А следующий день оказался самым трудным. Уже три совхоза посетили артисты, дали три представления. Сборы, приготовления, упаковка реквизита занимали много времени. С утра никто еще ничего не ел. Приехали в совхоз «Заречный». Дать представление? Конечно. Но первым делом все потянулись в столовую. Ее двери оказались крепко запертыми. Не было и повара. Энергичный Олег выяснил, что совхозный повар, накормив несколько часов назад рабочих обедом, уехал домой, к молодой жене, с которой он три дня назад отпраздновал свадьбу. Пришлось поехать за ним. Молодая чета, узнав о приезде цирка, вернулась с Поповым в поселок, захватив с собой все домашние припасы. Через час был готов горячий обед, а еще через час под вечерним небом на платформе из двух грузовиков снова выступали артисты. Ночь они провели на сеновале» а утром цирковой автобус повез их дальше.
Теперь уже не такой страшной казалась жара, не так мучили неудобства быта. После нескольких дней путешествия по целине артисты как бы породнились с ней. Выступать приходилось и в сельских клубах на несколько сот человек, и на дальних полевых станах, где едва набиралось десять-пятнадцать зрителей, и на станциях в огромных помещениях зерноскладов, еще пустых в эту пору лета. Все шли смотреть цирк, никогда ранее не бывавший в этих местах. Каждый номер горячо принимался. Но с особенной, непосредственной радостью встречались комические номера. Люди восторженно аплодировали не только Олегу Попову и его партнерам — А. Асадчеву и Я. Шехтману, но и музыкальному трио комиков «До-ре-ми» в составе Т. Шахнина, Е. Амвросьевой и А. Поповой, самому юному артисту группы — эквилибристу В. Серебрякову и другим.
Уже полторы тысячи километров показал спидометр циркового автобуса. Десятки тысяч зрителей видели искусство московских артистов. И москвичи были горды тем, что приехали к этим людям, занятым большим героическим трудом в далекой степи. Не раз после очередного представления физкультурники, участники местной самодеятельности окружали артистов. Их интересовали трюки, песни, куплеты, ноты. Попову приходилось дарить не только автографы и тексты своих реприз, но и давать консультации, как организовать самодеятельный цирк, каким должен быть клоун. Молодежь не хотела оставаться только зрителем. Хозяева степи любую область труда и знания считали своей. В самых далеких станах, находящихся в десятках километров от жилья, можно было найти книги, журналы, газеты, радио.
Через две недели пропыленные, прожаренные солнцем и пропитанные степным ароматом артисты вернулись в Петропавловск. Олегу Попову и Всеволоду Херцу были преподнесены почетные грамоты Петропавловского обкома и облисполкома. Их вручали артистам на последнем представлении, которое состоялось в городском театре после торжественного заседания, посвященного сорокалетию Советского Казахстана. В адрес москвичей звучали теплые слова привета и благодарности. Когда бригада вернулась в столицу, в Московском цирке артистов ждали телеграммы из Петропавловска и целинных совхозов с горячими словами благодарности за гастроли. В цирковой стенгазете под портретом Попова было напечатано:
Объехав Запад, всю страну,
Скажу без всякой лести:
Он покорил и целину
Со зрителями вместе!
* * *
Каждый раз, когда Олег Попов возвращается в Москву, он получает сотни писем от зрителей. Артисту пишут люди, разные по возрасту и профессии. Одно объединяет их — любовь к цирковому искусству.
Вот письмо Ивана Степановича Корнева из деревни Инкино Рязанской области: «Дорогой Олег! С величай-
шим удовольствием я смотрю на ваше лицо (Автор письма никогда не видел Попова на манеже цирка.) — такое простое, смешное, русское, близкое, родное, что мне хочется сказать вам несколько добрых слов и крепко-крепко пожать вашу руку. Хочу видеть вас, встретиться с вами, поговорить. От всей души желаю вам добра, отличного здоровья и творческих успехов».
Искренностью, непосредственностью также дышит письмо четырнадцатилетнего школьника Славы Гостенева: «Здравствуйте! С малых лет меня покорило цирковое искусство — эти смелые, ловкие гимнасты и акробаты. А больше всего клоуны. Клоуны, они и акробаты, и фокусники, и жонглеры. И поэтому я давно мечтаю попасть в цирк. Я согласен на все, только бы мне работать в цирке клоуном. Какие данные нужны, чтобы попасть в цирк? Я в лагере всегда выступаю в качестве клоуна. До свидания. Жду ответа. Я хочу еще приписать, что и в школе тоже, каждый раз, я выступаю клоуном. С огромным нетерпением жду ответа. Если есть ошибки в письме, то не осуждайте. Стараюсь исправить русский. Слава».
А девятиклассник Сережа Сидоров пишет на ту же волнующую многих тему сжато и лаконично: «Здравствуйте, товарищ О. К. Попов! Я прочитал о вас в газете «Советская Россия». Я очень хочу стать таким же, как вы. Напишите, пожалуйста, мне, что надо для того, чтобы стать таким же, как вы. Очень прошу вас. Сергей».
С некоторой торжественностью говорит на эту тему московская семиклассница Рая Минкина: «Уважаемый Олег Попов! Сегодня наконец после циркового представления я решилась написать вам о моей мечте. Я давно мечтаю о профессии клоуна. Меня захватывают все клоунады и выступления ваших друзей по арене. Мне 13 лет. Я мечтала о многих профессиях, но теперь уверена, что нашла свое любимое занятие....» Рая в своем письме очень деловито подходит к своему выбору. Она спрашивает у Олега совета о том, как ей быть, куда поступить учиться, нужно ли развивать дикцию и физические данные. И хотя на ее письме есть пометка: «Лично в руки», мы думаем, что она не обидится на нас за то, что мы опубликовали ее пись-
mo как пример того, насколько серьезно относится наша молодежь к великому искусству смеха.
Попов старается отвечать на каждое письмо. Но чем ответишь на самые волнующие, в которых выражается желание пойти по его стопам? Путь артиста сложен и нелегок. И хотя в нашей стране есть все возможности для учебы, есть даже Училище циркового искусства, надо еще иметь талант, упорство, энергию, страстность, которые помимо педагогов выведут будущего артиста на дорогу успеха. Может, эта книга и будет в какой-то мере ответом на приведенные нами письма?
В один из осенних дней 1961 года в Московский цирк пришло письмо, очень взволновавшее Попова. Оно было из маленького подмосковного поселка Нахабино. «Любимый наш дорогой Олег! Поздравляю Вас с великим праздником Октября и от души желаю Вам доброго здоровья, успехов и благополучия в Вашей труднейшей специальности, чтобы никогда не было невезучих дней. Больше полугода не знали мы, где вы, очень беспокоились и спрашивали: «Где же наш дорогой Олег?» И никто не мог сказать, где Вы. Были Вы во Франции, Германии, вернулись, а где Вы теперь? Заболели, случилось несчастье? Где Вы, где? И вот в передаче «С добрым утром» диктор сказал, что очень многие интересуются, где Вы. Но нам так и не сказали, где Вы. Но вот наконец Вы выступили по радио, наш любимый, чудесный, радующий нас, солнечный, дорогой Олег! Вы, дающий бодрость и радость жизни. Вас все знают, от малышей до старых. Я — педагог, на пенсии, часто болею, довольствуюсь телевизором, радио, журналом «Цирк», где Вас вижу, и это меня радует, дает силы доживать свою жизнь. Какой авторитет Вы имеете, и как искренне, восторженно все Вас любят! Вот какой Вы душевный и телесный целитель! Будьте здоровы и счастливы! Любящая Вас Л. Т. Егорова».
Долго не знал Олег, как ответить на это письмо. Лучшим ответом на него явились четырехмесячные гастроли в Московском цирке...
Большую программу «Встреча друзей» с участием Попова посетили в зимний сезон 1961 62 года десятки тысяч зрителей: москвичи и жители Подмосковья, приезжие из разных городов страны и иностранные туристы.
На манеже Московского цирка артист показал новые репризы. В них высмеивались тунеядцы, бюрократы, не в меру любопытные к нашим секретам иностранцы. Веселые шутки сменялись драматической сценкой, пантомимической интермедией «Луч».
Зрители увидели Олега-повара, Олега-дрессировщика петухов, Олега — помощника Деда Мороза на елочных представлениях. И хотя на первый взгляд это был все тот же Олег Попов, многое в нем изменилось. Прежде всего обозначился новый подход к репертуару, зрелость и глубина в создании и отборе реприз.
В программе «Встреча друзей» одной из наиболее значительных явилась сатирическая сценка «Утопленник». В ней Попов изображал врача, которого вызвали к спасенному. Врач демонстрировал «профессиональную» небрежность: не глядя, перешагивал через спасенного, нажимал ногой на его живот, извлекая из его рта фонтан воды, и, наконец, перекатив ногой больного лицом, вниз, втыкал в него огромный шприц. Пострадавший оживал не от лечения, а от бездушного обращения. Но главное было впереди. Врач, не глядя на пациента, требовал паспорт. Получив документ, он небрежно листал его, бросал больному и давал санитарам неслыханную команду:
— Взять и утопить обратно!
— За что?! — взывал спасенный.
— Я этот район не обслуживаю! — безапелляционно заявлял врач.
Эта острая сатира била отнюдь не только по таким врачам. Врач здесь был лишь условным образом, за которым легко угадывалось любое бездушие, любой формализм. Реприза била по всем видам бюрократизма, вплоть до новейшего — местничества среди медицинских работников. Попов играл эту сценку предельно реалистично. Только, пожалуй, шприц да фонтан изо рта утопленника говорили о цирковом гротеске.
Как всегда, успех был завоеван не сразу, а после многих срывов, неудачных попыток, анализа разных сюжетов. Попов приходил в репертуарно-редакторский отдел Союзгосцирка и читал десятки произведений для цирка, написанных профессиональными литераторами. Неудовлетворенность в работе рождала и особую требовательность,
и в массе предложенного материала он чаще всего отбирал не готовые произведения, а лишь штрихи, мысли, идеи, трюки, которые он мог бы сам переложить на свой очень индивидуальный артистический язык.