Это был яркий цирковой трюк, хорошо отображающий достижения нашей космонавтики.
В этой репризе Попов смело расширил границы возможного для циркового комика. В небольшой, насыщенной веселой шутливостью сценке прозвучала нота торжественности, праздничности. Человек на арене был горд за успех родины, и эту гордость, переданную его собственным языком шутки, понимали все без исключения.
Желая расширить диапазон клоунской игры, Попов обращается к эстрадным приемам. В интермедии «Лекция
о вреде табака» артист изменяет своему обычному облику и выходит на манеж в очках, с усами и в парике. Из огромного портфеля он извлекает кипу бумаг и графин с водой, как бы подчеркивая этим, что для халтурщика лектора одинаковое значение имеют и текст и вода, для него это одинаково важные аксессуары.
Происходит такой диалог:
Лектор. Скажите, это весь ваш коллектив?
Один из двух сидящих. Да, весь.
Лектор. Сегодня вас многовато. Начнем, пожалуй!
Он наливает из графина в стакан воду, чтобы выполоскать его. Но вылить воду некуда, и лектор, махнув рукой, выпивает ее. После этого он со стандартным красноречием говорит:
— Посмотрите, товарищи, на рентгеновские снимки курящего и некурящего человека. Как видите, у курящего в легких темно, а у некурящего светло. Это значит, что у курящего в легких ночь, а у некурящего день. Известно, что одна сигарета убивает воробья, две сигареты — козла, а сто сигарет — одного совершеннолетнего быка...
— Разрешите ваши аплодисменты считать за одобрение. Вопросы есть? Нет вопросов. Лекция окончена.
Вот и все. Но все же номер оставался лишь эстрадным, если бы артист не придумал в нем трюк. Один из двух слушателей непрерывно икает и делает это как раз в «узловых» моментах лекции. А углубленный в свои мысли лектор непрерывно предлагает стакан воды другому слушателю, думая, что икает именно он. Эта путаница приводит к тому, что несчастный слушатель, который сначала покорно пьет воду, убегает. И когда главный виновник икает снова, взбешенный лектор окатывает его из брандспойта.
В этой сценке сатира усилена яркой характерностью изображаемого персонажа. Приемы, использованные По-
повым, как бы приближают его к Аркадию Райкину, который в свою очередь нередко вносит в эстрадную игру элементы эксцентризма и тем самым обогащает ее цирком.
Есть здесь кое-что и от М. Мироновой и А. Менакера, Тарапуньки и Штепселя и других эстрадных артистов, которые также используют в своей игре шарж. И вместе с тем Попов самостоятелен и самобытен в своих поисках.
Однако неправильно было бы думать, что в своих творческих исканиях Олег Попов забывает старые цирковые приемы или сознательно отбрасывает их. Наоборот, в большинстве своих сценок на манеже он в той или иной степени употребляет «добрые, старые» буффонадные трюки. Но, исполняя такие трюки, Попов никогда не выходит на манеж в утрированном облике клоуна-буфф. Он остается самим собой даже тогда, когда со своим партнером Чижиком разыгрывает сценку «Рыболовы».
Друзья сидят со своими удочками на острове посередине арены, заполненной водой. Сосредоточенный Чижик замечает, как сосед берет из его запаса наживку. Как бы в наказание за это Чижик, сидя на перевернутом ведре, подсекает рыбу, размахивает удилищем, и рыба бьет Попова по голове. Происходит бурная ссора. Наконец Олег садится и, закинув удочку, в свою очередь зацепляет крючком шляпу Чижика. Возмущенный партнер больно бьет выловленной шляпой Олега по щеке. Попов хватает ведро, на котором сидел Чижик, зачерпывает им воду и прикладывает его к щеке как примочку. Облегчив свои страдания, он ставит ведро с водой на прежнее место. Ничего не подозревающий Чижик садится на ведро, но проваливается в воду и громко кричит: сзади в него вцепился большой красный рак. Чижик никак не может освободиться от рака. На выручку ему спешит Олег. Он стреляет из пистолета, и рак падает на землю. Чижик благодарит друга за спасение и вынимает из узелка бутылку и два стакана. Но тут вдруг Попов видит, что у него «клюнуло». Он хватает удочку и после долгих усилий вытягивает скелет рыбы. Рыболовы разочарованы. Надо «залить горе». Чижик начинает выбивать пробку из бутылки, но бутылка выскальзывает у него из рук и летит в воду. Чижик самоотверженно пытается ее спасти, но его опережает Олег. Он шарит в воде сачком и вместо бутылки вытаскивает
большую рыбу. Обрадованные рыболовы хватают ножи, распарывают ей брюхо, чтобы достать икру, но вместо нее извлекают... бутылку. Теперь-то они выпьют наконец. Олег подставил было стакан, но рыба вдруг оживает и становится на хвост. Испуганный Олег хватает пистолет и стреляет в нее. Пуля уходит в землю, и из этого места начинает бить фонтан. Глупый Чижик вытаскивает зонтик и, раскрыв его, стоит под фонтаном, «забыв», что вода льет на сей раз снизу вверх. И снова его спасает Олег. Он берет большие ножницы и «режет» фонтан «под корень»... Наконец-то горе-рыболовы могут подойти к бутылке. Но не тут-то было. Из воды вдруг появляются большие зеленые лягушки и прогоняют приятелей.
В этой цепи веселых событий тоже есть своя линия «преступления и наказания», но она подается слишком весело для того, чтобы принимать ее всерьез. Главное здесь— показать серию эксцентрических трюков, которые всегда производят одно и то же действие — смешат зрителя.
Вся жизнь Попова проходит в творческих исканиях. Постоянная неудовлетворенность достигнутым наводит его на мысль создать на манеже драматический образ средствами эксцентрической игры.
Цирк погружен в темноту. Прожектор освещает только небольшой круг на ковре манежа. Показывается Попов. Он идет походкой утомленного человека, у которого все заботы наконец позади и он может отдохнуть. В руках у него большая хозяйственная сумка и маленький букетик цветов. Он направляется к яркому кругу света, входит в него, удовлетворенно греет ладони, подставляет под теплые лучи лицо, выражающее полное блаженство, и, наконец, садится на «травку». Потом вынимает из сумки бутылку молока и, улыбаясь, не спеша подносит ко рту. В тот момент, когда он, беззаботный, начинает пить, круг света уходит в другой конец манежа. Человек остается во тьме. Он прячет бутылку в сумку, поднимается и, встревоженный, идет к свету, снова входит в ярко освещенный круг и, забыв о минутной неприятности, снова блаженно греет ладони, лицо, снова садится, вынимает бутылку молока, снова подносит ее ко рту.... А свет уходит на старое место. Недоумевая, Олег опять поднимается и как завороженный идет к свету, но уже не решается вой-
ти в круг, а боязливо «гладит» непокорное «место под солнцем», стремясь «приручить» его. Он гонит луч руками в обратном направлении, тот подчиняется и медленно возвращается на старое место. Олег удовлетворен. Снова, как после трудной работы, он потягивается и входит в свое «место под солнцем», греет ладони и лицо, садится и вынимает ту же бутылку с молоком. Но, подняв ее, человек вдруг вспоминает об опасности, его лицо выражает испуг, и он, не решаясь пить свое молоко, снова «гладит» круг. Круг никуда не уходит, и, наконец успокоенный, Олег пьет молоко. И в это время откуда-то сверху, из темноты, раздается резкий, тревожный сигнал. Попов вздрагивает. Круг внезапно съеживается. Сигнал звучит вторично. Олег торопливо «собирает» круг в маленькое яркое пятнышко и «прячет» его в сумку. Согбенный, испуганный маленький человечек со светящейся изнутри сумкой в руках покидает арену...
В этой замечательной сценке-аллегории луч света олицетворяет все, что согревает человека. Луч и поиски его создают некий мирный фон, на котором контрастно звучит сигнал тревоги. Мы воспринимаем его как угрозу отдыху и труду человека, как угрозу миру и тем яснее осознаем, как важно, чтобы всегда над землей было чистое мирное небо. Герой сценки в исполнении Попова вызывает не жалость, а горячее сочувствие, так же как и чаплиновский герой. Образ, созданный Поповым, похож до некоторой степени на героя французского комика Заватта.
В интермедии «Безработный», которую Заватта показывал советскому зрителю, социальная острота не меньшая, чем у Попова в его сценке с лучом. Сценка французского артиста сюжетна. «Луч» Попова более символичен и потому воспринимается гораздо шире, общечеловечнее и значительнее. Автором этой сценки считается Олег Попов, но финал ее подсказал артисту один из рижских зрителей, рабочий-слесарь.
Без преувеличения можно сказать, что интермедия «Луч» является своеобразной кульминацией на творческом пути клоуна. Успех этой сценки убеждает нас в том, что искусство Попова стало еще более зрелым и артисту под силу создание глубоких психологических и даже философских сцен.
Исполнительскую манеру Попова отличает особая мягкость, отсутствие нажима. В ней всегда звучит проникновенная, теплая нотка. Эта теплота не снижает остроты его реприз, но делает их более спокойными, сдержанными, человечными. В каждой репризе мы видим прежде всего героя шутки — живое, реальное лицо. Этот герой, по мысли Попова, никогда не должен вызывать жалость, насмешку. Поэтому даже в сатирической репризе артист стремится к тому, чтобы в финале зритель воспринимал его как человека умного, вызывающего уважение и восхищение. Олег Попов создает на манеже положительный образ нашего современника. У него могут быть недостатки, но мы всегда любим его, всегда ему рады.
Талант — тяжелое бремя, ибо он все время зовет к совершенствованию. Ушла юность, и наступила зрелость. По мере того как мужало творчество артиста, росло его мастерство, все труднее было создавать оригинальные произведения, в которых Попов, оставаясь «солнечным клоуном», обращался бы к значительным проблемам современности. Поднять большую общественную тему в короткой репризе значило так связать ее содержание со светлым обликом артиста, чтобы оптимизм его был по-прежнему убедителен и заразителен. Все чаще задумывался артист над тем, каким должен быть теперь его герой, и не всегда он встречал понимание. Но творчество — это вечные поиски, борьба. И в этой борьбе Олег Попов находил друзей и учителей.