Профессор Ю. А. Дмитриев писал о творчестве Попова: «Зритель должен почувствовать серьезные раздумья созданного им персонажа, может быть, подлинную ненависть, или боль, или отчаяние, или, наконец, все переполняющую радость... Углубление характера своего персонажа бесспорно повысило бы идейное и художественное качество творчества Олега Попова, тем более что оно соответствует лучшим традициям русского искусства. Он стал выдающимся, вероятно, лучшим клоуном... Но такому способному артисту следует, сохраняя свою «солнечность», подняться еще на одну ступень — на ступень клоуна-мыслителя, клоуна высокой сатиры, клоуна-философа»,
«ПОПОВ—ДИТЯ СОВЕТСКОЙ ШКОЛЫ ЦИРКА»
В творческой биографии Олега Попова есть глава, занимающая особое место. Это гастроли за границей. Они принесли артисту всеобщее признание и создали небывалую славу советскому цирковому
искусству. Выступления Попова за рубежом имели то
значение, что его глубоко национальный образ показал Западу жизненность традиций русского и советского
цирка. Большая человечность этого образа была понятна зрителям любой национальности. Артист выступал во многих странах Европы и Америки. Об этих выступлениях мы и хотим рассказать.
Советские артисты цирка выступали в Западной Европе, в Индии и Индонезии, в Японии и Южной Америке. Они гастролировали в Канаде, на Кубе, в США. Теперь советское цирковое искусство восхищает весь мир. Даже тот, кто не видел его, знает о нем. А ведь еще совсем недавно, в 1956 году, советский цирк впервые выехал за рубеж — в Брюссель, Париж и Лондон. Это была волнующая и ответственная поездка, своего рода европейский экзамен для советской цирковой школы.
Брюссель. «Русские привезли морозы!» — писали бельгийские газеты по поводу сильных холодов и совпавшего с ними приезда Московского цирка. Директор Брюссельского Королевского цирка Фонсон должен был первым представить советских артистов западному зрителю.
В ночь перед спектаклем по городу были расклеены афиши с изображением белых медведей. Это была попытка соединить в целях рекламы все: и бурых медведей Валентина Филатова, и мороз, и гастроли «экзотического» русского цирка.
1 февраля 1956 года. Никому не знакомый в Брюсселе молодой артист Олег Попов открывает свой дневник: «Сегодня в Королевском цирке мы начали свои гастроли. Весь день репетировали номера и только в шесть часов вечера окончили репетиции. В 8 часов 30 минут вошла в ложу королева, зазвучал гимн Бельгии. После него — наш. Все волновались, как пройдет первая встреча. Но вот идет парад артистов. Бурные аплодисменты. На душе сразу становится легче...»
Открывают представление гимнасты на летающей ракете Виктор Лисин и Елена Синьковская. Их необычный, впечатляющий номер имеет сразу огромный успех. Под гром рукоплесканий уходят они с арены, и на смену им выходит Олег Попов. Он произносит на французском языке: «Бон суар ля компани!» «Ничего, улыбаются...» —
записывает потом Олег свое первое впечатление от контакта с новым зрителем.
В следующей паузе он показывает свой эквилибристический номер на проволоке. Снова восторженный гул, смех и бурные аплодисменты. Представление продолжается. Выступают акробаты Шубины. Олег пародирует их номер, держа на перше куклу. После выступления канатоходцев Цовкра Попов показывает репризу «Свисток». Вслед за жонглерами Кисс он выходит в обличье повара и показывает свой знаменитый пародийный жонглерский номер с кастрюлями, картошками, вилками.
Ожидая своего выхода за кулисами, Олег с волнением следит за выступлениями товарищей. «Вся наша труппа,— записывает он в дневнике,— очень переживала за каждый номер. Все старались не только на манеже. За кулисами каждый старался помочь товарищу...».
Финал представления прошел под несмолкаемые аплодисменты. На спектакле присутствовали высокопоставленные лица из правительства и бельгийская знать. После спектакля королева Бельгии поздравила советских артистов с большим успехом. «Ваши шутки и ваше мастерство замечательны!» — сказала она по-русски Попову.
Второй и третий день проходят более уверенно. Представления идут два раза в день. Цирк не очень полон, но «смеются громко», как отмечает Олег. По утрам он с любопытством осматривает достопримечательности Брюсселя. Все интересует его, но с особым, профессиональным интересом он смотрит комедийные фильмы. Его знаменитая тетрадь пополняется описаниями трюков и мыслями по их поводу. Давая оценку комедиям, он не забывает и о первом своем впечатлении от рекламных фильмов, идущих вместо киножурналов: «Это что-то ужасное. Тебе беспощадно вдалбливают в голову ту или иную фирму».
Четвертого февраля в Королевском цирке первый аншлаг. Зал встречает и провожает Попова восторженным ревом. Публика поняла Попова. «Маленький русский» выходил на арену, как будто входил в свой дом, внося хорошее настроение. Человечность — эту характерную черту нашего цирка — бельгийский зритель воспринял прежде всего через игру Олега Попова. Газеты пишут о нем в превосходной степени: «невероятный клоун», «изу-
мительный, человечный комик», «изящный и точный эквилибрист. Огонь таланта высшего класса», «потрясающий канатоходец». Много хорошего говорится и о его партнерах — В. Мозеле и А. Савиче.
В рецензиях на всю программу цирка постоянно мелькают выражения: «формидабль» и «маньифик» — «великолепно», «необыкновенно». Такой прием действует на артистов воодушевляюще. Теперь даже утренники для детей проходят с неизменным аншлагом.
«Работаю с настроением!» — замечает Олег.
Между тем пресса делает свое дело, и в цирке появляется много приезжих. Не только бельгийцы, но и французы, голландцы, немцы спешат увидеть новый гвоздь сезона - -Московский цирк.
Одним из первых спектакли советского цирка посетил американский комик Боб Хоуп. Шло дневное представление, сбор от которого должен был целиком идти в фонд мира. В зале среди детей особенно выделялся высокий американец. Он вместе с детьми восторженно аплодировал шуткам Олега, его одобрение было первым приветом советскому артисту от западного собрата по профессии.
Второй гость специально приехал в Брюссель из Парижа; это был знаменитый шансонье Морис Шевалье. Придя к Попову после спектакля, он сказал ему только три слова: «Замечательно! Замечательно! Замечательно!» Любитель шутки, он снялся перед телевизионной камерой в клетчатой кепке Олега, а Попов — в знаменитом канотье Мориса Шевалье.
Выступление Московского цирка по бельгийскому те" левидению создало Попову огромную популярность.
Теперь уже не только газетные репортеры восторженно встречают его появление. Стоит Олегу появиться на улице, около него сразу собирается толпа поклонников, требующих автографа. Хозяйка магазина, где артист ежедневно покупал свои три килограмма картошки для поварского номера, изумленная небывалым в Брюсселе успехом цирка, вывесила в своей витрине объявление, что у нее покупает картофель «сам» Олег Попов.
Особенно рады встречам с Олегом дети. «Дети смотрят на меня, как на бога,— записывает он в дневнике.— Делают подарки, готовы подарить все свои игрушки, сласти.
Им стало известно, что у меня дочь и ее зовут Оля. Поэтому, когда я отказываюсь взять у них что-либо, они передают это. как подарок Ольге. Вообще она имеет (заочно) такой уже успех, что можно сказать, ее известность идет рядом с ее отцом. Родители мне жалуются, что я свел их детей с ума: они повторяют все мои репризы, таращат глаза, надевают пиджак через ноги и шьют себе самые большие кепи. Успех у детей всегда очень радостен!»
Десятого марта на слете бельгийских пионеров Попова приняли в почетные пионеры Бельгии. А на следующий день Олег Попов вместе с послом Советского Союза В. И. Авиловым и руководителем советского циркового коллектива Г. С. Агаджановым был приглашен на обед к королеве Бельгии Елизавете.
Вечно ищущая сенсаций буржуазная пресса в преувеличенных выражениях описывала успех Попова. Но молодой артист очень быстро понял, что, чем неумереннее и громче восхваления, тем меньше они значат. Поэтому с особенным старанием он искал в газетах серьезные, спокойные слова о своем творчестве.
«Каждая эпоха имела своих клоунов, — писала газета «Уик енд» — и они были ее своеобразными выразителями. Сегодня клоун нам приносит нечто новое. Посмотрите на него! Его костюм похож на русский кафтан, его волосы прямые, как шомпол, его кепка напоминает кепку русского беспризорника. Его фамилия Попов так же распространена в России, как фамилия Дюран во Франции. Всем, абсолютно всем он подчеркивает свою связь с простыми людьми — этим неисчерпаемым источником всякого живого творчества. Его экстраординарные способности к пародированию позволяют утверждать, что Попов окончил консерваторию смеха. Он смешит всегда, даже в ходе серьезного и трудного трюка. Но смех, который он вызывает,— это не глупый смех, ибо во всем, что он делает, заложен глубокий смысл. Он действительно близок к Чаплину, но не имитирует его. Он прост так же, как и знаменитый английский клоун Грок. Но никто из них не влияет на Попова. Он — дитя русской школы цирка и занимает равное с ними и столь же выдающееся место. Каждое его антре имеет свое настроение, и каждое вызывает максимальную реакцию зрителя, а его скромность
на арене и его спокойный юмор только увеличивают успех. Несомненно, что Попов задает тон всему цирковому спектаклю, но он не кричащий клоун. Думается, что артисты русского цирка находятся под влиянием Попова, потому что все номера программы имеют какой-то мягкий климат. Но, главное, Попов очень современен и, в противоположность многим своим коллегам, лишен ложного романтизма. У него здоровый и откровенный смех, как одна большая улыбка».
Однако не все бельгийские журналисты также глубоко поняли смысл игры Олега Попова. Так, автор статьи в газете «Жерминаль», называя Попова «невероятным клоуном», считал тем не менее, что он, как и клоун в западном цирке, служит «приправой» к основным номерам и захватывает внимание публики только невероятными трюками.