лы без всяческого пролития крови. Нужно срочно жениться! Где он мог найти отвечающую всем его требованиям невесту? Там, откуда он пришёл, и там, где жили люди такой же звериной масти, по тем же самым правилам войны и чести. Точно такие же, как и он сам. Как сказал историк С.М. Соловьёв, «Скандинавия – старинная колыбель народов, высылает многочисленные толпы своих пиратов, которым нет места на родной земле».
Это как раз было то, что нужно Рюрику. К тому же «весть о счастливом успехе Рюрика и братьев его, желание участвовать в их завоеваниях и надежда обогатиться, без сомнения, привлекли многих Варягов в Россию. Князья рады были соотечественникам, которые усиливали их верную, смелую дружину» (Н.М. Карамзин).
Мысль о том, чтобы породниться с кем-то из славянских вельмож, даже не приходила Рюрику в голову.
Поиски были недолги, зато дали нужный результат. Рюрик нашёл себе выгодную с любой точки зрения пассию. Это, как вы помните, была Ефанда, дочь короля урманского, то есть норвежского. Случилось это в 862 году.
«Ефанда (ок. 850), её муж Рюрик, их сын Ингвар (Игорь). После рождения сына получила от своего мужа Рюрика в вено Ижору. Брат: Хельги или Вещий Олег (ум. 912), перед 879 князь урманский (Мурманский), в 879 князь Рюрик передал ему „шурину своему… варягу сусчу, князю урманскому“ (некоторые русские летописи называют Олега племянником Рюрика) новгородский престол, которым тот владел в 879–882» (Б.И. Попов). У Татищева немного иная трактовка, но и он, ни капли не сомневаясь, именует будущего киевского князя не иначе как Олег I, шурин Рюриков, князь урманский, из Швеции.
Так в славянских землях очутился совсем ещё юный норвежский конунг по имени Хельг, которому на ту пору должно было исполниться лет четырнадцать. Молодая невеста, собрав приданое, спешно отправилась к месту работы мужа, в славянские земли. Для неё это было повышение. Как и положено приличной жене, она отправилась на родину мужа не одна, а взяв с собой дружину, или, если хотите, отряд вооружённых до зубов отчаянных головорезов в качестве собственной охраны, или гвардии, которым командовал её ближайший родственник, то есть старший брат, которым и был Олег. Такое не раз случалось в истории, в том числе и русской. Ярослав Мудрый, отдав свою дочь за Гаральда, тоже отправил с ней в дальние страны отряд умелых бойцов, один из правнуков которых известен практически всей читающей публике под именем Айвенго. Но об этом разговор ещё впереди. Так вот, для Олега, или Хельга, такой шаг был большой удачей. На славянские земли, обширные и достаточно богатые, зарились многие. Мало кому удавалось там закрепиться. Но Олег тоже шёл не как враг, не как захватчик, а как родственник. Родственник законного монарха.
Возвращаясь немного назад, замечу. Круг замкнулся, смотрите сами. Олег, князь урманский, брат Ефанды, шурин Рюрика, то есть его родственник, и воевода его дружины; при этом если на мгновение допустить, что Игорь – законный сын Рюрика, то тогда Олег приходится ему дядей, или, как в раскольничей летописи, он вуй Игоря, то есть брат его матери.
Всё сошлось воедино. Летописи знали, о чём и о ком вели речь. Поэтому совершенно непонятно, почему до сих пор идёт разговор о том, кто же по национальности этот самый загадочный Вещий Олег: славянин или норманн. Некоторые додумались до того, чтобы причислить его к племени древлян, что совсем уж забавно, особенно учитывая его финансовые отношения с древлянами и изнуряющую налоговую политику Олега по отношению к ним. Но и об этом мы ещё поговорим.
С приходом дополнительных сил политика Рюрика мгновенно меняется. Он начинает резко закручивать гайки. Что для него вполне понятно, силы-то значительно прибыло. К тому же Рюрик решил изменить место своего царствования и начал строить свою новую столицу Новгород.
Если довериться летописи, то 864 год был богат на события, и все они коснулись Рюрика напрямую. Скорее всего, они были разделены во времени, ибо следующая запись датирована уже 869 годом. Ругать за это летописца не стоит, он просто облегчил себе работу. Все события он подогнал под первую же приблизительно похожую дату, в которой был уверен. Остальные на точность не претендовали. Итак, бурная жизнь славянского князя продолжалась. Не успел он как следует обосноваться на новом троне, а тут новые утраты. Под 864 годом мы получаем известие о смерти разом обоих братьев, и Синеуса и Трувора. «И принял всю власть Рюрик один». Это сообщение вызывает лёгкое недоумение. Братья его были люди не старые, и войны свои вроде совсем недавно выиграли, народы им чуждые пригнобили, на колени поставили, и тут такое. Да ведь ещё оба разом. Такая синхронность не может не настораживать. Если применить к этому случаю мудрость древних, а она гласит: «Ищи кому выгодно», то итог получается невесёлый. Выгодно всё это одному лишь Рюрику. Он расширил свои границы на земли, которыми владели его братья. Теперь по праву преемственности правил там он. Но для того чтобы представить это как дело рук Рюрика, у нас нет никаких доказательств, лишь домыслы. Никаких иных слухов об этой нечаянной утрате до нас не дошло, а может, просто были они вовремя умело пресечены и канули в веках. Но после смерти братьев Рюрик чувствует себя явно свободнее и увереннее. В этот момент он строит себе новую столицу Новгород и вновь раздаёт земли, но уже не братьям и их людям, а своим приближённым. Татищев это описывает вот так: «864 год „Перейдя же из Ладоги к Ильменю озеру, построил Новгород над Волховом и, тут пребывая, раздавал области вельможам своим: одному Полоцк, другому Ростов, иному Белоозеро, иному Изборск, Смоленск и Муром. И по тем градам князи были варяги пришлецы. А прежде жили в Новгороде славяне, в Полоцке кривичи, в Ростове меря, в Белоозере весь, в Муроме мурома. И всеми же сими обладал Рюрик“» (В.Н. Татищев). О том же и Никоновская летопись: «И раздаде грады племенем своим и мужем: овому Полтеск, иному Ростов, иному же Белоозеро».
Это натуральный передел. Князь Сокол убирает людей, которые преданы были его братьям, изгоняя их с насиженных мест, и раздаёт всё своим, только от него одного зависящим людям. Они приносили присягу верности ему, и кровь проливать будут за него, остальные могут убираться восвояси. Теперь он может себе позволить диктовать условия, теперь, после женитьбы, у него в достатке людей. В данной ситуации Рюрик уже ведёт себя как полноправный победитель, как властелин. Именно после смерти братьев Рюрик начинает вести себя по-иному. Хозяином. В этот раз он действительно раздаёт земли своим ближним людям, одаряя их за верную службу. Теперь ему есть чем их одарять. Не верится, что всё это просто случайность. Это подмечено не только мной. «Рюрик по смерти братьев обладал всею землею, не имея ни с кем войны». Как говорится, померли братья и войне конец. Странное совпадение.
«Сохранилось предание, что по смерти братьев Рюрик оставил Ладогу, пришел к Ильменю, срубил город над Волховом, прозвал его Новгородом и сел тут княжить. Это место летописи прямо показывает, что собственный Новгород был основан Рюриком; и так как здесь он остался жить и после него здесь же жили посадники княжеские и князья, то из этого легко объясняется, почему Новгород затмил собою старый город, как бы тот ни назывался» (С.М. Соловьёв).
В этот год случилось ещё одно несчастье, коснувшееся Рюрика напрямую: из его далекой родины примчался мрачный всадник на чёрном взмыленном коне и принёс ему горестную весть о смерти отца. Рюрик остался его единственным наследником. Братья ушли в мир иной раньше. Летопись об этом так прямо и глаголет: «По смерти же отца своего правил и варягами, имея дань от них». Таким образом, «финны» и славяне действительно находятся под управлением одного конунга. «Соединение племен славянских и финских, что произвело этот союз? Без всякого сомнения, означенные племена были приведены в связь завоеванием варяжским, как впоследствии остальные разрозненные славянские племена были приведены в связь князьями из дома Рюрикова» (С.М. Соловьёв).
Для Олега, или Хельга, это тоже время событий. В этот период он жениться на славянской красавице, дочери Вадима Храброго, убиенного Рюриком, и получает из рук новгородского князя во владение Изборск. Однако кроме этого он получает нечто большее. Породнившись со славянами и взяв в жёны женщину рода Гостомысла, он становится полноправным кандидатом на новгородский трон. Теперь, случись что с Рюриком, он имеет законное право на власть. Правда, пока он ещё для этого слишком молод. Скорее всего, внучку Гостомысла звали Прекраса, а путаница пошла оттого, что не только Татищев, но и ещё несколько источников назвали её внучкой, а не правнучкой. Вот и пошло. Линия Гостомысла просто в очередной раз передалась по женской линии. Законность передачи власти не нарушена и оспорена быть не может. Её воспринимают и варяги по своим канонам, и славяне исходя из своих законов. Итогом женитьбы и является рождение Ольги. Типографская летопись недвусмысленно проясняет этот вопрос. Там прямо сказано, что будущая княгиня Ольга была родной дочерью Олега Вещего.
Нельзя сказать с уверенностью, что это просчитанный шаг Олега, скорее всего, он прислушался к своему окружению. Иаленький конунг получает свой первый урок – со славянами, которыми он вскоре собирается править, нужно не воевать, а родниться. Избежать контрреволюции куда важнее, чем пополнится новыми бойцами. Что вполне можно сделать и за деньги.
Как только земли, подарки и счастье розданы приближённым, Рюрик делает следующий шажок к величию. С этих пор он велит себя величать не иначе как каганом. «Сам же проименовался князь великий, что по-гречески архикратор или василевс, а оные князи подручными». Красиво звучит: сам себя проименовал. Вот оно, честолюбие варяга! Татищев приходит к выводу, что титул сей может означать одно: великий князь – высший правитель или царь и король. После чего идёт интереснейшая ремарка, сделанная великим историком: