В этом отношении для России было бы особенно важно теперь же завязать по этому вопросу сношения с Ватиканом, который, по словам аббата де-ла Бессонери, пойдет нам навстречу с самой большой готовностью.
А. Нечволодов.
1 декабря 1906 г.
С.-Петербург
Меморандум генерала Маниковского[112]
С. секретно
№ 165392
Доверительно. № 12
Военному министру через генерала Фролова
Настоящая война застала Россию неподготовленной во многих отношениях, но ни в одном эта неподготовленность не имела столь роковых последствий, как по части артиллерийского снабжения армии.
Главнейшей причиной этого следует признать непредвидение масштаба настоящей войны, а потому и непринятие заблаговременно надлежащих мер к обеспечению армии необходимым для нее боевым снабжением.
Грешны в этом отношении оказались не мы одни, а и все наши союзники. И только одна Германия, по-видимому, ясно отдавала себе отчет о масштабе грядущей войны, понимала ее неизбежность, упорно к ней готовилась и принимала все меры к тому, чтобы не быть застигнутой ею врасплох. Ее исключительно развитая промышленность оказала ей при этом величайшую услугу.
Здесь, конечно, не место вдаваться в исследование наших стратегических заданий по части боевого снабжения армии; цель настоящего доклада — указать лишь на последствия, происшедшие от неудовлетворительности этих заданий, чтобы на основании этого горького опыта попытаться найти правильный путь не только для отдаленного будущего, но и для ближайшего настоящего.
Итак, в чем же, собственно, состояла наша неподготовленность? Главным образом в том, что в предположениях о потребности в боевом снабжении для будущей войны мы, базируясь на опыте нашей Маньчжурской кампании, масштаб которой, конечно, не мог быть отнесен к большой европейской войне, определили слишком незначительную норму этой потребности, вследствие чего и не развили заблаговременно надлежащим образом ни наши казенные заводы, ни те из частных, которые в мирное время изготовляли предметы боевого снабжения. Точно так же мы предполагали, что возимых комплектов батарей и тех местных артиллерийских парков, которые с началом мобилизации должны были быть собраны (из готовых запасов) Главным артиллерийским управлением, хватит по крайней мере на целый год большой войны, между тем как их хватило всего на 4 месяца, и уже в декабре 1914 года наша армия стала ощущать острый недостаток в боевом снаряжении.
Тогда пришлось наскоро мобилизовать всю нашу промышленность — и казенную, и частную, работавшую и не работавшую на оборону, а также вызывать к жизни совершенно новые предприятия, способные принять участие в изготовлении боевых припасов.
Дело это, — до крайности трудное вообще и приносящее ощутительные результаты очень нескоро даже в странах с хорошо развитой промышленностью, у нас двигалось совсем медленно, так как наша промышленность до войны была развита очень слабо. Поэтому поневоле пришлось прибегнуть к самой крайней мере — к заказам за границей, главным образом в Америке и у наших союзников Англии и Франции, которые, впрочем, и сами в то же время испытывали недостаток в боевом снабжении, и их промышленность также не успевала полностью удовлетворять потребности своих армий.
Им, как и нам, пришлось прибегнуть к тому же американскому рынку, загрузив его при этом до последней степени. Что же получилось в результате?
А то, что этот рынок, будучи, в общем, слабо подготовлен к военным заказам, не обладая совсем технической гибкостью и находясь к тому же под сильным германским влиянием, лишь в ничтожной степени удовлетворил наши потребности в наиболее горячее время, несмотря на громадные цены, которые нам пришлось платить.
Таким образом, без особо ощутительных результатов для нашей армии, нам пришлось влить в американский рынок колоссальное количество золота, создать и оборудовать на наши деньги массу военных предприятий; другими словами, произвести на наш счет генеральную мобилизацию американской промышленности.
В меньшей степени, но все же довольно значительной мы сделали то же самое и для промышленности Англии, Франции и Японии.
В итоге мы сознательно помогли и этим странам в столь трудном деле, как развитие военной промышленности.
Естественно, возникает вопрос: была ли крайняя, что называется, до зарезу необходимость в этих заграничных заказах, поглотивших столько миллиардов? Приходится ответить, что при создавшихся условиях нашей собственной неподготовленности многие заказы, как, например, на порох, взрывчатые вещества, станки и металлы, были действительно неизбежны.
В то же время необходимо отметить, что при более спокойном и внимательном отношении к этому делу можно было бы в значительной степени сократить число потраченных миллиардов, если бы, ограничиваясь заказами перечисленного выше и приобретением необходимого заводского оборудования, обратиться к развитию военной промышленности у себя и тем самым не допустить развития ее в других государствах за наш счет. Если бы так было поступлено с того момента, как выяснился истинный масштаб войны, то ныне картина была бы, конечно, иная.
Но упущенного все равно не вернуть, и бесполезно заниматься дальнейшими рассуждениями на эту тему. Ныне перед нами встает иная задача, важности необыкновенной, — хоть теперь стать на правильный путь, т. е. во что бы то ни стало избавиться по части боевого снабжения от иноземной зависимости и добиться того, чтобы наша армия все необходимое для себя получала бы у себя дома, внутри России.
При колоссальных, неисчерпаемых естественных богатствах России в этом нет ничего неосуществимого, и добиться этого можно и должно, тем более что ведь совершенно неизвестно, когда кончится война и как сложатся обстоятельства не только после нее, но и в недалеком будущем в отношении возможности беспрепятственного получения из-за границы предметов боевого снабжения. Именно на такую же точку зрения стали Франция и Англия, как это явствует из программных речей гг. Тома и Монтэгю. И действительно, без полной самостоятельности в этом отношении трудно остаться Великой державой, несмотря ни на какие условия территории и внутренних богатств страны.
Какие же меры должны быть приняты немедленно для выполнения поставленной задачи?
Эти меры ясны сами по себе, они частью уже принимаются и ныне, необходимо только не затормозить их дальнейшего развития, а именно: надо в самом спешном порядке развивать свою отечественную промышленность, и притом в расчете не только на потребности текущей войны, но и в предвидении будущей.
Но при этом необходимо использовать одно важнейшее указание минувшего опыта: для каждого отдельного производства боевого снаряжения должна быть организована своя самостоятельная группа заводов.
В каждой такой группе основное ядро, так сказать постоянный кадр группы, должны составить казенные заводы, которые в случаях мобилизации не только соответственно развернутся сами, но и выделят из себя соответствующий технический персонал для инструктирования остальных членов группы, т. е. однородных производств частной промышленности.
Вне такой постановки дела немыслимо получение вполне удовлетворительных результатов в необходимый кратчайший срок. Вся мобилизация нашей промышленности в той ее части, которой пришлось мобилизоваться путем самостоятельной импровизации, может служить лучшим подтверждением вышесказанного.
Действительно, даже такое элементарно простое производство, как ручных гранат, мин, разного рода осветительных приборов и т. п., долго не могло наладиться собственными силами частной промышленности именно вследствие незнакомства ее с подробностями производств и отсутствия компетентного руководительства. И только когда была оказана надлежащая помощь со стороны специалистов-техников, дело пошло на лад.
Еще лучшей иллюстрацией может служить особая организация, которой было поручено ГАУ установить на отечественных заводах производство простейшей цельнотянутой 3-дм гранаты французского образца.
Это производство, несмотря на то что к исполнению были привлечены солидные заводы (каковы: Коломенский, Люберецкий, Гельферих Садэ, Лист, Гоппер, Динамо, Гакенталь, Добров и Набгольц, Мальцева, Шодуар и др.), а в качестве инструкторов — наши опытные военные техники и, кроме того, в помощь была дана еще специальная миссия французских техников, — все же дело долго не налаживалось именно потому, что привлеченные заводы раньше снарядов не делали, а сами ближайшие руководители, будучи хорошими техниками вообще, до тех пор не стояли непосредственно у производства снарядов.
И только после того, как были командированы настоящие специалисты снарядного дела, получились соответствующие результаты; таких примеров из практики отечественной промышленности можно привести сколько угодно.
Не менее характерные примеры можно привести из практики и заграничной промышленности. Так, всемирно известные и действительно великолепно оборудованные и мощные заводы Ремингтона и Вестингауза в Америке, а также не менее известные заводы Канадской компании долго не могли справиться с нашими военными заказами, главным образом потому, что они раньше совсем не вырабатывали предметов военного снаряжения, и их солидному техническому персоналу волей-неволей пришлось пережить все длительные «детские болезни» нового производства.
Наконец, прямо поразительный пример: всемирно известный завод Шнейдера в Крезо еще дольше, чем американцы, не мог справиться с изготовлением наших 22-сек. трубок, хотя он их нам же готовил 12 лет тому назад (в японскую войну). И если в неуспехах американских заводов нельзя отрицать известной доли немецкого влияния, то завод Шнейдера заподозрить в этом уже никак нельзя. В конце концов дело у него наладилось лишь после того, как его инструктировал по части наших 22-сек. трубок наш генерал Гермониус (бывший начальник Трубочного завода) и был командирован туда наш специалист по трубкам полковник Плазовский. Этот пример в высшей степени характерен, и его следует твердо запомнить: он указывает, как легко забывается и расстраивается даже хорошо налаженное производство мощного завода, работающего к тому же все время на