Столетний запах истлевшей бумаги оставлял свой отпечаток на кончиках пальцев. Он походил на сырую землю вперемешку с горьким миндалем. Часть рукописей была утеряна, а может и изъята преднамеренно, но та, что сохранилась, позволяла воссоздать общую картину.
Три дневника. Три жизни. Три мистические истории цепко переплетенные между собой. Дневники обрывались на самых интригующих местах. Вот девушка с изумрудами глазами лишь упоминает о своем желании познакомиться с неким Дрейком Брессером, и вот уже, по его вине, она в состоянии кровожадного аффекта убивает возлюбленного родной сестры.
Следом мелькают страницы принадлежащие Софи. Вначале белокурая девушка делится своим счастьем, своей идиллией… Но вот уже пронзает сердце младшей сестры Милены, а затем отравляет себя.
Но к третьему дневнику у меня возникало еще больше вопросов. Карнелия. Так звали его обладательницу. Несчастная девушка, преданная отцом и так несправедливо обреченная на муки. В тот роковой день она понимала, как близка погибель и ждала ее. Но что произошло? Ее дневник был пропитан кровью и от этого прибывал в самом упадническом состоянии.
Я потерла уставшие глаза, не сдержала зевок и взглянула на часы. Маятник на них убаюкивал своим неспешным покачиванием. Было уже за полночь. Пролистав еще раз пергамент, обыскав шкатулку, в которой прибыли рукописи, я надеялась отыскать хотя бы крохотную часть чего-то, что могло помочь мне немного решить загадки, но вскоре пришлось смириться с их отсутствием.
– Чудовища, высасывающие кровь? Должно быть, это вырванные из контекста строки. – Заверяла себя я, хотя в глубине души понимала, что прочитанное было самой настоящей подлинностью. Мы нашли нечто не реальное, необъяснимое и очень важное.
Внезапно, из чистых страниц что-то высыпалось на стол.
– А это еще что? – То была трава. Не имеющая уже ни запаха, ни цвета. Просто пыль, но на всякий случай я собрала ее в маленький стеклянный пузырек с пробковой крышкой.
В мыслях царил настоящий хаос, сумбурные предположения вытесняли одна другую. Я принялась разминать виски, которые нещадно гудели. Пожалуй, стоит оставить все как есть до завтра и непременно связаться с Максом. Вместе мы найдем решение, как делали это всегда в затруднительных ситуациях.
Проходя мимо зеркала, я мимолетно взглянула в него, но тут же скривилась.
– Молодец, Лили, до чего ты себя довела… Теперь твои серые глаза прекрасно гармонируют с синяками под ними. – Скулы у меня впали, от чего казались еще острее. Переведя руки в волосы, я заплела косу и приблизилась к окну.
На улице было темно, только звезды и месяц освещали улицу. Сегодня даже не включали фонарей. Либо я, в очередной раз, пропустила момент, когда после комендантского часа город погрузили в полумрак.
Я проживала в маленьком уютном двухэтажном домике. Вокруг него в теплое время года цвели кустовые розы, и чарующий аромат окружал дом, проникая в окна. Я любила свою уединенную жизнь, вдали от суеты, близ леса. Но внутри дома зачастую творился хаос…
Мое увлечение было не под стать девушке. Часами напролет я проводила в обществе старинных рукописей и книг. Помогая восстановить ветхие листы пергамента. Столы, подоконники и стеллажи всегда были завалены атрибутами моей работы: свитки, книги, старинные документы всегда бросались в глаза, стоило переступить порог дома.
Я любила свою работу, хоть она и не пользовалась особым спросом… Но больше всего, люди удивлялись, когда узнавали, что я помогаю команде исследователей. Я не лазила по развалинам, не раскапывала гробницы. Нет. Но я с завораживающим чувством внимала каждому их слову, когда же другие дамы воротили носы и с большим удовольствие переводили темы на новинки платьев и шляпок. Примитивно, скучно и совершенно не по мне.
Я любила наряжаться, но всегда предпочитала изысканность, утонченность и сдержанность. Порой, люди считали меня не от мира сего. Но разве это не чудесно? – Понимать, что ты не единая серая масса с примитивным складом ума.
Настенные часы пробили три часа ночи. Я вздрогнула. Обхватив себя руками, я невольно перевела взгляд на лес. Всю жизнь меня одолевали вопросы. Почему поход в лес после заката был под строжайшим запретом? Что скрывал густой туман? Что представляла из себя тьма, которую все так бояться? Малым детям твердили о зверях, что подкрадывались бесшумно сзади и бросались на свою добычу. А кто-то прибегал к сказкам и легендам. Но какова была истина?
Если долго всматриваться в темноту, то можно было заметить блуждающие тени меж деревьев. Но после прочтения дневников и мыслей, что когда-то в этом лесу обитали вампиры, мне стало казаться, что и тени уже обретали форму человеческих конечностей.
– Довольно! – Я глубоко вздохнула и дернула занавеску.
Стоило коснуться подушки, как я провалилась в беспокойный сон, в котором повторялись из раза в раз прочитанные истории. Я чувствовала, как холодный ужас расползался по всему моему нутру, словно утренний туман по лугу и миг, заволакивающий разум черной вуалью беспамятства.
Мне потребовалось несколько минут, чтобы смочь понять, что в окно кто-то упорно постукивал. Это был голубь с привязанной запиской к ноге. Я впустила прохладный воздух в комнату и ухватилась за бумагу. Письмо было от Макса.
«Мы нашли его, Лили! Нашли! Пожелай нам удачи, с первыми лучами солнца, мы спустимся глубоко под землю. Быть может, уже к полудню все мы станем несметно богаты».
Я тяжело сглотнула и на скорую руку написала о дневниках, в особенности о последних словах Софи: «Я не смогу жить без мужа, любимый сестры и со знаниями, что отравляют мое существование. Прости меня, Милена, но народ не виноват и гибнуть не должен. Отныне и навеки ты останешься с колом в сердце в самом глубоком, темном и холодном склепе, что скрыт в недрах под нашим домом. Да будет яд моим успокоеньем. Вела дневник Софи Кэндон, до замужества Гроссери». Вручив письмо голубю, я лишилась остатков сна, молясь сама не зная о чем.
Глава 14«Вниз по винтовой лестнице»
Небольшая группа, из четырех человек, уже который час исследовала руины особняка. Лишь камни и несколько разбитых колон напоминали о былом величии этого места. Все давным-давно сравнялось с землей и поросло мхом, но что-то заставляло их не покидать это место, а именно, заколоченный проход в земле, ведущий в самые недра. Очень медленно и бережно команда высвобождала крутую винтовую лестницу, умело скрытую от глаз. Любое резкое движение грозило обвалом, и могло упокоить многолетнюю тайну до скончания времен.
Приложив множество усилий, мужчинам удалось спуститься вниз лишь к восходу солнца.
Старая лестница издавала зловещие звуки под неторопливыми шагами. Время будто не тронуло это место, взору предстал длинный коридор с каменными полом и стенами. Сырость, холод и слои пыли давали понять, что сюда не спускались уже много лет.
Обнаружив несколько факелов, Макс быстро зажег их. Подземелье осветил тусклый теплый свет, позволяющий оглядеться.
Ступая вперед, исследователи тихо переговаривались и время от времени показывали друг другу находки, встречающиеся на пути: пара золотых канделябров, картина в позолоченной раме усыпанная драгоценными камнями на которой был изображен пруд с деревянным мостом, небольшой стол со шкатулкой, ставшей пристанищем для семейки пауков, старый прогнивший сундук и стопка отсыревших книг на нем, больше походивших на месиво пергамента… Но вдруг, идущий впереди всех Генри резко остановился. Во мраке стоял гроб.
– Чего ждем? Эта каменная глыба сама себя не откроет, – прокашлявшись, проговорил Макс, чувствуя, как поджилки затряслись от неизвестности.
– Не думаю, что это хорошая идея, приятель. Меня не прельщает мысль увидеть то, что скрывается под этой тяжелой крышкой. – Передернув плечами, возразил самый младший исследователь.
– Да брось. Максимум, мы тут увидим кучку костей. Зачем же ты вызвался, раз тебя так испугала перспектива увидеть скелет? – Подталкивая парнишку, усмехнулся Стив. Потрепав свою реденькую бороду, он подошел к гробу.
– Я не боюсь! Просто… у меня дурное предчувствие. Забудьте! Мы откроем, в конце то концов, эту штуку или нет? – Зардевшись, раздраженно вскрикнул Генри.
Крышка оказалась довольно тяжелой, им пришлось повозиться, прежде чем сдвинуть ее с места, но былой энтузиазм тотчас сменился ужасом. Перед исследователями лежала девушка: длинные шоколадные волосы аккуратно обрамляли ее миловидное бледное личико, полные губы и раскосые глаза были плотно закрыты. Сложенные тонкие пальчики слегка касались серебряного кола торчащего из груди. Серебристое платье подчеркивало точеную фигуру незнакомки.
Не давая себе отчета, рука Макса сама потянулась к колу и с силой вынула его из тела. Вибрация мужских испуганных голосов прошлась по склепу, но никто не отступил. Все наблюдали. Отбросив покрывшееся коррозией серебро в сторону, забыв как дышать, Макс осторожно склонился и осмотрел кровоточащую рану в груди, будто бы она была нанесена только что.
– Ее ресницы… они д-дрожат! – Заикаясь, прошептал Стив.
Напряжение нарастало, но ничего не происходило. Макс взволнованно переводил взгляд с одного исследователя на другого.
– Давайте закроем ее? Почему мы все еще здесь? Это ненормально! Максимум кости, да Стив? Я говорил! Говорил, что… – не успев закончить фразу, Генри схватила пара женских рук и притянула к себе. Исследователи бросились на помощь, но все произошло слишком быстро. Тело мальчишки лежало, не подавая признаков жизни.
Паника и ужас завладели присутствующими, один из исследователей схватился за голову и рухнул рядом с бездыханным Генри. Выругавшись, Макс опустился на колени и быстро начал нащупывать их пульс.
– Этот молчаливый жив, просто напуган, а что касаемо громкого… Прошу меня простить, не рассчитала силы.
Девушка, слегка покачиваясь, выбралась из гроба. Но стоило ей выпрямиться, как земля начала уплывать из-под ее ног и она быстро хватилась за край своего ложа.