– А дорого будет стоить эта штуковина? – Подняв с пола грязный, помятый подсвечник, Карло покрутил его в руках.
– Дорого. – Бесстрастно отозвалась я. – Клэйтон любил выделиться помпезными, пошлыми и негармонирующими побрякушками. Но то, что ты сейчас держишь в руках, это не больше чем золото. Странно, что особняк не был разграблен.
– Да вы шутите? – Хохотнул Карло, но, тем не менее, положил подсвечник в сумку. – Этого места все боялись, считали проклятым. Еще бы, госпожа – кровопийца. Как думаете, почему особняк Гроссери вовсе разломали? Люди просто боялись, а сунуться в склеп не решались вовсе, мало ли что там встретишь.
– Но прошло столько лет…
– Некоторые вещи не забываются, госпожа.
– Карло! – Прорычал Ричард, сталкиваясь с ним взглядами. – Ты решил испытать мое терпение?
Пропустив мимо ушей бормотание, я двинулась к лестнице. Пыль витала в воздухе, а на пальцах ощущались ее частички. Некоторые ступени отсутствовали.
– Не так быстро, дикая роза. – Придержав за локоть, Ричард прошел первым.
Оказавшись на втором этаже, кое-где можно было увидеть просветы в крыше, а также обвалы. Здесь их было больше. Окна и некоторые части стен отсутствовали, сквозняк завладел домом, разгуливая на правах нового хозяина.
– Направо располагалась библиотека, зал переговоров и кабинет, чуть левее спальни, но что-то мне подсказывает, что там обвален потолок, уж слишком большой поток ветра.
Мы переступили порог библиотеки. Большая часть стеллажей рухнула, но самые стойкие продолжали гордо удерживать на своих полках книги.
– Я любила это место. – Проговорила тихо я, не понимая для Ричарда с Карло или по большему счету для себя. – Посередине стояло две совы, но читать на виду мне не очень-то нравилось, а вон там, – я указала пальцем, – стояло зеленое кресло. Именно в том отдаленном местечке, я часами напролет зачитывалась множеством книг, находившихся когда-то здесь.
Приблизившись к крохотной тумбе, удачно скрытой, чтобы сохранить свой первозданный облик, я открыла дверцу. Внутри лежали клочки бумаги, которые видимо были письмами, зарисовки и какими-то документами. Дневника не было.
Исследовав кабинет и переговорную залу, кроме старых документов, писем и пригласительных так ничего и не нашло. Нужно было идти в спальни.
Перешагивая груды камней и остатки дверей, я вдруг остановилась.
– Это комната Стоунтбери? – Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, спросил Карло.
Покачав головой, я толкнула дверь. Это была моя спальня. Все как я оставила когда-то, вернее почти. Опустив взгляд в пол, мне показалось, что неподалеку от кровати я смогла разглядеть запекшуюся кровь. Разумеется, ее там не было, но страшная картина смерти Рут возникла перед глазами, и я быстро сморгнула подступившие слезы.
– Вы скучаете? – Заморгал Карло, растерявшись при виде женских слез. Ричард молчал, подобно тени не отставая ни на шаг. Услышав слова конюха, он лишь перевел на меня взгляд, в котором читался немой вопрос и кое-что еще… опасение?
– Мои чувства не просто объяснить. Быть может да, но эта тоска совершенно иная… – Открыв тумбочку, я достала стопу рисунков. Листки были запачканы краской, маслом и кровью. Перебирая их, я наткнулась на изображение девушки… Ее лучистые глаза и улыбка проникали в самое сердце. Рыжие волосы, россыпь веснушек.
Заглянув через мое плечо, Карло ахнул, задевая ногой ножку сломанной кровати.
– Могу ли я… – Он прочистил горло. – Могу я забрать этот рисунок?
– Конечно. – Протянув портрет Рут, конюх какое-то время смотрел на него, потом бережно сложил и убрал за пазуху. Складки на его лице разгладились, а на губах заиграла улыбка.
О небеса, я понимала чувства Карло и действительно могла оправдать накопившуюся злобу. Не представляю, как бы я себя повела, будучи на его месте…
Возле комнаты Стоунтбери мои ноги будто приросли к полу. Закачав головой, я не могла переступить порог. Первая близость, последующие попытки – все замаячило перед глазами. Эмоции не накрывали меня столь сильно при встрече с Клэйтоном спустя сто лет, но сейчас было все иначе… Дом сохранил все те качества, от которых мой бывший муж старался избавиться. Но тут все было по-прежнему свежо.
Прильнув к стене, как после нашей первой ночи, мои веки опустились, а руки затряслись, нервно поправляя волосы. В тот самый вечер Рут принесла мне отвар, наполнила ванну и помогла справиться с душевной болью.
Ричард открыл дверь. Удивительно, но эта комната сохранилась лучше всех, даже постельное белье казалось свежим, лишь выцветшим. Мой взгляд прошел по помещению и задержался на столике, вернее на том, что лежало на нем – плеть. Все раны разом заныли. Ребра, руки, спина и даже щека. Попятившись, я врезалась в стоящего позади Ричарда. Обернувшись, я уткнулась ему в грудь, цепляясь за черную рубашку так сильно, что она могла в любой момент разорваться.
– Когда мы уже вернемся домой? – Руки крепко прижали меня к себе, и я вдохнула родной аромат мяты и хвои.
– Канни, прости меня. – Прошептал он, целуя поочередно мои виски и лоб. – Я не думал, что тебе будет настолько тяжело. Мы сейчас же вернемся!
– А зачем он хранил плеть в спальне? – Изогнув брови, усмехнулся Карло. – Извращенные игры и все такое?
– Он по большей степени всегда носил ее с собой, чтобы… Чтобы наказывать меня за непослушание. – Отозвалась я, так и не решаясь обернуться.
– В смысле «наказывать»? – О небеса, да он и впрямь глупенький мальчик. Вампир, говорящий об истязаниях, но так и не понимающий всей жестокой правды.
Пошевелившись, я все же взглянула в округлившиеся глаза конюха.
– Он меня ей бил.
Проговорив ругательство, Ричард еще крепче стиснул меня в своих объятиях. Ему хотелось вытиснуть все горестные воспоминания, а по возможности еще раз оторвать голову Стоунтбери. Желваки на его скулах ходили.
– Он в-вас бил? Плетью? – Заикаясь, переспросил Карло, но вопрос был риторическим. Мужчину действительно удивил данный факт, от чего он переступил с ноги на ногу и не мене злостно обернулся на кожаную вещицу. – Это жестоко…
Не сдержав смешок, я не спешила отводить взгляд.
– А разве я этого не заслужила, Карло? Разве не поделом мне было ощутить все те мытарства за содеянные убийства? Ох, а что вытворял Грегори…
Пристыженно опустив глаза, Карло закачал головой.
– Девочка моя, прошу… – Застонал Ричард, зажмуривая глаза и целуя в ключицу прямо в инициалы.
– Думаю, я расплатилась за свои грехи, ибо агония была непередаваемо долгая. Говорят, что вампира может умертвить лишь серебряный кол, но я покинула этот мир еще до того, как мое сердце пронзили. Я понимаю твои чувства на мой счет. Да, я убила Рут. И поплатилась за это.
– Я не знал… Прощу меня простить, госпожа. – Протараторив, Карло выбежал прочь. Кажется, его стошнило.
О да, каждый раз выбегая их этих покоев, меня тоже выворачивало.
Ричард продолжал меня обнимать и шептать ругательства.
– Я убью их, убью их всех! – Для Брессера некоторые подробности так же стали открытием. Его тело сотрясала дрожь ярости, а глаза вспыхнули недобрым огнем. – Уничтожу всю тьму! И это не простые обещания, Канни, запомни.
Подняв глаза на Ричарда, я осторожно погладила его по щеке. Столь невинная ласка заставила его рвано выдохнуть, на мгновение, прикрывая веки. Но вдруг мой взгляд скользнул мимо него. На письменном столе лежал дневник в темно-коричневом кожаном перепадете.
– Это он.
Стоило Ричарду взять в руки дневник, как раздался гул, а следом и крик Карло.
– Господин, в укрытие! На нас надвигается темная стая!
Закрыв меня в своих объятиях, Брессер что-то прошептал, от чего черная дымка расползлась вокруг нас, скрывая, словно под куполом. Бесчисленная стая воронов принялась врезаться в особняк, кто-то падал, а кто-то пробивался вовнутрь сквозь дыры в стенах и выбитые окна. Ричард зашипел от боли. Острые, как бритвы, когти царапали и рвали его спину. Но то были не просто птицы, а исчадия тьмы с горящими красными глазами и шерлитовыми когтями. Кровь крупной дробью застучала по полу, Кровавый Лорд стиснул зубы.
– Ричард! – Пискнула я, видя, как из носа вылила алая струйка.
– Сейчас все закончится, я чувствую, как их численность иссякает. – Выдохнул он, не размыкая ни на секунду своих объятий.
– Господин! – Карло стоял по другую сторону от меня, закрывая, на случай если пробьют защиту.
– Не смей выходить! – Прорычал Ричард, предугадывая намерения своего поданного. – Я выдержу!
Силы были на исходе. Завеса начинала давать трещины. Один ворон прорвался и накинулся на лицо Карло, его когти целились в глаза, оставляя на коже глубокие порезы, которые не спешили затягивать. О небеса, что же теперь со спиной Ричарда?
– Госпожа! – Прокричал Карло между ударами по птицам. – Кровь! Дайте ему выпить вашей крови, иначе случится непоправимое.
Я подняла глаза на Брессера, но он отрицательно закачал головой, параллельно вытирая кровавую дорожку. Лицо его стало бледным, едва ли не просвечивая вены с сосудами.
– Нет! Я выдержу! – И в подкрепление моих намерений, он покачнулся. Теперь уже было не ясно, кто кого удерживал.
Стаи не было ни конца, ни края. Исчадия тьмы прибывали и били с новой силой.
– Пей! – Я подняла запястье к его рту.
Одна из птиц сбила Карло с ног.
Не отрываясь от моих глаз, Ричард вновь отрицательно махнул головой.
– Канни, я не могу…
– Госпожа! Шея! – Расслышала я лишь обрывки слов за птичьим гомоном и ударами крыльев.
Скользнув к бедру, я вытащила кинжал.
– Зато я могу! – Чиркнув острием вдоль ключицы, я потянулась к Ричарду. – Пей, ну же.
На скулах его заходили желваки, ноздри стали разузнавать, а к глазам принялась подниматься витиеватые, черные вены.
Он боролся с собой, но все же склонился и провел языком по окровавленному месту. Издав стон, Ричард подтянул меня ближе и вонзил в рану острые клыки. Боль пронзилась тело и перехватила дух, меня обдало волной жара.