарка (юго-западнее Вязьма 25 км).
Из беседы с командующим и личных наблюдений выяснили:
3.10. штаб армии подвергся нападению противника,
4.10. была потеряна связь со штабами дивизий, а в дальнейшем – со штабом фронта.
Из 3-х дивизий, находившихся в составе армии, 173 сд с начала наступления противника была отрезана южнее Кирова, 60 сд по распоряжению штаба фронта была передана в распоряжение 43 армии, 17 сд, после неудачной попытки отойти на Юхнов, стала отходить в направлении Вязьма.
Всякие попытки со стороны штаба армии установить связь с дивизиями были безрезультатны. Местонахождение 29 дивизии, переданной 33 армии, также не установлено.
В результате отхода штаб армии, как таковой, перестал существовать. До сих пор неизвестно, где находится начальник штаба, большая часть оперотдела, начальник шифровального отдела, начальник особого отдела и ряд др. работников штаба. В распоряжении командующего отсутствуют всякие средства связи. Делегаты от штаба армии, посланные в штабы дивизий, не вернулись.
В наличии из состава штаба: не полностью разведотдел, несколько работников оперотдела и несколько работников шифротдела. Кроме того: батальон охраны (101 чел.) Из частей: отдельные мелкие подразделения и тыловые учреждения 17 сд. По заявлению командующего, у них нет ни продовольствия, ни горючего.
Шифровка, переданная командарму, при нас не была расшифрована. Однако командарм получил устное указание в разрезе этой шифровки от генерал-лейтенанта Богданова.
Командарм решил – остатки штаба расположить в совхозе Кайданова, по соседству со штабом 43 армии с целью ожидания и приведения в порядок, возможно отходящих на этом маршруте подразделений и частей 17 и 60 дивизий.
6.10.41 г. капитан п/п Чернов.
ст. политрук п/п Уразов».
В действительности, основная часть сотрудников штаба 33-й армии рано утром в этот день находились в 50 км юго-восточнее Вязьмы (ориентировочно, на участке Доброе – Климов завод), пытаясь, пока не поздно, выйти в сторону Юхнова из закрывающегося Вяземского котла, не зная, что Юхнов уже захвачен немцами. В 6.15 6 октября на дороге Знаменка – Богатыри – Доброе – Слободка – Климов Завод эта группа офицеров штаба столкнулась с передовыми частями немецкой 10-й тд, которым к вечеру и удалось закрыть Вяземский котел. Сведения об этом были обнаружены в опросном листе 1943 г. сотрудника штаба 33-й армии 1941 года, капитана М.М. Райтнера:
«От капитана М. М. Райтнера, 2.1.43 г., д. Никулино.
6.10.41 г., часа в 4 утра, после того как я привел колонну автомашин 1-го эшелона штаба 33-й армии на дорогу Знаменка – Юхнов в р-н д. Богатыри[28], колонна остановилась у дороги до рассвета.
Всю ночь с 5 на 6 октября полковник Простов[29] не спал и двигался за моей машиной, давая мне указания во время коротких остановок по ведению разведки и вождению колонны.
С наступлением рассвета колонна двигалась на юго-восток, причем в начале движения колонну повел генерал-майор Амвросиев, затем последовательно шли машины полковника Простова, полковника Сафонова[30], полковника Ушакова[31]. Майор Глебов[32] ехал в машине тов. Простова. Моя машина шла 5-й или 6-й от головы колонны.
С наступлением утра в 6.15 колонна попала в засаду, причем, по всей видимости, засада была непосредственно на дороге на пути следования колонны. Я видел, как разорвалась мина у правого переднего колеса одной из впереди идущих легковых машин. Затем колонна подверглась обстрелу из автоматов трассирующими пулями. После указанного выше обстрела колонна рассыпалась…».
Фактически, рассеянные части 43 и 33-й армий, лишенные централизованного управления, выходили из полуокружения небольшими группами, каждая по своему усмотрению.
О выходе одной из таких групп рассказывал генерал-полковник Г. П. Яшкин в фильме Вячеслава Ерохина «Последний резерв Ставки» и в своей книге «Эту жизнь не перепишешь заново». Он 13 июня 1941 г. окончил Подольское стрелково-пулеметное училище, за 1,5 недели до начала войны и был направлен на Западный фронт, в Полоцкий УР, затем участвовал в Смоленском сражении, освобождал Ельню. В октябре 1941 он, будучи лейтенантом, в 43-й армии командовал стрелковым взводом (возможно, в 211-й сд, которая, находясь в первом эшелоне обороны на момент начала операции «Тайфун», 2 октября попала под первый массированный удар южнее Варшавского шоссе).
Он, как участник событий, рассказывал, что после ошеломляющего удара, войска Резервного фронта, полностью были лишены управления и отступали без какой-либо оперативной помощи, кто как мог, с большими потерями. В книге «Непобежденные курсанты», в главе «На Малоярославецком направлении» он описал первый период выхода из полуокружения:
«Войска нашей 43-й армии уже в ходе артиллерийской подготовки понесли большие потери. Вслед за огневыми ударами четвертая танковая группа немцев в предбоевых порядках прорвала нашу жиденькую оборону и устремилась на Киров и Спас-Деменск. В наших войсках с первого часа боев управление во всех звеньях было нарушено. Вспоминается, что это были самые трагические события войны в 1941 году. Бои в основном велись в тактических звеньях без знания конкретной обстановки и решений старших начальников.
После тяжелых оборонительных боев вышли из кольца окружения и стали отступать в Юхновском направлении, где кроме мелких деморализованных, вышедших из окружения подразделений и подошедших малочисленных частей спецназначения из резерва, никого не оказалось. Ворота на Москву на этом направлении оказались открытыми…».
Единственным выполненным пунктом приказа Буденного № 034/оп стал и. 9, в соответствии с которым штаб Резервного фронта к утру 8 октября должен был перейти из Гжатска, находящегося в тот момент в 35 км восточнее Вяземского котла, в Малоярославец, в 85 км от линии фронта. Но и этот переезд не обошелся без приключений.
Как вспоминал бывший офицер инженерного управления штаба Резервного фронта Н. В. Никулин, штаб отправился на машинах из Гжатска поздно вечером. Планировалось двигаться маршрутом Гжатск – Можайск – Наро-Фоминск – Малоярославец. Но свернув от Можайска на Наро-Фоминск, их машина встретилась с другими машинами штаба, уже возвращавшимися из Наро-Фоминска. Оказалось, что в 1941 г. проезд от Наро-Фоминска до Малоярославца был невозможен, т. к. Киевское шоссе еще не было достроено. Пришлось ехать через Москву. Постовые милиционеры в Москве с недоумением смотрели на колонну побитых, грязных штабных машин, едущих с фронта в Москву. Н.В. Никулин успел зайти домой, но жену не застал, т. к. она была на работе. Чтобы избежать ее упреков в том, что они ушли с фронта в тыл, он, оставив ей записку, уехал, не повидавшись. Заправившись в Москве, его машина продолжила путь в Малоярославец.
Переезд штаба занял целые сутки, к исходу 7 октября штаб Резервного фронта расположился на ст. Оболенское, недалеко от Малоярославца.
6 октябряЗакрытие Вяземского котла
Для немецких войск, целью этого дня было скорейшее закрытие Вяземского котла, которое сдерживалось разбитыми дорогами и мостами. В 4.20 утра штаб 10-й тд продолжил продвижение в направлении Вязьмы:
«Как только в 7.00 (8.00 мск.) началось выдвижение, передовые части столкнулись с массой непроезжих мостов через множество речек и ручьев. Фишер, вновь сопровождавший передовые части боевой группы, вызвал саперов для наведения переправ. В ряде случаев маленькие ручьи в 1–2 метра шириной имели такие болотистые дно и берега, что их пересечение колесной и полугусеничной техникой оказывалось невозможным».
Формируя и закрывая котел, командование ГА «Центр» не забывало отслеживать прибытие свежих сил Красной армии. Утром 6 октября было отмечено передвижение советских эшелонов по железной дороге на участке Малоярославец – Сухиничи. С 08.30 до 10.30 13 железнодорожных составов двигались в направлении на Сухиничи, 7 – на Малоярославец, и еще 6 составов на этом участке стояли неподвижно. В 10.30 около 150 автомашин двигались от Малоярославца в западном направлении. Вероятно, в некоторых из них прибывали на Ильинские рубежи группы подольских курсантов.