Их история напоминает, что нередко жизнь оказывается самым непредсказуемым и искусным драматургом, не требуя авторских ухищрений, будь она рассказана писателем, кинематографистом. Все в ней поразительно... Начиная с главы семьи, матери одиннадцати детей, Нинель Сергеевны Овечкиной. Ее отец погиб на фронте. Мать в годы войны застрелили на колхозном поле за то, что она крала картошку, чтобы прокормить себя и пятилетнюю Нелли. Так девочка-сирота попала в детский дом. Она выросла и дала себе слово, что будет иметь столько детей, сколько пошлет ей Бог. Родила одиннадцать... Муж умер, и Нинель Сергеевна управляла сыновьями и дочерями, как маленький монарх в своем королевстве.
Сыновья оказались на редкость музыкально одаренными. Ребята создали семейный, звонкий и веселый, ансамбль "Семь Симеонов". Сами складывали немудреные песенки, исполняли их под собственный аккомпанемент, играя на разных инструментах. В советской стране самодеятельных артистов любили. Иркутские "Симеоны" стали выступать в Москве, имели успех. До настоящих профессионалов они не дотягивали, но умиляли приятной семейственностью, тем, что в ансамбле играли парни от двадцати пяти до одиннадцати лет, что славно улыбались, заставляя зал радоваться вместе с ними. После гастрольной поездки за рубеж Овечкины, видимо, изрядно потеряв реальную самооценку, решили бежать в дальние страны, полагая, что там в их кошельки посыплются десятки тысяч долларов, а сами они будут купаться в бассейнах, наполненных шампанским. Был еще один стимул к бегству, несколько раскрывающий царивший в доме дух. Ольга, одна из Овечкиных, миловидная девушка лет семнадцати, стала подругой "лица кавказской национальности", "черного", как называли таких братья Овечкины. "Лицо" это, молодой азербайджанец, любил Ольгу, хотел на ней жениться. Ольга ждала от него ребенка. Но братья не могли этого допустить. Беременность Ольги подтолкнула их к побегу. Решено было взять билеты на самолет, пронести оружие в футлярах от музыкальных инструментов - любимцев города Иркутска в родном аэропорту никто не стал бы досматривать. Затем захватить самолет и заставить экипаж "рулить" в Лондон. Почему именно в Лондон? Толком Овечкины сами не знали, никогда там не были. Очевидно, доверяли англичанам больше, чем другим... В случае неудачи с побегом решено было всем покончить с собой, только не сдаваться властям.
Побег не удался. Старшие Овечкины застрелились. Один из них, Василий, убил мать по ее приказу, после чего пустил себе пулю в лоб. В живых остались пятнадцатилетний Игорь (он только поранил себя) и Ольга.
Незадолго до этой страшной акции известные документалисты Герц Франк и Владимир Эйснер сняли картину "Семь Симеонов", легкую, милую и светлую, как музыка их героев. После побега, гибели Овечкиных, после того, как омоновцы сажали самолет под Санкт-Петербургом, не щадя пассажиров, Франк снял еще один фильм. Ему казалось, что он отчасти виновен в чрезмерно выросших амбициях Овечкиных, приведших их к жуткому финалу. В новой картине он запечатлел и суд над беременной Ольгой и несовершеннолетним Игорем, собрал свидетелей из числа тех, кто летел в захваченном самолете. Картина Франка стала обвинительным документом не только для Овечкиных. Люди, сидевшие в зале суда, выглядели нелюдьми, требуя расстрела запуганного старшими братьями, совершенно потерянного, одинокого мальчишки и женщины, которая вот-вот должна родить... Страна, потерявшая человеческий облик, живущая в тупой, беспросветной жестокости, вставала с экрана. Страна, в которой человек не имел права выбрать, где и как ему жить.
У Арифа Алиева и Дениса Евстигнеева в руках оказался потрясающий по силе жизненный материал, дававший не просто сюжетную схему, а точную структуру, который диктовал жанр, вносил острое социальное начало. Талант Мордюковой позволял надеяться, что фильм об Овечкиных станет серьезной драматической сагой о жертвах и безумцах, взращенных советской системой. Однако Арифа Алиева совсем не волновало то, что случилось с певучими "Симеонами". Он бойко давал интервью, всячески подчеркивая, что не хочет знать никаких реальных фактов, фильмов документальных не смотрел и смотреть не собирается, все это ему ни к чему... И сочинил третьесортный боевик о властной и неукротимой матери, сгубившей своей злой волей бедных ее ребятишек. В итоге появилась картина слабая, невнятная, заемная. Авторы не дали себе труда озаботиться хотя бы таким естественно возникающим у зрителей вопросом: отчего же решили все-таки Полина и ее мальчики бежать на Запад? Основной мотив, движитель всей истории, выпал из поля зрения драматурга, как это ни парадоксально выглядит. Подлинная драма превратилась в скучную цепочку надуманных событий, звенья цепочки рвались на глазах. Жестко и откровенно проступала схема: мать, посчитавшая свою волю законом для детей, сломала их и свою жизнь. Все это бесконечно повторялось, акцентировалось, утомляло.
Ленчику - тому, которого сыграл Меньшиков,- кажется, отведено в фильме даже меньше времени, чем, скажем, наркоману Павлику (Евгений Миронов) или секс-богатырю Николаю, оплодотворявшему с большим рвением десятки жительниц тундры. Но именно в судьбе Ленчика как бы концентрировалось все самое горькое, к чему привел безудержный диктат и нрав Полины. Самый одаренный из сыновей, надежда матери, Ленчик был ранен в позвоночник, когда Полина повезла его вызволять отца из лагеря. Подкупленные конвоиры открыли огонь, отца убили, дав уйти матери и сыну, опасным свидетелям их мздоимства. Ленчик не выздоровел - рана навсегда приковала его к инвалидному креслу.
Олегу Меньшикову, любящему поиски внешней характерности, могла показаться интересной роль, в которой его герой основную часть картины проводит недвижимо, когда в распоряжении актера остаются мимика и руки. Возможно, его привлекло и то, что после неудачного взрыва в самолете и ареста Ленчик отправлен в тюремную психиатрическую больницу. Мать подсказала ему, что так он легче перенесет жизнь за решеткой. Там Ленчик притворяется сошедшим с ума и потерявшим дар речи. То есть "косит" под психа, оставаясь на самом деле нормально мыслящим и страдающим человеком.
Но актеру, видимо, показалось недостаточно просто изображать человека, симулирующего потерю рассудка. Он находит почву для молчания Ленчика, порой дерзкого и вызывающего. Причем таким способом обороняется не только от медперсонала и живущих в палате-казарме больных, но и от матери. Он не может простить ей содеянного с ним, с братьями, с Никитой, погибшим в самолете. И погружается в собственный мир - отделяющий его от всех мир, безнадежный, горький, не желая туда никого пускать и ничего ни от кого но принимая.
Актер не старается убедить, что кривляния Ленчика, его дергающееся лицо, дурацкая улыбка, суетливые движения рук - естественное проявление психической болезни. Он. намеренно перебирает, издевается: хотите - верьте, хотите - нет! Мне-то наплевать на вас, что с меня взять! Примерно такова его логика - логика отторженного от людей и в них не нуждающегося. Ленчик давно перевел себя в разряд покойников...
Часть эпизодов фильма относится к жизни Юрьевых еще до побега, когда они выступают с концертами. Ленчик остался участникам семейного ансамбля (думается, когда-то родившегося благодаря ему). Братья исполняют нечто бурное на манер латиноамериканских мелодий. Ленчика вывозят на сцену в кресле, слегка декорированном под повозку. Он улыбается дежурной улыбкой так положено артисту. Исполняет свою партию, никоим образом не выказывая горя, боли, унижения,- а он унижен самим способом нынешнего своего существования. Внешне он еще вместе с братьями. Покорился ли он тому, на что обречен? Меньшиков оставляет это в стороне, впрочем, у него и материала-то нет, чтобы как-то об этом дать задуматься нам... Он даже как бы уступает место здоровым - Николаю, Павлу, Василию, Юрию... Они ссорятся, дерутся, мирятся, а он, Ленчик,- печальный зритель маленькой человеческой, семейной комедии.
Однажды я мысленно попробовала произвести некую рокировку: представим, что в инвалидном кресле, допустим, оказался Павел... А Ленчик стал наркоманом, сутенером, пешкой, но все еще покоряющим своими блистательными танцами, последней отрадой, к тому же позволяющей иногда подзаработать. Меньшиков, танцующий, двигающийся не хуже Евгения Миронова, сыгравшего Павла, был бы, наверное, ослепителен. И пляшущий перед студентами-иноземцами в Москве, и спасающий своими танцами мать и братьев в вагоне электрички... Подобный вариант, безусловно, был бы интересен, ярок. Но эти гипотетические размышлении прерывает внезапная мысль о том, что Меньшикову уже интереснее играть роли так называемые возрастные...
Он долго был на экране да и на сцене юным, включая недавнего Александра Андреевича Чацкого.
Возможно, ощущение юности, молодости возникало оттого, что в героях актера обычно бушевали потаенные неперебродившие силы, а это присуще молодым. Даже Митя в "Утомленных солнцем" - усталый, преступивший, продавший,- в какой-то момент еще был способен по-юношески взрываться, выплескивая обиду, по-своему восстав...
Ленчик с молодостью распрощался, как только понял, что физически жив наполовину, а в остальном вышвырнут из мира живых. По годам Ленчику под сорок (что соответствовало реальному возрасту артиста в то время). Много седины. Измученное, какое-то сероватое лицо... Наступил момент, когда жить взахлеб невозможно. Появляется в душе, в сердце некий внутренний ограничитель, он останавливает, отрезвляет, камуфлирует открытые реакции.
Возможно, это только мое личное восприятие перемен, которые вдруг увиделись мне в меньшиковском Ленчике, несмотря на скромный объем его роли. Убеждает то, что все это, опять же на мой взгляд, актер старается укрупнить, развить в завершающей части фильма.
Сюжет "Мамы" в принципе сводится к истории освобождения Ленчика из тюремной больницы, после того как Юрьевы отбыли срок и матери удается всех их собрать вновь под свое крыло. Братья слетелись на ее зов, хотя особой радости от встречи с матушкой не выказывают. Слишком много ими пережито, хотя по-прежнему боятся ослушаться ее приказов. Нет с ними только Ленчика. Полина добивается подписи, позволяющей ей забрать сына домой. Но предъявленные бумаги бессильны перед хамами из психушки. Остается действовать своими силами. Увы, эта часть картины явно более всего