В этот раз всё было иначе. Князь северного владения, собравши войско из варягов и других подвластных ему племен, выступает в поход по протоптанной варягами тропе. Большую силу собрал Олег, но и охота, которую он затеял, того стоила. Это уже не вождь одной варяжской шайки, не конунг небольшой, но дерзкой дружины, в его руках – мощь всех северных племен. Он идет, но идет не с целью грабежа, не для того, чтобы пробраться в Византию. Пользуясь силой своей, он подчиняет себе все встречающиеся ему на пути племена, закрепляет навсегда за собой все находящиеся по его дороге места. Его поход – это завоевание, распространение одного владения за счет других, или «владения сильного на счет слабейших». Это обстоятельство есть самое важное в нашей начальной истории. Позднее за его умение просчитывать всё наперёд, предугадывать события люди назовут его сумрачным именем – Вещий.
Перейдя волок и достигнув Днепра, Олег поднял меч к великим войнам. Казалось, вот сейчас столкнутся в смертельной схватке две силы, напьются мечи отважных бойцов вражьей крови. Но… случилось странное. Новгородский князь без всяческого смертоубийства и кровопролития утверждается в земле днепровских кривичей, закрепляя за собой их город Смоленск. Здесь он сажает своего мужа с дружиною, достаточной для удержания нового владения. Это понятно, а иначе нельзя. Всё это смоляне принимают и сносят терпеливо. А ведь Олег подошёл к городу не внезапно, не застал он Смоленск врасплох. Как говорит летопись о походе Олега по Днепру, «уведавши смольняне, и изыдоша старейшины». Старейшины собрались на совещание: что делать? Пока они нервно маялись в принятии решения, подъехал Олег, разрешив своим предложением все их споры и сомнения. Что новгородский князь мог предложить Смоленску, чтобы тот безропотно подчинился? Самый простой ответ, который мы можем найти: в Смоленске у власти были варяги, поэтому Олегу было легко с ними договориться. Но это не ответ на вопрос. Варяг варягу рознь. И не раз викинги сцеплялись между собой в кровавой схватке не на жизнь, а на смерть. Шансы у Смоленска выстоять в этой войне были. Но мечи не были обнажены. Всё происходит мирным путём.
Так что он мог им предложить? Во-первых, совместный поход на Киев. Во-вторых, Олег хоть и ставил в Смоленске своего человека, но не трогал аристократию местную. Мало того, он создавал в Смоленске собственную княжескую власть. Возможно, упомянутых в Повести временных лет под 907 годом «по тем… городом седяху велиции князи, под Олгом суще».
Это огромная победа дипломатии Вещего Олега. Он, как никто, умел договариваться, когда это было нужно. Излишнего геройства он не терпел. Напрасный риск избегал. Это величайший политик своего времени.
Смоленск терял независимость, но, как и Новгород, в скором будущем платил новому повелителю лишь небольшую ежегодную мзду. Ничего боле. Мало того, теперь Смоленск мог рассчитывать в случае беды не только на свои силы, но и на защиту нового кагана. Возможно, Олег даже приоткрыл старейшинам тайну, что поход на Киев не будет провален. Что исход заранее предрешён, поэтому и Смоленску стоит придержать свои амбиции. Но что конкретно напел им чародей, нам узнать не дано.
Своего он добился. Воинов сохранил, а стратегически важный волок под себя подобрал. Кроме всего прочего Олег усилил своё войско, пополнив его новыми бойцами. А если учесть, что следующим его противником был сам славный Аскольд, то это в любом случае не помешало бы.
Ключ был в руках у Олега, теперь можно было двигаться дальше. Следом Олег взял город Любеч и посадил там мужей своих. Всё это случилось в 882 году.
Теперь на очереди был Киев.
Глава 6. «О князи Рустем Осколде»
Так в Никоновской летописи начинается раздел, посвящённый киевскому князю. Я буду называть его Аскольдом, как уже и называл. Так оно привычнее, да и в летописях он чаще встречается под этим именем. Действительно, пришла пора поговорить о князе, незаслуженно забытом и довольно серьёзно недооценённом. Сегодня уже мало кто помнит, кто такой Аскольд. Рюрика помнят, Олега Вещего помнят, Игоря вспоминают, Святослава чтят, а вот про Аскольда совсем забыли, хотя в те времена это была фигура первого плана. Казалось, что Аскольд, постоянно ведущий свои дружины в бой, совершенно неуязвим, что сами боги оберегают его или что он заговорённый. В жарких битвах и далёких походах гибли его бойцы, соратники, даже старший сын, а он оставался цел и невредим и всегда выходил победителем.
Понятно, сколько веков прошло, и многим сердцам, увлекающимся историей, дороже и ближе бессмертный герой Святослав, популярный Рюрик или погибший от собственной жадности Игорь, но в те времена всё было иначе. Не было никого, кто бы мог на равных потягаться с Аскольдом на полях, омоченных кровью отважных бойцов. Он был вихрем грозовым, громом, огнем! И жались по углам враги, и дрожали их руки, держащие оружие, когда слышали они, что на них выступает грозный киевский князь. Громкую он стяжал себе славу.
Кем же он был, правитель, создавший славянское государство, чьей столицей стал Киев? Как сообщает автор написанной в XV веке «Истории Польши» Ян Длугош, «после смерти Кия, Щека и Хорива их дети и потомки по прямой линии господствовали над рутенами в течение многих лет. Наконец наследство перешло к двум родным братьям – Аскольду и Диру, оставшимся управлять в Киеве». Дальше он ведёт речь о Рюрике, чётко проводя разграничение между Русью Южной и Северной. В ПВЛ есть подтверждение этой информации. «После этих братьев стал род их держать княжение у полян» (ПВЛ). Другой польский историк XVI века, Матей Стрыйковский, точно так же указывает на то, что в Киеве издавна правила местная династия: «Когда в Руси, лежащей на юге, Аскольд и Дир, потомки Кия, в Киевском княжестве господствовали, народы русские широко размножились на северных и восточных землях». Эту же версию поддерживает польская Хроника Мартина Вельского. «Киевский Синопсис», составленный во второй половине XVII века архимандритом Киево-Печерской лавры Иннокентием Гизелем, указывает: «Яко по смерти тех трех братий Князей Росских, сыны и наследники их по них долгий век всяк на своем уделу господствоваша; даже потом на их места Осколд и Дир Князие от их же народа наступиша». Под «Князьями Росскими» он имеет в виду Кия, Щека и Хорива, которые и являлись основателями династии.
Поэтому первый вывод прост: Аскольд является наследным киевским князем. Славянином, ведущим свой род от не менее славных предков, коими и был основан город Киев.
При князе Аскольде мощь и значимость Киева неуклонно растёт. Киевский князь принимает на себя титул кагана, уравняв этим себя с владыками Хазарии, которая на тот момент считалась мощным и уважаемым государством. А присвоить себе титул значило повысить свой статус, что в те времена было совсем непросто. Соседи могли обидеться на такое самовольство и пойти на выскочку или зазнайку войной. Но Аскольда это не пугало. Он и сам мог напугать кого угодно. Сам византийский базилевс Василий I называет Аскольда «прегордым каганом северных скифов»! Что неудивительно. Византия была одной из тех держав, куда Аскольд принёс свой меч, сотрясая основы Империи.
Правда, Рюрик Новгородский опередил в этом действии своего киевского собрата. Вид принявши молодецкий, с гордым сверкающим взором новгородский Сокол первым из славянских князей пополнил славные ряды опасных и мощных правителей, именующих себя каганами, влился в их семью. Правда, он пока мог пугать лишь своих подданных и близлежащих окружающих. Тот же византийский базилевс, как хазарский каган, лишь гадать мог, кто такой новгородский каган Рюрик и чем он так страшен и важен. Лично увидеть его, даже без меча в руке, им так и не довелось.
Но вернёмся к Аскольду. Его жизнь была насыщенна, большей частью она состояла из войн и походов. Практически все они завершались победами.
866 год – первый поход на Константинополь, согласно Повести временных лет, «приидоша из Киева Русские князи Осколд и Дир на Царьград, в царство Михаила царя и матери его Феодоры, иже проповедаша поклонение святых икон, в первую неделю поста, и много убийств сотвориша».
872 год – война с болгарами. «Убиен бысть от болгар Осколдов сын».
873 год – поход против Рюрика и занятие Полоцка. «Того же лета воеваша Асколд и Дир Полочан и много зла сътвориша».
874 год – второй поход на Византию. «Иде Асколд и Дир на Греки».
875 год – поход в степь против печенегов и разгром степняков. «Того же лета избиша множество печенег Осколд и Дир».
А кроме этого ещё войны с древлянами, уличами.
Аскольд не сидел без дела, неустанно стяжал себе воинскую славу, давая при этом возможность своему народу развивать земледелие, торговлю и ремёсла. Пока Аскольд стоял на страже интересов Киева и грозил любому, даже самому потенциальному, врагу, всякий труженик мог спать спокойно, не боясь, что в его дом ворвутся враги, разграбят его хозяйство, а то и уведут в полон и его самого, и всю его семью. Мало того, он привечал не только своих подданных, но и другие славяне могли укрыться у него от гнева своего правителя. Как это было с теми, кто бежал от репрессий Рюрика. Аскольд всем дал убежище, кров и возможность жить спокойно. Киевляне любили своего князя. Для них жизнь под его управлением была прекрасна. Но, как это всегда и бывает, пришла беда, откуда не ждали.
«Ставши вождями довольно многочисленной дружины, Аскольд и Дир вздумали сделать набег на Византию, они отправились из Новгорода; на 200 ладьях приплыла русь к Царю-граду, но попытка не удалась: буря, вставшая, по греческим свидетельствам, вследствие чудесного заступления богородицы, разбила русские лодки, и немногие из дружины Аскольдовой возвратились с своими князьями назад в Киев. Вслед за этим известием византийцы сообщают другое – о принятии христианства русскими, о посылке к ним епископа из Царя-града» (С.М. Соловьёв).