– Клэйтон, тебе не кажется, что ты торопишь события? Сперва бы хоть цветы мне подарил. – Усмехнулся Ричард Брессер, подаваясь вперед к оцепеневшему мужчине.
– Я тебя не боюсь, чудовище! – Прошипел Стоунтбери сквозь зубы. – Твой благородный визит к этой подстилке может впечатлить только ее, но никак не меня. Как ты верно подметил, времена идут, а твои инстинкты остаются прежними.
Не отводя взгляда, Ричард с силой вонзил в руку Клэйтона тонкую кисть, недаром держащую наготове. Он заприметил ее тут же, как только недотруп постучал в дверь. Видимо я забыла убрать после того, как сметала пыль с пергамента.
Стоунтбери приглушенно застонал. Кровь крупной дробью застучала по полу, а брызги разлетелись до ближайшей мебели. От увиденного желчь подступила к горлу.
– Ты совершенно не знаешь эту девушку, так будь добр выражаться корректней, это во-первых. Во-вторых… – вампир прокрутил торчащий из плоти кусок деревяшки. – Ни смей так разговаривать со мной! Сколько бы лет ни прошло, я остался тем же… тем же чудовищем. Монстром, которого лишь забавляет жестокость. Хочешь ощутить на себя мои способности?
– Это противозаконно! – Восклицание вышло писклявым, и Клэйтон закашлялся, прочищая горло.
– Такие существа как мы вне закона. Или, ты думаешь, запреты накладываются из-за опасений, что кабаны восстанут и пойдут на горожан, как это преподносят глупым детям? Стоутбери, ты прожил лишних сто лет. Ты напрямую связан с тьмой и до сих пор ничего не понял? – С долей разочарования выдохнул Брессер.
Всегда знала, что все не просто так. Дикие звери, как же? Я много раз слышала, как люди шептались о созданиях, состоящих из самой губительной тьмы, кровожадных и бездушных. Но каждый раз тетя вновь и вновь сводила опасения к зверям. Глупость какая. В лесу действительно кто-то был, куда опаснее вампиров. И весь шепот нес в себе не просто устрашение, чтобы не пускать детей в лес… народ действительно верил и боялся тьмы.
– Ты все равно не сможешь убить меня. – Стараясь высвободиться, оскалился недотруп.
– В этом и вся прелесть. Только представь, как весело мы проведем время… – Поиграв плечами, вампир рассмеялся. От его внезапно изменившегося голоса, волной пронеслась по всей комнате вибрация. На лице показались вены, а глаза на мгновение зашлись тьмой. – Ух, от предвкушения даже дрожь по телу прошла! Надеюсь, ты ее почувствовал.
– Какое же ты чудовище… – процедил сквозь зубы Стоунтбери.
Презрительно усмехнувшись, Ричард вернул свой человеческий облик и манерно закатил глаза.
– И это говоришь мне ты? Существо, что даже названия не имеет? – Продолжая прокручивать все еще торчащую в руке кисточку глубже так, что та проткнула плоть и частично вошла в обивку кресла, вампир перешел на шепот. – Нам пора, Клэйтон. Идем. Я покажу тебя одной ведьме.
Ведьме? Кажется, мистер Брессер многое недоговаривал. У всех людей есть секреты, но о подобных… Мне казалось, надо рассказывать сразу.
Стоунтбери с силой трепыхнулся, вырываясь из западни. Кровь с пугающим напором полилась на пол, но мужчину это будто бы не заботило. Клэйтон повернулся в мою сторону, от чего я испуганно вжалась в угол, в котором стояла на протяжении всего времени.
Мой дом был изгажен мертвой кровью. Живые мертвецы, вампиры, нечто темное скрывающееся в лесу… Это должно быть дурной сон. Мысленно твердила я, потихоньку щипая себя за руку.
Видя, как Клэйтон протянул ко мне окровавленную руку, я осознала, что картинка перед глазами начала расплываться. Нет, нет, нет. Только не падай в обморок!
– Когда я смог прийти в себя, то нашел кое-что интересное, подтверждающее комментарий, сказанный несколькими минутами ранее… Перечитывая эти записи, – он помахал стопкой пергамента, покоящегося в его руках. – Раз за разом, день ото дня я грезил о встрече. И вдруг ты заявляешь, что ничего не помнишь! Сперва, мне хотелось показать тебе иные вещи, связанные с нашей совместной жизнью, но покопавшись в старье, я вновь наткнулся на эту дрянь! Решил, что послужит не плохим толчком! – Мужчина бросил стопку мне прямо в лицо. – Читай, дикарка!
Не позволив сделать Клэйтону и шага, Ричард хватил его за шею.
– Довольно! – Таща своего старого знакомого к выходу, он на долю секунды замешкался, обернувшись ко мне, едва стоящей на ногах. – Думаю нам лучше уйти и не разыгрывать спектакль пред тобой. Я, как только закончу, то…
Я быстро закачала головой, сбрасывая ступор.
– Не нужно. Отправляйся к Милене. Я напишу ей, как смогу…
Клэйтон рассмеялся, искоса поглядывая на Ричарда. Подмечая, как у того сильно сжались скулы и заходили желваки.
– Снова не везет? Ну ничего, Брессер, может через пару тройку столетий настанет и твой день.
Оказавшись одной в пустой, окровавленной гостиной, я почувствовала, как тошнота подступила к горлу. Хватая жадно воздух ртом, я опустилась на пол, возле записок, что так и остались лежать у моих ног.
Закрыв глаза, я ждала, когда же пройдет дурнота и стоило мне открыть их, как взгляд снова вернулся к рукописям.
Без каких-либо колебаний, я развернула первый лист.
– Клэйтон лишился рассудка… – Прочитала я вслух и поняла, что это часть дневника Карнелии. Та, где подробно описывались дни проживания в доме Ричарда Брессера и ее изменившиеся чувства.
Вот и встало все на свои места… Если раньше я не совсем понимала, кем приходились Ричард и Карнелия друг другу, то теперь я знала наверняка – у них были взаимные чувства. Хотя Карнелия отчаянно отказывалась принять их…
Перечитав еще раз рукописи, я вернула их на то место, откуда они были варварским образом изъяты – в дневник.
Глава 19«Жертва»
Ранним утром, царившее спокойствие в особняке Ричарда Брессера, а когда-то Дрейка Брессера, нарушил слабый стук в дверь. Он повторялся и повторялся, пока не оказался замеченным.
Вампиры напрягли слух и вслушались в учащенное человеческое сердцебиение гостя. Оно было настолько сильным, что могло сравнить с человеком, который совершил самый длительный забег или же… с человеком, что бегством пытался спасти свою жизнь от нечто ужасного. Уж подобного Милена и Ричард слышали сполна.
В библиотеке, где Ричард читал важные документы, а Милена расположилась на софе за книгой, приоткрыв дверь, служанка предупредила господина о госте.
Голубые глаза вампира оглядели смертельно бледного, рыжеволосого парня, едва стоящего на ногах. Его конечности и губы непроизвольно подрагивали, но увидев хозяина дома, тот расплылся в улыбке, больше напоминающую гримасу боли.
– Ричард Брессер? Неужели это правда вы? – Задыхаясь, проговорил неизвестный гость.
– Допустим, а кто собственно?..
Оттолкнув Ричарда в сторону, на пороге возникла Милена.
– Макс?!
Закатив глаза, Брессер указал жестом, что тот может войти.
– Милена! – Макс заключил девушку в крепкие объятия и радостно стал покачивать, как маленького испуганного ребенка.
– Какими судьбами? Выглядишь измотанным. Ты в порядке? – Осматривая с ног до головы Макса, проговорила она, усаживая гостя на софу.
– Он болен, – отозвался Ричард прежде, чем Макс успел открыть рот. – Неужели ты не слышишь его сердце и дыхание?
Опустившись возле своего, теперь уже не просто спасителя, а настоящего друга, на колени, Милена взяла подрагивающую холодную руку в свои горячие ладони.
– Что случилось?
Мужчина улыбнулся, поглаживая пальцы девушки из прошлого.
– Я не могу всего рассказать. Просто знай, что с того самого дня, когда открылся гроб и ты открыла свои прекрасные изумрудные глаза, я пообещал себе оберегать тебя, и сделать все возможное, чтобы облегчить твое вечное бремя…
– Макс, я не понимаю… – Милена почти до хруста сжала слабую руку и покосилась на Ричарда, стоящего в паре шагов от них, лицо которого прибывало в полном безразличии.
– Выслушай меня, – рыжеволосый молодой человек закашлялся, и в уголках его губ показались капельки крови. – Ты не такая, какой должна быть, неся этот страшный груз в виде вампирской сущности. Ты нежная, ранимая, впечатлительная и, черт возьми, боишься самых простых вещей! Ты человечней многих людей, Милена Гроссери.
– Макс, – по ее щеке скатилась слеза, которую большим пальцем стер исследователь.
– Я благодарен, что все случилось именно так… И не жалею ни о чем, – он вдруг замолчал, поджимая губы. – Спасибо, что помогла взглянуть на самые простые и обыденные вещи, как на нечто прекрасное.
Теперь уже не осталось никаких сомнений – он прощался. Ричард подошел ближе и положил руку на подрагивающее женское плечо. Глаза вампира и Макса встретились и тот выпрямился.
– Я хочу поговорить с вами, один на один. Если конечно это возможно.
Ричард Брессер кивнул.
О чем был разговор, Милене так и не удалось узнать. Ричард позаботился о том, чтобы все проходило в абсолютной конфиденциальности. Только он и умирающий исследователь.
Покинув библиотеку, Макс в последний раз взглянул на Милену Гроссери и слабо улыбнулся, борясь с подступившими слезами.
Лишь несколько часов спустя, Ричард Брессер переступил порог небольшого домика в Долине Корсор. Дверь которого была не заперта, багровые шторы были плотно задернуты и только одно окно, с видом на горы оставалось открытым. Напротив стояло мягкое желтое кресло, а в нем неподвижно, со спокойным лицом находился рыжеволосый мужчина, невидящим взором смотря вдаль.
– Да упокоит создатель твою душу. – Проговорил Ричард, закрывая его глаза.
Но тут до слуха вампира дошел стук каблуков.
Держа корзинку с фруктами, я переступила порог, негодующе видя, что дверь открыта нараспашку.
– Здравствуй, дорогой мой! Как же это понимать? Ты в городе, а я узнаю об этом от Стива! – Поставив корзину, я подбоченилась так и не получив никакой реакции. – Я с кем разговариваю?
Но слова застыли, когда я шагнула в гостиную. Замерло и время. Слова Ричарда уже не доходили до меня, они тонули в бездне. Я сорвалась и подбежала к мужчине, что покинул этот бренный мир. Схватив его за руку, мне хотелось пробудить его от вечного сна.