Чем больше нарастал конфликт во МХАТе, тем больше Олег Иванович замыкался в семье. Его жизнь во многом была защищена силами Аллы Романовны: она растворилась в семье. «У Алены, — говорил, объявив о выходе на пенсию, Олег Иванович, — может быть много профессий: ресторатор, дизайнер, ботаник… И я не отстаю: водитель с одной дыркой в техпаспорте, тупейный художник (это от Голохвостого — Юрка только мне голову доверяет), коптитель угрей и японовед. Надо освоить еще пчеловода и переплетчика книг. Без театра продержимся…»
В семье Латынских всегда была живность. Первую собаку — огромного взрослого дога по имени Том — Роман Степанович сразу после переезда из эвакуации привез из Львова. Умный, добрый и обученный дог был оставлен немцами. Тома любил весь дом. Когда к Латынским приходили гости, дог по команде «сними шляпу» становился сзади передними лапами на плечи пришедшего и снимал головной убор (случались «обмороки»). По второй команде — «возьми сумочку» — аккуратно принимал сзади зубами сумочку и укладывал ее на столик в коридоре.
Том снимался в фильме «Зигмунд Колосовский». За ним приезжал прикрепленный к киногруппе «виллис», он важно садился на заднее сиденье и ехал на съемки. Знакомый циркач очень хотел обменять Тома на макаку. Том нужен был ему для охраны от львов. Он привез макаку для знакомства, она прожила у Латынских сутки, потом ее вернули, но Тома не отдали. Когда Том умер, весь дом плакал.
Потом Роману Степановичу подарили овчарку. Тоже немолодую. Ринти очень любил Аллу и ее брата Алика и позволял им выделывать с собой все, что заблагорассудится. Позволял ходить по себе котятам, а также цыплятам и курицам, которых с разной степенью регулярности приносил домой Роман Степанович. Кого он только не приносил. Как-то раз даже купленную (за 25 рублей) по дороге с работы (на работу и обратно он всегда ходил пешком) лису.
Дома Ринти прощал всем и вся. На улице же не давал спуску никаким собакам. Однажды Алла (они с Олегом только-только поженились) пошла с Ринти в магазин. Перешла на другую сторону не очень-то и широкой Пушкинской улицы, а Ринти, увидев собаку, погнался через дорогу за ней, и его сбила — насмерть — машина. Это была трагедия.
Подарили Роману Степановичу овчарку Арсена. Арсен, в отличие от Ринти, совершенно не признавал Аллу с Олегом и Алика, никого не подпускал к родителям: садился на диване между ними и рычал, когда кто-то пытался подойти к Ларисе Гавриловне и Роману Степановичу. Но Арсена пришлось отдать в армию: больные железы были причиной очень сильного запаха псины…
Когда Олег с Аллой стали жить отдельно от родителей, собак у них в доме не было — только кошка Мальвинка. Но прожила недолго: в Ленинград Борисовы переезжали без животных. Но спустя несколько лет появилась кошка Машка, сибирская красавица. Роман Степанович подобрал ее на улице, но когда у Алика родилась дочка Наташа, кошку — пушистую, разноцветную — отправили с тремя котятами из Москвы в Ленинград. Котят Алла быстро пристроила в «хорошие руки», а Машка, исколесившая с Борисовыми на «москвиче», в самолетах и поездах и Прибалтику, и Украину, стала любимицей Олега. Он обожал ее. Приходил днем домой после репетиции и ложился отдыхать, Машка устраивалась у него на груди, и он засыпал… Когда однажды журналистка Наталия Кинкулькина пришла к артисту побеседовать, увидела кошку, пренебрежительно, по свидетельству оторопевшего Олега Ивановича, стала от нее отмахиваться — как от блохи или какой нечисти — и сказала, чтобы убрали «эту фашистскую морду!», разговор немедленно был прекращен и больше не возобновлялся.
Машку брали во все поездки. В машине она вела себя так, как будто всю жизнь в ней ездила. И вот как-то в лесу рядом с ленинградской дачей Борисовых, выделенной Олегу Ивановичу после того, как он получил звание народного артиста СССР, она отравилась. Алла и Олег следующим днем собирались на машине в пять утра выехать в Киев. Юра был уже там. И, конечно, уехать они не смогли. Повезли Машку в лечебницу. Что-то ей выписали. Алла помчалась в аптеку покупать нужные препараты. Когда вернулась, увидела Олега в слезах: Машка умерла у него на руках. Похоронив ее, отправились в Киев, а затем под Киев, где несколько раз до этого отдыхали в палатках — вместе с кошкой.
Потом уже стали ездить туда с Ванечкой — собакой, игравшей с Олегом в «Трех мешках сорной пшеницы». Рано утром каждый день Борисов приходил в театр. Только он и заведующая бутафорским цехом имели право — так было написано на специальной табличке — кормить обеих собак, «работающих» в «Трех мешках…». Олег Иванович и Ванечка привыкли друг к другу. Собака хорошо знала машину Борисова. Как только она заезжала на мост через Фонтанку, Ванечка начинал радостно лаять.
«Как-то осенью, — рассказывает Алла Романовна, — я уехала на семинар в Эстонию. И когда позвонила домой, услышала: „Ал, ты знаешь, мы гуляли с Ванечкой и зашли к нам домой. Он сразу прыгнул на диван. Знаешь, он очень домашний, по-моему“. Я насторожилась. Говорю: „Олег, Олег, Олег…“ Я не хотела больше собак. Мне тяжело с ними расставаться. Это так тяжело… „С Машкой, — сказал Олег, — у Ванечки отношения нормальные. Он ее не тронул, и Машка его не тронула“. И я уже знала, чем все закончится…»
Летом БДТ отправился на гастроли в Киев и Кишинев. Алла Романовна и Юра были вместе с Олегом в Киеве. Когда театр переезжал в Молдавию, они вернулись в Ленинград. Перед отъездом Олег Иванович попросил их забрать Ванечку домой. Из аэропорта Алла Романовна и Юра заехали сначала в театр, а потом уже с Ванечкой на такси домой. «Мы уже сами, — говорит Алла Романовна, — хотели, чтобы Ванечка жил с нами. Так он стал членом нашей семьи». Малыша забрала на дачу женщина, которая вместе с Олегом Ивановичем кормила собак.
Ванечку всегда брали с собой, когда ездили отдыхать на Украину. Ездили на машине. В разных местах под Киевом ставили палатку или же останавливались на даче Лобановских.
Однажды, когда отдыхали в «палаточном режиме», их навестил дядя Аллы Николай, брат Ларисы Гавриловны. Алла отправилась в Киев к бабушке заготавливать котлеты. Олег с Николаем вели беседы за «рюмкой чая». Ванечка сидел рядом с ними. И Олег стал спрашивать Ванечку: «А где наша Аллочка?..» И Ванечка незаметно ушел. Что было с Олегом — он места себе не находил! Бросился искать Ванечку. И — нашел. В соседней деревне, куда Алла ходила за молоком. Туда и отправился Ванечка искать «Аллочку», о которой у собаки справлялся Олег.
Когда Борисовы переехали в Москву, Товстоногов — удивительное дело! — хотел, чтобы спектакль «Три мешка сорной пшеницы» продолжали играть на сцене БДТ, и сказал, что Олег Иванович вместе с Ванечкой могли бы для этого приезжать из Москвы в Ленинград. Как ни странно, среди первых, кто выступил против этого, оказался Владислав Стржельчик, игравший старика Адриана Фомича. Олег Иванович в последнее перед уходом из БДТ время с ним подружился, они ходили в гости друг к другу. Спектакль сняли. Спустя некоторое время под колесами автомашины погиб Малыш.
Ванечка умер у Аллы Романовны на руках. Она была с ним в клинике: псу надо было оперировать яичко. Клинику эту посоветовала Валентина Леонтьева, известная телеведущая — «тетя Валя», жившая с Борисовыми в одном доме на Грузинской. Лечебница на Каширке. Олег отвез туда Аллу и Ванечку, а сам вернулся в театр играть спектакль «Серебряная свадьба». Ванечку всего обкололи, прооперировали, но не выдержало сердце — сказался, наверное, возраст: ему было больше тринадцати лет. Сразу после операции Ванечка, пребывая в бессознательном состоянии, лаял не переставая. «После шести вечера, — вспоминает Алла Романовна, — все врачи ушли. Мы оставались вместе с дежурным. Лаять Ванечка постепенно перестал. Я положила его на стол. Гладила, уговаривала. Но Ванечка умер. И я сидела с ним до окончания спектакля. Мы договорились с Олегом, что он позвонит. И он в антракте звонил, но я не подошла к телефону. Олег рассказывал потом, что он понял: Вани уже нет, доиграл спектакль, помчался после его окончания на Каширку, забрал нас. Наутро ему надо было ехать на запись „Кинопанорамы“. Он позвонил брату. Приехал Лев и помог мне (были огромные сугробы на даче, там ведь еще никто не жил) — похоронить Ванечку…»
Утрату Ванечки переживали тяжело. Запретили себе думать о том, чтобы в доме появилась еще собака. Но!.. У Олега Ивановича появилось «окно» между спектаклями, он уехал на съемки к Вадиму Абдрашитову, Алла Романовна отправилась в Сочи, куда Олег должен был приехать. Познакомилась с ливанцем, его русской женой и двумя очаровательными детишками. Спустя какое-то время эта русская жена привезла Борисовым на Грузинскую колли по имени Рокки, сказала, что «на время», и укатила в Ливан. Потом оказалось — навсегда. У Рокки был нервный тик после чумки, его подлечили, переименовали в Кешу, который и жил в семье Борисовых. Кеша безумно Олега Ивановича любил и его ухода из жизни пережить не сумел. Поначалу он весело бегал по двору, ничего не подозревая. Но потом стал на глазах гаснуть, не помогли и ветеринары с капельницами, и Кеша умер на сороковой день после смерти хозяина.
Глава двадцать пятая«Две жизни прожить не дано…»
В 1977 году у Олега Борисова было обнаружено заболевание крови, разновидность лейкемии — лимфолейкоз. По счастью, заболевание вялотекущее, что позволило ему после обнаружения жить и работать почти 18 лет.
За эти годы он сыграл в театре в десяти спектаклях, в том числе в «Кроткой», «Тихом Доне», «Дяде Ване» и «Павле I», снялся почти в двадцати фильмах, в том числе во всех кинолентах Вадима Абдрашитова («Остановился поезд», «Парад планет» и «Слуга»), в «По главной улице с оркестром», «Женитьбе», «Садовнике» и в «Луна-парке», а также в болгарском «Единственном свидетеле», за который получил кубок Вольпи, во многих телефильмах и работал на радио — читал и играл в радиопостановках…
Только в начале болезни ему делали переливание крови. Потом перевели на преднизолон. Это лекарство гормональное, от него стало несколько деформироваться лицо, сильно увеличился объем шеи. Потом Олегу Ивановичу прописали другое лекарство, тоже гормональное, но его нужно было колоть раз в десять дней. Самым страшным для Борисова были