Неужели я увидела промелькнувшую тень грусти? Быть может в глубинах его черной души все же осталось что-то настоящее? Светлое…
– Извините, не хотела затрагивать не приятные для вас темы.
– Можете спрашивать о чем угодно, Карнелия. Меня это не тяготит. – Он медлил. От внимания не скрылось, как мужчина боролся с желание задать встречные вопросы. – А вы? Вы скучаете по своей семье?
– Да.
– Неужели по всем? – Это прозвучало недоверчиво, с едва уловимой насмешкой. Словно он знал или, по крайней мере, догадывался о чем-то.
– Я лучше пойду.
Ни к чему было делиться печальными подробностями своей жизни. Ричард Брессер не тот человек, кому я могла излить душу.
Но стоило мне немного подняться, как он меня тут же нагл. Удержав мою руку на перилах, мистер Брессер накрыл ее своей.
– Я не хотел вас обидеть.
– Не сомневаюсь. – Улыбнувшись, я все же отстранилась.
Стоя на несколько ступеней ниже, мужчина неотрывно смотрел мне в глаза. Его губы были плотно сжаты, а на скулах ходили желваки. Его что-то волновало, но озвучить свои мысли он не спешил.
– Не желаете прогуляться сегодня вечером?
О небеса, я хотела. Правда хотела, но это необходимо было прекратить, пока наше общение не зашло слишком далеко. Сжав в кулаке складку платья, я качнула головой.
– Мистер Брессер, не думаю, что это хорошая мысль. Чего бы мне в действительности хотелось, так это свести наше с вами общение к минимуму. – И не дав ему время на ответ, быстро добавила: – А сейчас извините, я хочу принять ванну.
Так и оставив его на лестнице, я преодолела последний рубеж до комнаты едва ли не бегом.
Но как бы сильно я не желала перестать думать о мистере Брессере – у меня не получалось. Лежа в душистой ванной, держа в руках книгу часом позже или просто скитаясь по комнате, я не могла остановиться анализировать его поступки. Да, он был вампиром, кровожадным чудовищем, но так же было не всегда…
Стук в дверь заставил взбунтоваться двум противоположным чувствам.
Держа в руках пышный букет из нежных кустовых роз, белоснежных гербер и эустом в комнату вошла служанка. Не сдержав возглас от увиденной красоты, я прижала ладонь к трепещущему сердцу. Поставив цветы в позолоченную вазу, она повернулась ко мне, расплываясь в улыбке.
– Господин распорядился на счет цветов. – Шагнув ближе, она достала из кармана конверт. – И также он велел передать вам это.
Поблагодарив добродушную женщину, я поспешила прочесть письма.
«И все же, Карнелия, я попытаюсь еще раз. Прогулка ни к чему вас не обяжет, но приняв приглашение, вы доставите мне радость и немного успокоите неспокойное сердце, чувствующее вину пред вами за тот бестактный вопрос. Я не имел на это право.
Буду ждать вас в гостиной ровно в девять».
Прикрыв глаза, я поднесла записку к лицу. От нее едва уловимо веяло мятой и хвоей. О небеса, что же мне делать?
Взглянув на часы, я обнаружила, что до девяти оставались считанные минуты. Расправив складки на небесно-голубом платье и бросив беглый взгляд в зеркало, я все же спустилась.
Плотные шторы закрывали окна и не позволяли лучам закатного солнца проникнуть в дом и согреть своим теплом все, что только попадется на их пути. За все время моего пребывания в особняке, они ни разу так и не были распахнуты.
Надо завтра этим заняться. Этому дому явно не хватает света и теплоты.
– Я думал вы не придете… – Раздался тихий голос из самого дальнего и темного угла.
– Я не собиралась принимать ваше приглашение. Но внезапно разболелась голова и я подумала, что свежий воздух не помешает. – Соврала я, гордо задирая подбородок.
– Вы здоровы? – Обеспокоенно приблизившись, мистер Брессер опустил мне на лоб свою ладонь.
– Ваше беспокойство излишне, я в порядке.
– Знаете, зачастую обычная фраза: «я в порядке», как раз-таки и является самой большой ложью, которую необходимо замечать, пока не стало слишком поздно.
Подняв глаза, я прямо столкнулась с его испытующим взглядом.
– В таком случае, как вы, мистер Брессер?
– В порядке. – Улыбнулся он, отстраняясь.
Выйдя в сад, никто из нас двоих не решался нарушить затянувшееся молчание. Покусывая губы, я время от времени искоса поглядывала на идущего рядом мужчину.
– Благодарю вас за цветы, они восхитительны.
– Их красота меркнет пред вашей, Карнелия. – Незамедлительно отозвался Ричард Брессер, от чего мои щеки обдал жар смущения.
Делая вид, что меня полностью поглотило созерцание кустарников по левую сторону, я решительно отвернулась. Обогнув весь сад, взору открывался вид на конюшню, задержав взгляд на воротах, я увидела молодого человека: волнистые пшеничные пряди падали на его лицо, а пухлые губы шептали какую-то песенку. Стало быть, это и был тот самый Карло, вскруживший голову Рут. Я улыбнулась, вспоминая о румянце на лице служки, стоило ей заговорить о нем.
Но вот, к нам приблизился другой мужчина: высокий, довольно худощавый, а его каштановые волосы, едва касающиеся плеч, ветром поднялись вверх.
– Господин, прошу прощения, но вам пришло письмо. – Помедлив, он добавил, но уже тише: – От брата.
– Благодарю. Отнеси его в мои покои, сейчас я не намерен заниматься семейными делами.
Поклонившись, мужчина побежал в сторону особняка.
– Ваш брат довольно редко бывает здесь. – Следя за отдаляющейся фигурой, проговорила я.
– Да. Архат – городок, где он правит, довольно долго прибывал в запустении. Необходимо много сил и времени, чтобы восстановить инфраструктуру.
– Ах, понимаю. – Выдохнула я, вспоминая о Ларконе и о том, как отец чуть не обрек народ на нищету из-за карточных долгов. Благо все разрешилось.
В мыслях тут же возник Клэйтон, от чего я содрогнулась и в который раз обругала себя за попытки анализировать мистера Брессера и за то, что согласилась на прогулку.
– Но мы не близки с братом, поэтому не только из-за дел Дрейк не старается приезжать. А вы, Карнелия, в каких отношениях с братом?
Воспоминания о Рóяле моментально согрели душу и заставили теплой улыбке показать себя во всей красе.
– Ах, мы с ним очень близки. Рóял единственный человек, кому я способна доверить все самое сокровенное.
Брату я писала обо всем: о муже, траве убивающей все желание, о дружбе с Миленой Гроссери, о знакомстве с мистером Брессером… Единственное, что я умолчала, так это то, кем он являлся… Вампиром. Кровожадным чудовищем.
– И у вас никогда не было разногласий? – Не веря моим словам, заморгал густыми ресницами мистер Брессер. Ему казались столь хорошие отношения нечто диковинным и невероятным.
– Нет. – Моя улыбка стала еще шире. – Крохотные споры, разумеется, были. Но мы всегда держались друг за друга. Особенно после ухода мамы…
– У нас с Дрейком всегда были напряженные отношения. С детства подначивали и старались выставить другу друга в дурном свете. – Ричард Брессер усмехнулся, предавалась воспоминаниям. – Вы никогда не видели моего брата? – Я отрицательно покачала головой. – Сейчас его волосы едва касаются плеч, когда же в юности он носил поистине отвратительную прическу. Они доходили ему до лопаток. Густые, непослушные, вечно торчащие во все стороны. И в один из погожих дней, пока он крепко спал, я привязал лентами его патлы к изголовью кровати (у нас тогда кованные они были) и поджог.
Ахнув, я прижала ладонь к губам, борясь со смесью ужаса и смеха.
– Вы же могли ему убить.
– В тот момент, об этом я как-то не задумывался. Дрейк проснулся ежесекундно, но этого времени адекватной длине.
Не выдержав, я все же рассмеялась.
– И сколько вам было лет? – Меня разбирало любопытство и с горящими от нетерпения глазами, я уставилась на мистера Брессера.
– Ему было семнадцать, а мне девять.
– Страшно представить, что он свами сделал после…
Ричард Брессер усмехнулся, опуская взгляд в землю.
– Вы правы, расплата не заставила себя долго ждать. Дрейк сообщил отцу, что я желаю отправиться с ним на охоту, но просто стеснюсь ему об этом сказать.
Фантазия рисовала красочные картины мальчишек; черные волосы, желтые глаза и второго совершенно ангельского… русые прядки (думаю, они были в разы светлее, чем сейчас) и небесно-голубые глаза.
– Ах, только не говорите, что он вас подстверил! – Воскликнула я, не желая представлять, истекающего кровью ребенка.
Громкий, бархатный смех разнесся по саду. Ричард Брессер качнул головой, от чего непослушные прядки упали на глаза.
– Мой брат хоть и был изощрен на разного рода унижения, но так далеко не заходил… Нет. Взяв меня на охоту, отец решил пофорсить мной перед друзьями, мол, вон какой у меня сын, мал, а все равно хочет быть как я. – Закусив губу, он затих.
– Не томите. Право слово, я не знаю в какую сторону и думать.
– Отец тогда подстрелил оленя, а увидев лужу крови, я не удержался в седле и просто свалился без чувств. Даже не помню, как доехал до дома.
Рассмеявшись, я коснулась его предплечья.
– Вы были слишком малы для подобного зрелища.
– Девять лет. – Накрыв мою ладонь своей, мистер Брессер придвинулся чуть ближе. – Дразнили меня еще долго, вплоть до совершеннолетия. У отца и брата это была излюбленная тема за столом.
Прикрывая другой рукой рот, я старалась унять смех.
– Извините меня, но это так забавна. У нас с Рóялом никогда ничего подобного не было.
Обхватив запястье, он отстранил ладонь от губ, неотрывно смотря на них.
– Не извиняйтесь. У вас очаровательный смех и как жаль, что он столь редок.
Наши взгляды схлестнулись, подобно моменту в миг купидинов. Ах, как же это было неправильно – незаметно смотреть друг на друга, касаться горячей кожи в миг случайности, втягивать дурманящий запах. Это было похоже на жестокую игру.
Сглотнув, я все же отвела взгляд.
– Поздно уже…
– Хотите вернуться?
О небеса, нет.
– Да.
Сохранив тишину, мы переступили порог особняка и, обменявшись любезными пожеланиями «доброй ночи», разошлись по комнатам.