Восьмая миниатюра (№ 35) посвящена началу похода Олега на Константинополь. Здесь русское войско плывёт в корабле и идёт на конях к городу, что буквально иллюстрирует летописный текст о походе «на конех и на кораблех». Царьград представлен в правой части миниатюры в виде условного города — четырёхугольной крепостной стены с башнями. Девятая миниатюра (№ 36) показывает сухопутную войну войска Олега и зверства русов: в правой части они сжигают церкви, в левой — секут людей мечами и расстреливают их из луков. При этом за спиной лучника стоит князь Олег (всё с тем же мечом у пояса и в красной одежде и шапке). Судя по летописному тексту, в котором о сожжении церквей говорится раньше, чем об иссечении и расстреливании людей, миниатюру следует читать не слева направо, а справа налево, то есть в «обратном» порядке[482]. Такие случаи в миниатюрах Радзивилловской летописи нередки.
Десятая миниатюра (№ 37) — одна из самых интересных. Русское войско во главе с Олегом движется к Константинополю в кораблях, поставленных на колёса. Носы кораблей украшают птичьи (орлиные) головы, сам Олег представлен как воин — в шлеме и с поднятым мечом. Справа греки стоят у Константинополя, на стенах которого трубачи трубят в трубы. На одиннадцатой миниатюре (№ 38) греки несут сидящему на престоле Олегу отравленные «брашно и вино». В руках трёх мужчин изображены, впрочем, золотые стакан, кубок и кувшин. Сзади мужских фигур в правой части миниатюры стоит воин в доспехах с копьём и щитом. Это очевидная аллюзия на святого Димитрия Солунского, с которым греки сопоставили Олега.
Двенадцатая миниатюра (№ 39) демонстрирует переговоры Олега о мире. Она любопытна тем, что помимо Олега здесь представлены византийские императоры Лев и Александр. Причём Олег сидит на престоле в левой части, а императоры в зелёных одеждах стоят (Лев в виде бородатого старца, а Александр — безбородого юноши), о их императорском статусе свидетельствуют трёхчастные шапки-венцы на их головах. Русские послы, одетые в красные одеяния, принимают из рук императоров разные предметы. Александр подаёт им грамоту, а Лев — какой-то круглый предмет золотого цвета. Возможно, таким образом показана дань, которую Олег потребовал от греков.
Тринадцатая миниатюра (№ 40) относится к числу наиболее примечательных. Она тоже читается справа налево. В правой части Олега ведут клясться к статуе Перуна, сзади него воин с копьём, у ног которого пририсована змея. Левая часть соответствует летописным словам «и утвердиша мир». Здесь Олег стоит на фоне условного Константинополя, а к нему подводят человека, держащего в руках грамоту. Судя по зелёным одеждам, это византиец (как и тот человек с копьём, который сопровождает Олега на клятву). Уже отмечалось абсолютно антикизированное представление миниатюристов о языческих идолах. Перун изображён в виде античной статуи, стоящей на колонне. «Этот голый мальчик красного цвета, со щитом в левой руке, с копьём в правой, не имеет ничего общего с подлинными славянскими идолами, поскольку они нам теперь становятся известны», — писал А. В. Арциховский[483].
Четырнадцатая миниатюра (№ 41) также читается, по-видимому, справа налево. В её правой части изображено возвращение Олега с дружиной на корабле в Киев, который представлен в виде уже знакомой нам четырёхугольной крепостной стены с башнями, только золотого цвета. В левой Олег сидит на престоле, а перед ним стоит обращённый к нему воин в латах с копьём. Комментатор усматривает в этом сюжете отражение летописной фразы «и прозваша Олга вещий»[484], но почему именно в таком виде она представлена на миниатюре, не вполне ясно.
Текст договора 911 года в миниатюрах, разумеется, никак не воплотился. А вот заключительный летописный пассаж отражён в пятнадцатой миниатюре (№ 42). На ней византийцы показывают русскому послу константинопольскую церковь, причём на престольном возвышении изображено нечто, что, исходя из летописного текста, можно трактовать разве что как хламиду Господню (названную в тексте, впрочем, багряной, а на рисунке изображённую зелёной). В левой же части миниатюры Олег получает грамоты заключённого договора от посла. Ясно, что и в этом случае действие на миниатюре разворачивается справа налево.
Наконец, две последние миниатюры (№ 43 и 44) иллюстрируют легенду о смерти Олега. На первой из них Олег спрашивает «старейшину конюхов», где его любимый конь. На второй идёт к черепу коня, из которого выползает змея, жалящая его в ногу. Здесь же мы видим и белого коня в сбруе, на котором Олег приехал к месту своей смерти. Итак, мастера иллюстрируют практически все сколько-нибудь значимые эпизоды из жизни Олега, зачастую объединяя два сюжета в одну композицию. Во всех случаях Олег предстаёт перед нами зрелым мужем с бородой и усами, почти всегда в красном одеянии и красной княжеской шапке и в мечом у пояса. Разумеется, о какой бы то ни было индивидуальности его черт (как и черт других князей летописных миниатюр) говорить не приходится. Тем не менее это первая история Олега «в картинках», дошедшая до нашего времени.
В период Московского царства Олегу явно «не повезло». Его портрет не вошёл в число портретов русских правителей знаменитого «Титулярника» 1672 года, где среди государей отдалённых времён присутствовали многие Рюриковичи. Однако изображение Олега было сконструировано в более поздний период, уже при Екатерине II, заняв своё место в ряду портретов русских князей и царей. Этому, конечно, способствовал тот интерес к русской истории, который питала сама императрица, а вместе с ней и образованное общество той эпохи.
Сюжеты из древней русской истории стали важными аспектами при обучении в Академии художеств, которой была дана новая жизнь, благодаря акту «инаугурации» Екатерины, состоявшемуся в 1765 году. А в 1766 году будущий великий скульптор Федот Иванович Шубин (1740–1805) представил по академической программе барельеф на тему «Убиение Аскольда и Дира, князей киевских», за который был награждён большой золотой медалью Академии. Позднее он выполнил и портретный барельеф Олега в галерее русских государей, в основу которой легли изображения с медалей известной «портретной серии» начального периода царствования Екатерины Великой.
«Портретная серия» медалей начала создаваться в 1768 году и опиралась на сведения «Краткого Российского летописца», составленного М. В. Ломоносовым и А. И. Богдановым в 1759 году и опубликованного на рубеже 1760-х годов. Над медалями работали мастера Иоганн-Георг Вехтер и его помощник Иоганн Гасс. Прототипами портретов для этой серии послужили овальные печати из зелёной яшмы с портретами русских государей, выполненные немецким резчиком Иоганном Доршем (1676–1732) по заказу Я. В. Брюса. Дорш в свою очередь опирался на портреты из «Титулярника», однако портрета Олега, как помним, там не было. Поэтому можно полагать, что он был «сконструирован» именно при создании «портретной серии».
Медали серии строились по общему принципу: на лицевой стороне помещалось изображение правителя, на оборотной — сведения о нём и его деяниях. На второй медали серии на аверсе мы видим погрудное изображение Олега в латах и в шлеме с плюмажем. Поверх лат накинута мантия, отороченная мехом. Князь изображён вполоборота, он сравнительно молод, безбород, с тонкими и длинными усами, свисающими вниз, что придаёт ему некоторый украинский колорит. Легенда по окружности гласит: «Вел. кн. Олегъ сродникь Руриковъ». На оборотной стороне под княжеской шапкой-короной в несколько строчек идёт надпись: «Княжилъ въ малолетство сына Рюрикова Игоря 879 года. влад. 34 года»[485]. Датировка продолжительности правления исходит из дат 879–913, поскольку в летописи начало княжения Игоря отнесено именно к последнему году. Условный портрет Олега на этой медали стал образцом и для других изображений этого князя.
По портретам с упомянутых медалей Ф. И. Шубин и создал в 1774–1775 годах 58 портретов-медальонов российских монархов от Рюрика до Елизаветы Петровны, которые предназначались для Чесменского дворца, построенного по проекту Ю. М. Фельтена. Со временем дворец перестал служить царской резиденцией, и барельефы в 1849 году были перенесены в старое здание Оружейной палаты Московского Кремля, а позднее и в залы новой, которые они украшают и по сей день. В числе их и «портрет» Олега Вещего.
Помимо «портретной серии» при Екатерине была создана и другая серия медалей — «историческая». Проекты для них были написаны самой императрицей, опиравшейся на «Историю» В. Н. Татищева. Всего Екатерина составила 235 проектов медалей, охватывавших период от смерти Гостомысла в 860 году до конца княжения Мстислава Великого в 1132 году, из которых была осуществлена лишь часть (94). Чеканка медалей началась в конце 1780-х годов[486]. События русской истории представлены в серии с чрезвычайной подробностью — так, времени правления Олега посвящено целых 18 медалей. Причём на учреждение «опекунства Олега, князя урманского» отчеканено даже две медали: одна отнесена к правлению Рюрика, другая открывает эпоху самого Олега. На лицевой стороне медалей «исторической» серии размещался профильный портрет того правителя, ко времени которого относились изображаемые события. Олег не считался самостоятельным князем, и поэтому на лицевой стороне медалей на события, с ним связанные, находились изображения Игоря — причём вначале младенца, а потом, начиная с медали на брак Игоря и Ольги, юноши (с надписью в обоих случаях «Великой князь Игорь северной и южной России»), На первой медали, посвящённой учреждению «опекунства», лицевую сторону занимает портрет Рюрика, а на второй — Игоря-младенца. На оборотной стороне «исторических» медалей помещались композиции по мотивам событий (часто аллегорического характера), внизу их сопровождали пояснительные надписи, а наверху — девизы