– Да? – Сорвав крохотный листок, намеривающий того и гляди покинуть венок, он кинул его в огонь.
– Почему «дикая роза»?
Пальцы Брессера заскользили по моим скулам, шее, стремясь к пульсирующей ямочке.
– Дикие розы самые прекрасные, но чертовски своенравные. – Склонив голову, Ричард коснулся губами кончика моего носа. – Не бойся. Главное разбегись и прыгай выше. А дальше я тебя поймаю.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Доверившись, я обошла костер, закрыла глаза и сделала заветный прыжок. Жар и едкий запах поленьев обдал меня с ног до головы. Но огонь будто сбавил свои обороты, словно я была ему совершенно не интересна, он не стал окутывать меня своей вуалью так же, как ранее мужчину. Всего миг. И я снова находилась в крепких объятиях.
– Готова попрощаться с сезоном?
– Да.
Следом за листочком, что давным-давно обратился в пепел, полетел и мой венок. Огонь принял его, зашипел, заискрил и издал протяжный стон.
Уткнувшись Ричарду в ключицу носом, вдыхая знакомый, будоражащий душу аромат, я почувствовала, как его подбородок опустился мне на макушку. Но внезапно он отстранился.
– Ты должно быть замерзла? – Обеспокоенно проговорил Брессер. – Совершенно вылетело из головы захватить с собой твою накидку. Идем…
– Нет. Мне тепло здесь, сейчас, возле костра… С тобой.
Обхватив мой подбородок, не отрывая глаз, вампир принялся медленно склоняться.
О небеса, он меня сейчас поцелует!
Душа наполнилась теплом. Отбросив недосказанности, недомолвки и сомнения мне хотелось одного – почувствовать вкус его губ.
Желая как можно скорее сократить ненавистные сантименты между нами, я нетерпеливо встала на носочки, подаваясь навстречу.
Дверь избушки скрипнула, так и не позволив губам соединиться.
Тихо выругавшись, Ричард обернулся на выходящую из дома Анну. На считанные мгновения ведьма застыла, будто застала нас за чем-то постыдным. И впервые за вечем, я задумалась о ее чувствах.
– Мы хотели проводить сезон. – Неуверенно проговорила она, продолжая держаться за дверную руку.
– Ну чего ты встала? Пошевеливайся! – Недовольно пробурчал Клэйтон, толкая ведьму со своего пути. – А где твой венок, Карнелия?
– В костре. – Отозвалась я. – Прохладно что-то… Пойду за накидкой.
Отыскав хороший предлог, я почти бегом ринулась к дому.
Прощание с сезоном было окончено. Ветерок разносил пепел от венков по роще, унося его в мрачные глубины Темного леса.
Совершенно неожиданный ветряной порыв затушил костер, погружая двор во мрак. Голоса стихли, прислушиваясь к доносившемуся вою со стороны леса.
– Быстро все в дом! – Скомандовал Ричард.
Ветер резко прекратился, и в воздухе повисло нечто странное… почти физически ощутимое напряжение. Я выглянула в окно, прямо вдаль за можжевеловые деревья.
Тягуче, словно растекшийся мед, обволакивал стволы деревьев густой туман. Прислонив ладонь к окну, я почувствовала, каким оно стало ледяным.
– Что это? – Прошептала я.
Свечи заморгали, лишая нас единственного источника света.
– Тише, – за моей спиной шикнула Анна.
Раздалось чирканье спичек, и комнату окутал запах жженого чертополоха.
Ведьма принялась на цыпочках перемещаться в темной комнате, все ближе и ближе приближаясь к запертой двери. Она неразборчиво шептала, окуривая порог.
Неужели это именно то зло, о котором говорила Анна?
На мои плечи опустили теплые, почти горячие, руки, а над самым ухом прозвучал тихий голос Ричарда:
– Чтобы ни случилось… только не выходи на улицу.
Мой взгляд был прикован к дымке, что становилась все гуще, а исподнизу виднелось нечто черное и вязкое. Пачкая землю и деревья, тьма двигалась к дому.
– Нет, нет, нет! – Взволнованно протараторила ведьма. – Еще слишком рано!
Милена и Софи стояли поодаль обнявшись. Хоть младшая Гроссери и была вампиром, страх завладел ее нутром в полной мере. Ее пальцы дрожали, пока она крепко цеплялась за руку сестры.
– Ричард! – Позвала она мужчину, все еще сжимавшего мои плечи. – Я что-то чувствую…
– Не смей поддаваться! – Строго проговорил он, прерывисто втягивая воздух. Я ощутила дрожь. Но она не была моей.
В отражении стекла я видела, как голубые глаза светились и как сильно были сомкнуты челюсти вампира.
Обернувшись на Милену, я заметил, как горят изумрудные глаза, и испуганно смотрят на мужчину, что находился в самом дальнем углу. Клэйтон качал головой, взирая в дощатый пол. Его глаза были пусты и стеклянны. Черными ветвями, тьма струилась вниз по шее. Он тяжело дышал, хрипло и надрывно.
Метавшаяся из угла в угол Анна остолбенела, широко раскрыв глаза. Видимо, подобного… из присутствующих никто не ожидал. Даже всевидящая ведьма.
– Клэйтон… – Позвала я бывшего мужа, сама не ожидая того, делая шаг к нему навстречу.
Пальцы Ричарда скользнули по моим запястьям, останавливая на полпути.
– Нет, не приближайся к нему!
Клэйтон запрокинул голову и в уголках его потемневших глаз образовались кровавые струйки. Дернувшись, он оказался у двери и рывком открыл ее… бесследно исчезая в ночной мгле.
– Клэйтон!
Вытащив кинжал из ножен на бедре, я бросилась за ним раньше, чем инстинкт самосохранения взбунтовался против моего безрассудного решения. Оттолкнув Ричарда, я выскочила на улицу.
– Карнелия! – Раздался в унисон хор испуганных голосов, а также быстрые шаги, но все обрубила с грохотом закрывшаяся дверь, не позволяющая выпустить остальных из дома.
Это было к лучшему.
Взявшись уверенней за рукоять кинжала, я побежала мимо можжевеловых деревьев. Изо рта шел пар, клубясь, он взмывал в звездное небо. На улице веяло морозной свежестью, а под ногами хрустела почва.
О небеса, помогите мне!
В памяти сразу стали возникать слова опасений Стоунтбери, когда он говорил о чем-то темном, зовущем внутри своей сущности. Мне хотелось разобраться… проследить за ним…
Шепот заставил меня замереть на месте. Он говорил на неизвестном мне языке, подобно змее растягивая части звуков. Прильнув спиной к стволу можжевельника, я прикрыла ладонью рот, ибо мои вздохи были слишком громкими. Я боялась, что нечто сможет услышать меня.
На мгновение, зажмурив глаза, я мысленно произнесла молитву. А когда вновь открыла их, то увидела, что нахожусь в окружении тумана. Из легких вырвался возглас, хоть он и был приглушенным, это привлекло чье-то внимание. Сухие ветки на земле хрустнули, и я отчетливо услышала тяжелые шаги.
Легкий ветерок принес ко мне запах: полыни, сырой земли, меда и… мяты? Все смешалось. Гулкие удары страха забили тревогу по моим вискам.
Намереваясь выглянуть из своего укрытия, меня молниеносно впечатало обратно чье-то сильное, почти каменное, тело. Мужские пальцы мертвой хваткой вцепились в мои плечи, даже сквозь одежду оставляя кровавые синяки.
– Не могу понять, что в тебе преобладает… глупость или храбрость? – От облегчения мне хотелось броситься на шею Ричарда, но я сдержалась. – Что я тебе говори, Карнелия? Что?!
– Мне больно! – Взвизгнула я.
Хватка ослабла. Ричард медленно выдохнул, перемещая одну руку на ствол дерева, совсем рядом с моей головой, второй же, продолжая держать меня за плечо.
– Ты понимаешь, как безрассудно поступила? А если бы тебя нашел кто-то другой? Тебе было бы гораздо больнее… Поверь, я знаю о чем говорю.
Оттолкнув его в грудь, я выглянула из-за дерева. Никого. Но чувство, что мы были не одни, отказывалось покидать меня. В густом тумане бродил кто-то еще…
– Давай ты меня отчитаешь позже. Хорошо? Нужно выяснить…
Но мне не суждено было закончить мыслью. Сверху (стало быть, он прятался в ветвях дерева), на меня прыгнул человек, поваливая на землю.
В нос ударил едкий запах сырости и полыни. Не нужно было видеть, кто это был, я узнала эту сволочь мгновенно… Костлявые пальцы обхватили мою шею, а кряхтящий старческий голос намеревался завести песнь. Но его тут же схватил Ричард, отбрасывая в сторону.
– Негоже так поступать с людьми в возрасте, сынок. Нужно быть добрее. – Смеясь, проговорил Грегори, поднимаясь с земли опираясь о камень.
Сунув руку в карман, он достал пузырек. Ричарда недобро покосился на него и принюхался. Ангелика.
– Ищешь доброту в этом мире, дядь? Тогда тебе нужно в дом престарелых, либо в церковь. Но насчет последнего не уверен. Сейчас сомнительные служители пошли…
Прокашлявшись, я подобрала упавший кинжал и встала в стойку, как учил Ричард.
Не обращая внимания на мое недовольство, Брессер полностью перекрыл меня и всячески принялся переводить внимание Грегори на себя.
– Надо же… – Пытаясь обойти вампира, прокряхтел старик. – Не думал я, что свидимся так скоро. Но вспоминаю о тебе я ежечасно. Особенно, когда ломит на погоду палец…
Григорий выставил вперед руку, заставляя Ричарда мысленно вернуться в тот самый день.
– Я очень жалею. Жалею, что лишил тебя только пальца, а не головы. Но клянусь, я исполню, свою давнюю мечту.
Словно дикий зверь, Ричард кинулся на Грегори. Удар за ударом наносил вампир недотрупу, но тот стойко отражал нападение. Да, подготовка у него была что надо, еще в прошлой жизни Грегори мастерки владел оружием, но сейчас… Они бились почти на равных. И все же, дворник сделал опрометчивый шаг и раскрыл себя. В голове пронеслась мысль: «Сейчас все решиться». Хоть его, как и Клэйтона, невозможно было убить, но с разорванной шеей ему пришлось бы тяжко.
Ричарда затрясло от предвкушения. Издав грозный рык, он занес руку над шеей Грегори. В нос ударил травяной аромат, и вампир приглушенно вскрикнул, отступая на шаг.
Я рванула к Ричарду. Его обожженные пальцы прикрывали сожженные глаза. Язвочки и кровавые подтеки усыпали лицо Брессера.
– Карнелия, уходи! – Оттолкнув меня, прорычал Ричард. Он ничего не видел, из глаз продолжала течь кровь.
Борясь с дикой болью, вампир закрыл их, продолжая ориентироваться на слух и обоняние.
– Нет! – Воспрепятствовала я.