Имя жены Одда Силькисив буквально означает «шёлковая Сив» (имя скандинавской богини, супруги бога Тора) и известно ещё по одной саге — «Саге об Ингваре Путешественнике», датируемой также XIII веком. «Сага об Ингваре» рассказывает о походе шведов во главе с родственником шведской королевской династии Ингваром Эймундсоном на Восток. Поход состоялся в начале 1040-х годов и, бесспорно, является реальным историческим событием (он подтверждается сравнительно многочисленными руническими надписями). Однако в саге путешествие Ингвара описано в полуфантастическом ключе, поэтому за её повествованием сложно (хотя и возможно) разглядеть реальный исторический контекст. Сначала Ингвар оказывается на Руси (Гардарики) у конунга Ярицлейва (Ярослава Мудрого), где живёт несколько лет. Затем отправляется дальше в Аустррики (восточные страны) и где-то на этом «Восточном пути» (Аустрвег) оказывается в королевстве некоей Силькисив. Её земля ассоциируется исследователями с Сёркландом (землёй сарацин, то есть мусульман), однако точная топография пути Ингвара не может быть установлена на основании саги, и поэтому считается, что поход мог иметь своей целью какие-то южные или восточные земли, среди которых называют Константинополь, Малую Азию, Хорезм или даже Палестину. Для нас, однако, важно имя королевы Силькисив, которое сближает её с героиней «Саги об Одде Стреле». Поскольку и в той, и в другой сагах Силькисив каким-то образом сопряжена с «русскими» сюжетами, а её королевство находится на Востоке, учёные ставили вопрос о заимствовании имени из одной саги в другую. В то же время можно предположить и общий источник — какое-то устное сказание, которое имело отношение к Руси и отразилось в обеих сагах[453].
Далее в «Саге об Одце Стреле» имеется более поздний, вставной эпизод, в котором рассказывается о действиях Одца на Руси. Они происходят через «семь зим» после похода в Бьялкаланд и женитьбе на Силькисив. «Пришло известие, что тот конунг (имя его в саге не названо. — Е. П.), который был на востоке в Хольмгардах (то есть Новгороде. — Е. П.), неожиданно умер, но там захватил власть неизвестный человек, которого зовут Квилланус, и стал он там верховным конунгом». Этот Квилланус носил маску, и его никто не видел с открытым лицом, откуда он взялся и кем был, никому не было известно, и Одц отправился в Гардарики, чтобы узнать, кто он такой. «Гардарики — такая большая страна, что были тогда там владения многих конунгов: Марро звался конунг, он правил Морамаром (Муромом), та земля находится в Гардарики; Радстав звался конунг, и там, где он правил, [земля] называлась Радстова (Ростов); Эдцвал звался конунг, он правил тем владением, которое называется Сурсдаль (Суздаль); Холмгейр звался тот конунг, который вслед за Квилланусом правил Хольмгардом; Палтес звался конунг, он правил Палтескыоборгом (Полоцком); Кёнмар звался конунг, он правил Кёнугардами (Киевом), а там сначала жил Магог, сын Иафета, сын Ноя. Все эти конунги, которые сейчас названы, давали дань конунгу Квилланусу»[454].
Как установлено, перечень древнерусских городов здесь почти полностью совпадает с аналогичным перечнем в скандинавском географическом сочинении «Какие земли лежат в мире» (вторая половина XIII — начало XIV века), причём сохранена даже их последовательность[455]. Разумеется, имена «русских» конунгов совершенно фантастичны[456] и образованы от названий самих городов — обычная традиция, призванная объяснить эти названия и хорошо известная, в том числе и на древнерусском (восточнославянском) материале (имена Кия с братьями и сестрой, «объясняющие» название Киева и местную городскую топонимию). Квилланус оказался давним врагом Одда — Эгмундом Убийцей Эйтьова. Между ними произошла битва, в которой Одц убил всех конунгов, подчинённых Квилланусу, но и сам потерял всех своих людей. Битва закончилась с наступлением ночи, Квилланус вернулся с небольшой горсткой людей в свой город, где правил ещё несколько лет, а Одц отправился в своё государство. Этот «русский» сюжет саги опосредованно сближает образ Одда с Русью, тем более что и страна, которой он правит, может отождествляться с Гардарики.
Заканчивается сага рассказом о смерти Одда. Однажды Одц решил побывать в Хравнисте, чтобы узнать, кто теперь владеет принадлежавшими ему там по праву рождения землями. Силькисив пыталась отговорить мужа, ссылаясь на то, что ему принадлежит огромная страна, и нет нужды заботиться о каком-то далёком островке. Но Одд остался непреклонен и всё-таки отправился в Норвегию. Приплыв в Хравнисту, Одц был радушно встречен родичами, которым и отдал в собственность все свои владения там. Затем он тронулся в обратный путь и проплывал мимо Берурьёда. Здесь Одц решил сойти на берег и посмотреть на места, где он родился и провёл детство. Хутор Ингьяльда был давно заброшен, а в тех местах, где Одд и Асмунд когда-то стреляли из лука, плавали и проводили время, были лишь запустение и голая земля.
Показав своим спутникам все приметные знаки своего детства, Одд стал возвращаться на корабль со словами, что смотреть здесь больше нечего, хотя увидеть это стоило. На пути к морю «вокруг них была лишь заросшая осокой земля и небольшое возвышение впереди. И когда они быстро шли, ударился Одд ногой и нагнулся. "Что это было, обо что я ударился ногой?" Он дотронулся остриём копья, и увидели все, что это был череп коня, и тотчас из него взвилась змея, бросилась на Одда и ужалила его в ногу повыше лодыжки. Яд сразу подействовал, распухла вся нога и бедро. От этого укуса так ослабел Одд, что им пришлось помогать ему идти к берегу, и когда он пришёл туда, сказал он: "Вам следует теперь поехать и вырубить мне каменный гроб, а кто-то пусть останется здесь сидеть подле меня и вырежет рунами тот рассказ, который я сложу о деяниях своих и жизни". После этого принялся он слагать рассказ, а они стали записывать на дощечке, и как шёл путь Одда, так шёл рассказ [следует скальдическая виса]. И после этого умирает Одд» (пер. Г. В. Глазыриной)[457]. Одд был похоронен в каменной гробнице в Берурьёде, весть о его смерти спутники принесли Силькисив, которая продолжила править страной до тех пор, пока сыновья Одда не смогли принять власть. «Сейчас существует большой род, который произошёл от детей Одда и Силькисив» (пер. Г. В. Глазыриной). «Тогда стала она сама управлять землею гуннов вместе со своим сыном. Очень знаменитый человек вышел со временем из этого сына Одда» (пересказ по книге О. М. Петерсон и Е. В. Балобановой). Иными словами, потомки Одда и Силькисив стали знаменитыми, хотя их имена в саге и не названы.
Итак, сага завершается исполнением предсказания, которое было дано в самом начале. Рассказ о смерти Одда как бы обрамляет всю композицию. Помимо общего предсказания, роль «циклических» маркеров выполняют и некоторые детали. Так, Одд решает ехать на родину, чтобы узнать, что случилось с его родовым наследством. Появление же Одда на свет связано с поездкой его родителей для решения аналогичных наследственных дел. Таким образом, и рождение героя, и его смерть оказываются соотнесены с мотивом поездки за наследством (то есть «подтверждения» родового статуса). И в том, и в другом случае Берурьёд был лишь более или менее случайной остановкой на пути. Одд умирает в том же месте, где и родился. Некогда цветущий хутор представляет собой теперь голое пепелище, окружающая среда служит символическим воплощением смерти. Предсказание вёльвы сопряжено с ударом, который Одд наносит ей палкой по лицу (тем самым жестоко оскорбив её). Исполнение предсказания также сопровождается ударом — копья о череп коня, то есть тоже о «лицо», только мёртвое[458]. Тем самым Одд как бы вторично «оскорбляет» пророчество. Всё это ясно свидетельствует о вполне самостоятельном характере «обрамления» саги — предания о смерти скандинавского героя (сюжетно практически не связанного с рассказом о его деяниях). Так же как и рассказ об Олеге, легенда о смерти Одда была связана и с конкретными топографическими ориентирами — в Берурьёде ещё в начале XVIII века сохранялось предание о месте погребения Одда[459].
История смерти Одда имеет очевидные, неоднократно описанные параллели с древнерусской легендой о смерти Олега. Причём, в отличие от всех остальных подобных преданий, эта аналогия наиболее близкая. В самом деле, идентичны «агенты смерти» — конь, череп и змея. Деяния Одда (несмотря на всю их очевидную фантастичность) связаны (в том числе и именно) с Русью, причём Русь оказывается завершающим локусом этих деяний. «Этот мотив особенно тесно связывает образы Олега и Одда: первый является, а второй изображён русским князем скандинавского происхождения, который получает свои владения не по наследству, а завоёвывает их в борьбе с местным правителем»[460]. Сообщение саги о том, что Одд умирает у себя на родине, разумеется, находит аналогию в известии Новгородской первой летописи о смерти Олега «за морем». Удар копьём Одда о череп Факси близок к действию Олега, наступившего на череп своего коня ногой. Именно нога в обоих рассказах становится своеобразным «проводником» смерти. Обращалось внимание даже на имя сына и наследника Одда — Асмунда. Ведь аналогичное скандинавское имя носит древнерусский Асмуд, «кормилец» (то есть воспитатель) князя Святослава Игоревича, выполнявший функцию, подобную той, которую выполнял Олег при отце Святослава — князе Игоре. Все эти детали ясно указывают на связь рассказов саги и летописи — иными словами, эти рассказы восходят к одному (или схожим) устному преданию. Вопрос в том, какой из источников первичен — повлияла ли легенда, зафиксированная в летописи, на сагу, или наоборот.