Однако в Европе эта инициатива не была поддержана из— за сильной конкуренции национальных государств между собой. Франция не указ Испании, Испания не указ Германским государствам и так далее. Тогда заговорщики решили поджечь национальные государства революциями, благо горючего материала — недовольства простых людей своими правителями в Европе того времени — было предостаточно. Воспользовавшись неурожаем 1845–1846 годов, при соответствующей пропаганде идей социально-политического «прогресса», при подготовке бунтарей типа Мадзини и снабжении их групп деньгами и оружием, цель была достигнута. Париж, Берлин, Вена, Варшава, вся Италия и Балканы заполыхали дружно и одновременно. И Ротшильд, и Пальмерстон потирали руки. Теперь оставалось одно — подбрасывать в зажженный костер горючее: деньги и советы. Бунтарям нужны были деньги, чтобы свергнуть правительства, а правительствам — чтобы удержаться у власти. Кто победит, безразлично. Но когда костер потухнет, а деньги придется отдавать или с процентами, или с выполнением политических условий. Например, Луи Наполеону или Сардинскому королю Виктору-Эммануилу ничего не надо было в Крыму, но долг платежом красен. И вот их августейшие особы, как простые британские наемники, поперли за три моря в далекую Россию подставлять своих солдат под пули защитников Севастополя.
Прямым результатом Революции 1848 года было отстранение от власти родовой аристократии с ее родовыми претензиями и захват власти денежными мешками, где Ротшильды — Амшель в Франкфурте-на-Майне, Натан в Лондоне, Соломон в Вене, Калман в Неаполе, Джеймс в Париже — стали лидерами среди банкиров. Но, несмотря на это, лишь в 1873 году все Европейские государства и США ввели золотой стандарт.
29 августа 1897 года у Императора Николая II Министром Финансов России статс-секретарем С. Ю. Витте, будущим графом «Полусахалинским», был испрошен Указ о введении в России золотой валюты. Именной Высочайший указ от 29 августа 1897 года обязывал Государственный банк выпускать кредитные билеты в размере, строго ограниченном потребностями денежного обращения. Этим же указом устанавливались правила и ограничения эмиссии банкнот. Так, вся совокупность кредитных билетов, превышающих сумму в 300 миллионов рублей, должна была иметь полное золотое обеспечение.
Итак, перед нами типичная реформа имени Гайдара 1991 года, скрупулезно проводимая до сих пор Набибулиной, Шуваловым, Дворковичем и другими под мудрым руководством Медведева, интеллект которого известен всем по попытке укрупнить часовые пояса в России. Так что о результатах подобных «реформ» мы можем судить не понаслышке. Резкое сужение денежной массы и соответствующее повышение цены денег отразилось прежде всего на составлявшем свыше 85 процентов населения крестьянстве, оставшихся без оборотных средств. Выиграли же на этом деле прежде всего банкиры, получившие возможность закабалять человеков через неподъемные кредиты и ипотеку, скупщики зерна, ибо зерно у крестьян резко подешевело, а также придворная камарилья крупнейших землевладельцев с великими князьями во главе. Отсюда еще большую силу получил лозунг Вышеградского, предыдущего министра финансов: «Недоедим, но продадим». Поэтому голод застучал в двери русских домов с удвоенной силой.
Как отмечал выше генерал Нечволодов, нехватку золота в ЗВР пришлось компенсировать займом у Франции в два с половиной миллиарда франков.
Но вишенкой на торте под названием «Крах финансовой системы императорской России» являлась финансовая афера по перекачке сбережений мелких французских держателей русских акций в Россию в 1910–1914 годах. Но не просто так, а, разумеется, под 14 процентов годовых и под русскую кровь, которую России предстояло пролить в сражениях с германской армией за масонскую ложу Франции «Великий Восток». Эта афера была организована лично С. Ю. Витте при содействии одесско-еврейской банковской мафии в лице банкира Животовского, дяди Лейбы Бронштейна (Троцкого), и финансиста, агента Министерства финансов России в Париже, Рафаловича. Выручка от продажи облигаций русских займов дала гигантскую сумму в 30 миллиардов золотых франков, 21 из которых перекочевал в Россию, а 9 миллиардов достались соучастникам аферы. А за все это должен был заплатить золотом и кровью русский народ.
Что говорить о какой-то полунелегальной афере теневых банковских и масонских кругов, если генерал рассказывает:
«Даже в России, где и мысли, казалось бы, не могло быть о том, чтобы финансовой политикой страны руководили какие— либо другие интересы, кроме интересов Государства, золотая валюта была проведена совершенно своеобразным порядком, путем испрошения в Беловеже, где в это время ГОСУДАРЬ был на охоте, 29 августа 1897 года, Именного Указа Министру Финансов о реформе, без предварительного рассмотрения в Государственном Совете, несмотря на то что в Указе тому же Министру Финансов от 4 января того же 1897 года прямо было сказано:
“Для устранения некоторых силою обстоятельств и времени возникших недостатков денежного обращения Империи МЫ повелеваем вам внести на рассмотрение Государственного Совета выработанные в Особом Комитете предложения об установлении новых, соответствующих изменившимся условиям оснований нашей монетной системы и правил выпуска государственных кредитных билетов. По своей важности и сложности дело это может еще потребовать продолжительного обсуждения”».
Итак, распятие народов России на золотом кресте состоялось, и горячий патриот России генерал А. Д. Нечволодов с горечью констатирует:
«Цель масонства ясна: создать всемирное царство главарей капитала на развалинах современных Государств, причем бессознательными каменщиками, разрушающими свой государственный строй, а вместе с ним свою свободу, силу, здоровье и нравственность, являются сами же народы, вследствие существующей пагубной для них денежной системы, сущность которой затемняется целой армией гнусных мошенников из подкупленных государственных людей, проводимых масонами подкупом же к заведованию государственным хозяйством, и из ученых масонов, проповедывающих на строго “научных” началах неизбежность разрушения современного строя, чтобы вновь создать его для осуществления всемирного счастья и братства».
Одним словом, по Интернационалу:
«Весь мир насилья мы разрушим
До основания, а затем
Мы наш, мы новый мир построим —
Кто был никем, тот встанет всем».
Сей глас вопиющего в пустыне в надежде, что кто-то его услышит и расскажет другим, Александр Дмитриевич подкрепляет свое исследование вскрытием «тайны золота». Его рассуждения об этой тайне столь ценны и точны, что я привожу их целиком с минимальными сокращениями. Так, он в своей работе пишет:
«Установим, прежде всего, некоторые положения:
а) золото в деньгах само по себе никакой реальной ценности не имеет, так как не имеет никакого практического применения, а служит лишь знаком обмена всех остальных реальных ценностей для человека: земли, хлеба, угля, предметов роскоши и проч.;
б) по общепринятому ходячему понятию ценность золота неизменна вследствие его неизменяемости от времени и незначительности ежегодного прироста из земли; цена на это золото изменяема и зависит от спроса и предложения. Последнему учит отец всей современной политической экономии Адам Смит, и этому положению все поверили. С конца XVIII века книга его “О богатстве народов” послужила краеугольным камнем экономической политики всех цивилизованных наций и в результате привела к концу XIX века — к почти полному переходу этих богатств из рук народов в руки торговцев золотом.
Создатель же современного социализма Карл Маркс, строя всю свою теорию на строго “научных” началах, доказал также строго научным способом — неизменную ценность золота. “Деньги как мера стоимости, — говорит Карл Маркс, — есть необходимая форма проявления внутренней меры стоимости товаров — рабочего времени”. “Цена есть денежное название рабочего времени, овеществленного в товаре”. “Вследствие того, — продолжает он, — что товары выражают в золоте свою относительную стоимость, золото относительно их играет роль меры стоимостей (всеобщего эквивалента)”»[10].
«Это научное доказательство неизменной стоимости золота, основанное на количестве рабочих часов, необходимых для его извлечения из недр земли, заключает в себе величайшее недоразумение, на котором построено, однако, все учение Маркса о капитале, вся неизбежность выводов научного социализма, а также все без исключения современные теории политической экономии и социального устройства, причем нигде не разбирается вопрос об истинном значении современных денег, т. е. золота, а потому их конечные выводы и невозможны для осуществления на практике.
Недоразумение заключается в следующем:
1. Именно ценность золота не может определяться количеством рабочих часов, истраченных для его добычи, так как условия ее совершенно различны: они всецело зависят от процента содержания руды в земле, колеблющегося от 2 долей до нескольких золотников на сто пудов земли, от орудий промывки, от потребного времени, чтобы добраться до рудника из мест постоянного жительства, и прочее. Наконец, случается, что золото находят в виде жил или целыми самородками. Так что даже по одному этому определять стоимость золота в зависимости от количества рабочих часов, потраченных на его разработку, — явно нелепо.
2. Главное же недоразумение заключается в следующем: допустив даже, несмотря на явную нелепость, что при извлечении золота из недр земли затрачивается в среднем на каждые две унции — 40 рабочих часов, мы все-таки отнюдь не можем его считать эквивалентом для определения стоимости продуктов человеческого труда, и вот почему:
Золото, добытое из недр земли, остается навеки неизменным, а все продукты человеческого труда подвержены изменению и уничтожению, начиная от свежевыпеченного хлеба и кончая египетскими пирамидами. Поэтому если 2 унции золота и приняты в каждый момент при обмене равными по стоимости товару, на производство которого потрачено 40 рабочих часов, то громадная разница в положении потребителя товара и хозяина золота. Потребитель товара, для того чтобы вновь получить такое же количество его, должен истратить 40 рабочих часов на производство какого-либо труда, обменять это производство на 2 унции золота и купить на него известное количество нужного ему товара, а затем потребить его, опять же приняться за работу и т. д. Хозяева же золота не работают; они только отдают его взаймы для производства операции обмена, а затем получают его обратно, но уже с процентом в золоте же, купленным ценою человеческого труда, и так при каждом обороте. Поэтому каждые две унции заключают в себе не 40 часов, а миллиарды их, причем в виду того, что количество золота крайне мало, сравнительно с потребностями для человечества в знаках для обмена, стоимость его обладания хотя бы на самое короткое время, нужное для обмена, все возрастает, но не прямым путем его вздорожания, а скрытым, выражающимся в понижении стоимости товара, т. е. человеческого труда.