просто нечего, а плохого сказать бы просто не дали. Дифирамбы ему уже начинают петь более поздние историки. Летописцы просто перечисляют деяния. Заметьте, их не так и много, и мало какими из них можно всерьёз похвастаться. Самое «славное и громкое» – это убийство славянского князя. Вероломное.
Время Рюрика кончилось. Теперь вся власть над землями, принадлежащими ему, попала в руки ближайшего наследника Олега Изборского. Король умер, да здравствует король! Тут мне могут возразить. Практически любому, мало-мальски знающему историю человеку доподлинно известно, что у Рюрика был сын Игорь, которому он всё и оставил. А Олег всего лишь дядька. Регент при малолетнем принце. Сторож при добре. Сторожевой пёс на цепи. Вон и Татищев с летописью этот факт подтверждают. Понимаю. Однако не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Вскоре вы в этом сами убедитесь. Факты и логика говорят как раз об обратном. Так что позвольте вести повествование так, как я считаю нужным, а этому, безусловно, ключевому моменту я посвящу отдельную главу.
Поэтому для нас сейчас важно только одно. После смерти основателя княжеской династии Рюрика в 879 году в Новгороде стал княжить Олег. Последний как старший в роде, а не как опекун малолетнего князя получил всю власть Рюрика и удерживал ее до конца жизни своей. Теперь его стали звать на славянский лад, не Хельг, а Олег.
К этому моменту он был уже не мальчик. Лет ему было на ту пору около 27–30. Он уже заждался власти. Наконец-то пришла его пора. Следующие 25 лет вещий князь будет занят расширением своей державы.
Недолго скорбя по ушедшему из жизни старшему товарищу, Олег уже Новгородский принимается за дела, которые Рюрику оказались не по плечу. Видно, что новый каган не терял времени даром и ещё до смерти кагана старого готовил и планировал это серьёзное предприятие.
Глава 5. Город-ключ
Казалось бы, всё то время, что Рюрик правил в Новгороде, Олега не было ни видно ни слышно. Ничего такого, что бы могло попасть на страницы хроник и быть отражённым в веках, он не совершал. Возможно, всё это время он лишь готовился к великим делам и подвигам, что должны были затмить собой все деяния предыдущих властителей. Всё возможно. Про Рюрика, окромя побед на брачном ложе, тоже было ничего не слыхать. Всё самое интересное происходило в эти годы на юге, в Киеве, там, где правил князь Аскольд. Там деяний героических хватало. Там и звон мечей, и слава, и трагедия. Там, на юге, куётся грозная слава славянского государства. Но и Олег не сидел за вязаньем, все эти годы работал не покладая рук. Незаметно, но много и упорно. И в отличие от Рюрика к делу он подошёл намного серьёзнее. Всё то, что он совершит буквально через два года, было уже подготовлено и спланировано именно в последние годы жизни Рюрика, когда тот потерял ко всему интерес. Если бы это было не так, то и Олег бы ничего ровным счётом не добился. Если бы он сидел сложа руки до самой смерти Рюрика, то ему бы это потом горько аукнулось. Олегу бы элементарно времени не хватило на все свои подвиги, совершённые им в довольно короткий срок. Новый новгородский князь умел работать и не боялся трудностей, он строил рисковые планы, которые поражали современников своей дерзостью, изяществом и беспринципностью одновременно. Олег первым из русских князей олицетворил собой славянскую отвагу и коварство викинга. Всему нашлось место. Единственное, чего ему не хватало для начала этого серьёзного предприятия, – это полноты княжеской власти. Для Олега Рюрик и так зажился, теперь он только мешал осуществлению его честолюбивых замыслов. Тормозил их. А откладывать было нельзя. Иначе весь титанический труд урманского конунга пошёл бы насмарку.
Главной мыслью Олега было подчинение Киева, именно на него он нацелил свои усилия и устремления. Киев, и ничто другое, был его единственной целью. Олег действовал осторожно, аккуратно, чтобы не встревожить воинственного Аскольда, не разозлить его раньше времени. Поэтому первый удар он нанёс не по его землям, а по Смоленску, который ему вовсе не подчинялся. Такое направление удара вряд ли могло заставить насторожиться Аскольда, готовящего в этот момент для своей страны глобальное мероприятие, которое должно было круто изменить судьбу славянского государства, а в итоге свело его в могилу. Но сейчас именно оно занимало все мысли Аскольда, и ему дела не было до местных разборок северного конунга с одним из своих соседей. Аскольд по своей натуре был больше воином, Олег – больше политиком. А политика – это такая тонкая игра, которую можно сравнить разве что с шахматами. В политике, как и в шахматах, свои комбинации. Здесь ценится умение скрыть от противника свои замыслы, подстроить хитроумную ловушку, просчитать действия соперника наперёд, даже идя на запланированные жертвы, а главное, неожиданно нанести решающий удар, поставив сопернику мат. Чем дальновиднее был вождь, чем лучше он мог анализировать обстановку и прогнозировать ходы противников, тем быстрее развивалось его государство, тем прочнее была его власть. Главное, что сил затрачивалось на это меньше, а кровь проливалась лишь по необходимости и только в том случае, когда этого нельзя было избежать. Олег никогда не стеснялся применить силу, но был изначально чужд лишнего геройства. Зато подать свои действия он умел ярко, как никто. Поэтому легенды о нем и живут в веках. Князю Олегу предстояло большое будущее.
Прагматизм, хитрость и ум Олега начинают проявляться с первых же шагов. Он всё учитывает. У него хорошая разведка, у него везде свои люди. Аскольд ещё ничего не пронюхал, он ничего не подозревает, а на самом деле он уже войну свою проиграл. Дальше требовалось просто чёткое и безукоризненное выполнение плана. Что тоже немаловажно. Вот чем отличается Олег от большинства славянских правителей, так это трезвой головой и точным расчетом, в котором не было места таким понятиям, как хорошо, плохо, честно и бесчестно, учитывался только кратчайший путь к достижению результата. Олег понимал, что победителей не судят, а всё остальное скоро забудется при правильной постановке дела. По своей сути он не был подлецом, он был просто не в меру рационален. Мораль не довлела над ним. Угрызения совести не терзали. Места чувствам не было, только расчет, трезвый, холодный. Как хороший шахматист, Олег мыслит на несколько ходов вперёд.
Допустить малейшую ошибку новый каган не мог. Любая, даже самая мелкая, неудача грозила обрушить весь столь долго и тщательно продумываемый план. Самая ничтожная оплошность могла вернуть его к той жизни, какую вёл князь Рюрик последние годы, лишив всех честолюбивых надежд. Ошибиться было нельзя. Слишком много поставлено на карту. Тут или пан, или пропал. Второй раз затеять столь серьёзную авантюру и собрать столько сил Олегу уже вряд ли удастся. За проигравшими конунгами не так охотно идут и не так легко им доверяют. А в некоторых случаях они могут даже остаться и вовсе без работы.
Поход на Смоленск в летописях описан скупо. Всего одна строка. На самом же деле это был ключевой момент всего предприятия. Если Смоленск устоит, то о Киеве нечего даже и думать, поэтому, чтобы первый блин не вышел комом, новгородский князь подготовился серьёзно.
Первое время после принятия на себя бремени власти Олег был занят с утра до вечера. Он принимал послов, творил суд и расправу, налаживал экономику, разваленную Рюриком, и делал это с врождёнными навыками и умением человека, которому суждено править великой державой. Не первом месте стояло дело.
И понеслись верные слуги во все концы земли. Спешат, торопятся, созывая воинов под знамёна нового князя. Как говорит нам Повесть временных лет, в 882 году «выступил в поход Олег, взяв с собой много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами». «Олег, пылая славолюбием Героев, не удовольствовался сим войском, но присоединил к нему великое число Новогородцев, Кривичей, Веси, Чуди, Мери и в 882 году пошел к странам Днепровским» (Н.М. Карамзин).
Казалось бы, всего одна строка. Но хоть Нестор на слова и скуп, информации в его словах вполне достаточно. Олег понимает, сколь трудное и масштабное предприятие он затеял. Одних варягов для него будет совершенно недостаточно. Для такого трудного и героического дела он собирает всех, кого может. Его войско довольно разношёрстно, но при этом хорошо организованно. Он совершает то, что Рюрику было совершить не под силу. Упор здесь нужно сделать на варягах и кривичах. Нестор не случайно выделяет их из общей массы славян, называя два раза. Хоть Олег и княжит теперь в Новгороде, но Изборск он оставляет за собой. Кривичи если и не его гвардия, то его личное войско. Подчинённое только ему и никому больше. К тому же двум различным племенам кривичей приходилось идти в столкновение между собой. Ведь Смоленск находился в землях кривичей, которые так же, как и их собратья, были на данный момент подчинены варягам. Странное предполагалось противостояние.
Возникает вопрос: почему первый удар пришёлся именно по Смоленску? Почему именно он был так нужен Вещему Олегу?
Древний Смоленск был на редкость удачно расположен на перекрёстке торговых путей. Торговый путь «из варяг в греки» соединял Варяжское и Чёрное моря. В районе Смоленска существовал древний волок. Далее путь выходил в Чёрное море, минуя Днепровские пороги. По морю – вдоль европейского побережья (Румелийского берега) до Константинополя. Этой дорогой войскам удобно было ходить на Византию. Туда, где можно было награбить при удачном стечении обстоятельств столько добычи, что могло хватить на всю жизнь. Другой путь, идущий с запада на восток, соединял город с Волгой и далее вёл «в болгары», в Хвалынское море, в Великий Новгород и Верхнее Поволжье. От устьев Южного Буга, Днестра и Дуная можно было попасть в Западную Европу. Смоленск был стратегически выгодной точкой, необходимой любому завоевателю, стремившемуся к тотальному господству и доминированию, а не только к тому, чтобы раз пограбить и уйти. Не случайно варяги, или викинги, уже подмяли под себя поселившихся здесь раньше их славян. Олег ничего не делал случайно и никогда не гонялся за единовременным кушем. Он всё делал основательно, с прицелом на дальнейшее и подходил к делу как рачительный хозяин. Всё должно давать постоянный доход. Грабёж и разорение ради воинского куражу были не для него. Смоленск должен был стать первой ласточкой в череде его великих завоеваний.