«Первым словом да умиримся с вами, Греки! Да любим друг друга от всей души и не дадим никому из сущих под рукою наших Светлых Князей обижать вас». Таковы слова приводит в тексте договора Н.М. Карамзин.
Этот самый щит одним своим видом на долгое время успокоил воинственных болгар. Симеон Великий был обманут в своих ожиданиях. Пропустив войско Олега через свои земли, он надеялся нагрянуть в Константинополь после ухода оттуда славян. Но вместо ослабленного и униженного врага он получал в случае нападения на Империю Льва Философа себе в противники набравшего огромную мощь и влияние киевского князя. А это было ему совсем ни к чему. Симеон понял, что в дипломатии Олег его переиграл, но вступать в борьбу с Вещим Олегом не стал. Он проглотил обиду и без всяческих эксцессов пропустил отягощённое добычей русское войско беспрепятственно к своему дому в Киев. Даже понимая, что Вещий Олег их перехитрил, войска Симеона не преградили своими щитами киевскому князю путь домой. Стороны вновь избежали кровопролития.
Олегу удалось задуманное, его щит вошел в вечность.
Но вернёмся к Византии. Византийская дипломатия после таких набегов всегда проявляла чудеса выдержки, не разрывая при этом взаимовыгодных торговых отношений, что и увеличивало её богатства, она лишь принимала меры для сдерживания особо буйных характером варягов. И здесь она оказалась на высоте, несмотря на очевидный проигрыш.
После кошмарного для Византии происшествия дела её во внешней политике начинают идти на лад. С этого времени славяно-русские войска участвуют в пограничных византийских войнах с арабами, на Сицилии и в других местах.
908 год. Разгром византийским полководцем Имерием флота арабов в Эгейском море. Это первая ласточка. Другой смертельный и не держащий своего слова агрессивный болгарский царь Симеон I Великий, пытаясь расширить свои владения, в 910–911 годах собирается вновь начать войну с Византией, но начнет её лишь в 913 году. До этого не осмелится. Щит Олега сдерживает его. Только смерть Олега развяжет ему руки. С начала X века Русь выступает в греческих текстах как союзник Византии. Вернувшийся из опалы патриарх Николай Мистик открыто угрожает Болгарии русским вторжением. Флот русов византийцы используют и по отношению к болгарам в качестве одного из сдерживающих факторов. После знакомства с дружиной Аскольда болгары не спешат ещё раз испытать на себе мощь русского оружия.
В 911 году 700 русских наёмников принимали участие в неудачной византийской экспедиции на Крит.
Чем ещё может заинтересовать нас договор 907 года и последующий 911-го, его подтвердивший?
Например, из него мы можем узнать, кто же стоял во главе войска, которое привёл в Византию Вещий Олег? Кто был в ближнем круге его людей, которых он рассадил по подчинённым им городам, и кто вёл в бой дружины?
Четырнадцать из этих доверенных киевскому князю людей, принимавших непосредственное участие в процессе подписания документов и посольствах, известны нам по именам: Карл, Фарлаф, Вельмуд, Рулав, Стемид; послы 911 года – те же плюс Инегельд, Гуды, Руальд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост. Ещё раз отмечу, что большого представительства славян среди них найти будет довольно сложно. Лишь два имени из этого большого перечня могут быть славянскими, это всё те же: Вельмуд и Стемид, представлявшие Русь в Царьграде, остальные двенадцать явно скандинавского происхождения. Но что характерно, оба славянина присутствуют в обоих посольствах.
Кроме этого в договоре Руси с Византией хочется выделить ещё несколько интересных моментов, наглядно отражающих отношение между двумя державами. «Послы, отправляемые Князем Русским в Царьград, будут там всем довольствованы из казны Императорской. Русским гостям или торговым людям, которые приедут в Грецию, Император обязан на шесть месяцев давать хлеба, вина, мяса, рыбы и плодов; они имеют также свободный вход в народные бани и получают на возвратный путь съестные припасы, якоря, снасти, паруса и все нужное» (Н.М. Карамзин).
Византия готова не только давать возможность беспошлинно торговать русским купцам, но ещё, отправляясь домой, бесплатно запасаться в дорогу всем необходимым, может даже с запасом. Для купцов это было большим подспорьем.
«Греки с своей стороны предложили такие условия: Да запретит Князь Послам своим делать жителям обиду в областях и в селах Греческих. – III. Россияне могут жить только у Св. Мамы, и должны уведомлять о своем прибытии городское начальство, которое запишет их имена и выдаст им месячное содержание: Киевским, Черниговским, Переяславским и другим гражданам» (Н.М. Карамзин).
Следующий пункт, вставленный византийскими дипломатами в договор, как нельзя лучше говорит о восприятии греками русских и отношении к ним: «Пусть запретит русский князь указом своим приходящим сюда русским творить бесчинства в селах и в стране нашей. И пусть входят в город только через одни ворота в сопровождении царского мужа, без оружия, по 50 человек…»
Эти пункты договора, подписанные главами государств, должны обеспечить безопасность мирному византийскому населению и уберечь его от выходок буйных русских гостей, которых они явно побаиваются. Поэтому с оружием в город им входить вообще нельзя, они им и без оружия опасны, они и так могут дел наворотить. Привыкшим к более праздной жизни византийцам с ними не сладить. Сил не хватит. Поэтому и число их ограничивается, и царский муж к ним приставлен. За ними глаз да глаз. Иначе беда горожанам.
Но самое интересное в тексте договора – это то, что Игорь не в одном из двух договоров с Византией даже не упомянут. Послы обозначают себя так: «Мы от рода русского… ибо посланы от Олега, Великого князя русского». А уж кому, как не им знать, кто их послал и кому они служат. Это лишь говорит о том, что на данный момент Олег никакой не опекун Игоря, а полноправный хозяин своего государства. Если бы было хоть как-то иначе, без имени Игоря на документе договор не мог бы быть не только составлен, но и подписан. В те далёкие времена этикет строго соблюдался. Да и Византия была в курсе дел на Руси и знала, кто и на что имеет право. Так что Игорь пока всего лишь потенциальный наследник Вещего Олега без права подписи.
Расставание двух царственных особ было отмечено всеми признаками взаимного уважения.
Возвращение русов из победного похода к родным берегам, вновь картинно. Но совершенно в духе киевского князя. Покидая Царьград, князь приказал грекам сшить паруса: для руси из паволок (златотканый шёлк), славянам из коприны (простой шёлк). «Под именем руси здесь должно принимать не варягов вообще, но дружину княжескую, под славянами – остальных ратных людей из разных племен» (С.М. Соловьёв). Шик должен быть во всём, но и разделение по сословиям тоже. Его родная дружина, столько для него повоевавшая и состоящая в первую очередь из варягов, возвращалась в родные пенаты под золотыми парусами «После сего Олег велел паруса искать руси поволочаные, славянам крапивные, а варягам толстинные. И повесил Олег на вратах Цареграда щит свой во изъявление победы, пошел от Цареграда, подняв паруса. Но вскоре у руссов ветер паруса парчовые изодрал, а также и у славян; что они видя, сказали: „Возьмем лучше обыкновенные холщовые паруса, ибо ветер не знает, что дорого, но знает, что крепко“. И сделали так немедленно. Так Олег возвратился к Киеву со множеством злата, серебра, парчи и драгоценных вещей. „Народ же, слыша таковую его храбрость и хитрость, чрез что великое богатство и славу у всех приобрел, нарекли его волхвом предведающим, поскольку люди были неведающие учения, но во тьме суеверия утоплены, веровали о волхвах, якобы те чрез диавола могут все творить“» (В.Н. Татищев).
Всё, что касается парусов, было сделано не из практицизма. Порвались эти паруса или нет, тоже не важно. Просто отплытие победоносного войска домой должно было выглядеть впечатляюще. Чтобы запомнилось надолго. Навсегда. Может, это была и дурновкусица, но для Олега важно было показать свою удачу, сопутствующую ему во всех его начинаниях. Что заморский поход закончился успешно и что все герои вернулись с богатой добычей. Народ Киева ждал зрелища. Он всегда до него был охоч. Олег знал это, и он его предоставил. Это немного напоминает парады, которые после своих побед устраивали римские полководцы, для того чтобы лучше продемонстрировать свою силу, свою удачу да и иные разные диковины показать. И ничего невозможного в этом нет. К тому же летописец делает и из этой истории вывод. А куда же без него! Не суйся со свиным рылом в калашный ряд. Пока то, что по рангу и по чину варягам, славянам большей своей частью недоступно. То же самое, только другими словами, отражено в соотношении среди ближних людей князя Олега варягов и славян. Преобладание первых до сих пор сильно заметно.
И ещё. В поход на Византию уходило войско, а вернулись из него герои. Все в лучах славы и достатка. Каждый! Теперь, вернувшись по своим домам, по городам и весям, они по всей Руси, до самых глухих закоулков, разнесли рассказы об уме, хитрости, а также удачливости и добычливости киевского князя.
«…И пришел Олег к Киеву и привез много добра полянам и русам, и раздал дары мужам и женам, и детям русским, и воеводы его вернулись к себе с дарами и добычей огромной для своих родов…» Так заканчивает свой рассказ о походе на Царьград Аскольдова летопись.
Кто не знает о несметных сокровищах Вещего Олега? Кто не слышал о славе Вещего Олега? У кого на Руси удачи больше, чем у Вещего Олега?
Лучшей рекламы для себя не смог бы сделать никто!
«И прозвали Олега Вещим, так как были люди язычниками и непросвещенными». Вещий. Именно по возвращении в Киев с богатой добычей народ прозвал так Олега. И прозвище это пристало к князю не за склонность к волховству и чародейству, не за какие-то магические и религиозные вещи. И даже не за мудрость. А за предвидение. За то, что всё умел просчитать наперёд, как будто мог приоткрыть завесу судьбы и в будущее заглянуть.