у название), «рабочие встречи» закончились и я занялась «перспективным планированием».
А перспективы в голове рождались прекрасные: чтобы их прочувствовать, было достаточно в окошки внимательно глядеть. Ну и на остановках с людьми разговаривать: хотя стоянки были только на больших станциях, в городах — но и там люди в курсе, чем окрестности живут. А жили люди очень по-разному…
Пристанционные поселки на Транссибе были — по крайней мере внешне — вполне современными, и почти в каждом торчала труба местной ТЭЦ. Небольшой и дровяной, а «дровянистость» подчеркивалась большими металлическими элеваторами, в которых хранились пеллеты: все же кучей их даже в сарае с непротекающей крышей хранить было нельзя: промокнут и развалятся. А неподалеку от большинства таких поселков и «метановые станции» были заметны: их было легко отличить по красивому (большей частью) зданию с газгольдером и установленных под навесом здоровенных баллонов-цистерн со сжатым газом: этого газа на энергетику, конечно, не хватит, а вот для обеспечения жилых домов вполне достаточно. Да и дома практически все были кирпичными, в основном «типовые», двухэтажные, отличающиеся от поселка к поселку разве что цветом местных кирпичей и цветом крыш. Так что даже из окна поезда было видно, что у людей в домах и центральное отопление есть, и наверняка водопровод, да и с электричеством проблем быть не должно — но это только у железнодорожников такая счастливая жизнь была. А вот пролетающие мимо поезда деревни выглядели все еще «не очень»: в основном там стояли привычные по другим «старым» деревням избы, торчащие над ними трубы намекали, что отапливаются они все еще печами — а иногда даже из поезда можно было увидеть колодцы с набирающими в них воду людьми. Это в любом случае было все же лучше, чем в деревнях, которые под германскую оккупацию попадали, но мне казалось, что за прошедшее с войны время все же можно было людям условия создать получше. Правда, при условии, что люди сами этого захотят…
А вот в последнем у меня уверенности не было: даже на Урале без мощнейших пинков «сверху», со стороны КПТ, народ самостоятельно нужного энтузиазма не проявлял. И причин, по моему «единственно верному» мнению тут было две. Первая — люди большей частью ждали, что «государство их обеспечит», ну хоть когда-нибудь обеспечит. А второй причиной было то, что большей части советских граждан было просто непонятно, что они сами могут сделать: ведь тот же дом выстроить не особо и сложно, а вот провести к нему все коммуникации… ведь даже по собираемой товарищем Струмилиным статистике на осень шестьдесят пятого года больше половины сел в стране не имели постоянных источников электроэнергии.
А еще имелась и другая статистика, про которую мне лена рассказала. Не по дружбе, а исключительно по работе, и ее рассказ касался «кадров»: в стране почти половина средств, выделяемых уже колхозами и совхозами «на местную электрификацию», разворовывалось местными начальниками всех уровней. Поэтому на Украине, например, не было председателя колхоза, у которого дом был не напоминал небольшой дворец (по крайней мере внутри), то же самое происходило в большинстве среднеазиатских республик, и часто в них электричество имелось только в домах «начальства», поступающее с небольших дизель-генераторов, специально для этих целей закупаемых, например, в ГДР. Там-то их массово делали, и, как мне Лена сообщила, половина как раз «советским баям» и доставалась — хотя официально их закупали для электрификации местных школ и больниц…
На мой непрозвучавший вопрос Лена мне сама ответила, еще до того, как я рот успела открыть:
— Свет, ну ты же сама понимаешь, что это не задача КГБ за установкой мелких генераторов следить. КГБ это вообще только прошлой осенью заметило, когда наш сотрудник из-за того, что в местной больнице света не было, погиб. Но раз заметили, то и занялись теперь, и смею тебя заверить, что число желающих поработать на постройке Северной железной дороги скоро вообще утроится. А если учесть, что там и половина милиции в этих делах замешана была…
— То есть работы вам прилично поднавалилось, понимаю. Но тогда не понимаю, почему тебя вместе со мной в Корею отправили: у тебя же по кадрам и в КПТ, и в «девятке» и без того работы на тридцать шесть часов в сутки.
— Потому что нужно крепко корейским товарищам помочь. У нас в Комитете… в нашем Комитете было серьезное обсуждение вопроса, кого с тобой инструктором послать в Корею. И получилось, что и выбирать не из кого: я-то у тебя уже сколько лет секретарем считаюсь, да и понабралась от тебя опыта в организации делопроизводства. В Москве люди, уже обученные твоим приемчикам, остались, там работа не встанет — а корейцев-то нужно фактически с нуля обучать. Еще мне сказали, что у них очень четкое понимание иерархии, и направить к ним даже полковника какого-нибудь уже, по мнению Павла Анатольевича, недостаточно, а вот генерал уже смотрится — в глазах корейцев — вполне приемлемо. А так… мне эта командировка нравится не больше, чем тебе, и даже меньше: у тебя-то за детьми там Вика посмотрит, девушки — Сережины племянницы, а у меня… Правда, начальство и мне выделило трех молодых в помощь по дому, но сама понимаешь: одно дело просто назначенные по службе люди, и другое дело родственники. Мои-то, конечно, далеко не младенцы, но и в пятнадцать они такого натворить могут…
— Сочувствую. Но работа есть работа, мы сами ее себе выбрали.
— Это верно. Да, кстати, там и по твоему специальному списку желающих на Севере поработать прилично так набралось, и мне даже интересно стало, как ты их вычислила, в Москве сидя. Хотя с твоей информационной системой… На последнем совещании руководство ОБХСС сообщило, что если… когда они закончат ее внедрение по всей стране, воровать у государства станет просто невозможно.
— У воров тоже головы на плечах имеются, наверняка что-то придумают.
— А мы придумаем еще быстрее и разработаем новые меры контроля и противодействия. В управление финконтроля пришло первое пополнение из МИФИ, там собираются разработать сквозную систему проверки всех безналичных платежей в стране, и вне поля зрения останутся только платежи наличные. Однако наши специалисты, кстати, как раз те, которых ты обзываешь «бухгалтерами в штатском», и как наличные потоки контролировать, вроде придумали. А если твои парни доделают эту твою карточную систему…
Вот интересно: Вася уже на третий день путешествия полностью освоился со «спецификой жизни в вагоне», и Ника ее стала воспринимать спокойно. Тем более, что кухня в поезде была относительно «привычной», с электроплитой, нормальным холодильником — разве что вместо электрочайника там стоял титан. И она даже поладила с поездной бригадой поваров, которые вообще-то должны были всех пассажиров кормить — но меня с Васей кормила только она сама. Не то, чтобы очень неплохим поварам не доверяла (Лена и другие «сопровождающие лица» считали, что у них еда вкуснее, чем в лучших московских ресторанах), а предпочитала готовить для нас «привычную еду». И даже делилась с поварами этими своими «тайными рецептами», а торты пару раз они вместе вообще делали.
Но вот «сопровождающие лица» — да и я тоже — к исходу третьих суток путешествия начали превращаться в каких-то психов. Скорее всего потому, что мы — как и большинство советских людей — привыкли каждый день кроме выходных работать — а в поезде работать просто было негде. И «работы» — в привычном для каждого человека смысле — тут просто не было, но и отдыхом пустое времяпрепровождение назвать было нельзя. Вероятно поэтому в Иркутске поезд (по специальному моему запросу) простоял почти три часа, в местные книжные магазины изрядно опустели: моя команда скупила там вообще все книжки, напоминающие художественную литературу. И сильно почистили полки в разделе литературы детской: я думаю, что Вася при всей своей любви к чтению и половины подаренных ему книг за время, проведенное в Корее, не осилит. Впрочем, кое-что из этого «богатства» я наметила выкинуть еще до Кореи не доезжая, а девушкам даже не посоветовала, в приказала все книги, которые выкинуть захотят уже они, перед помещением их в печку занести в «особый список», чтобы не забыть имена авторов, с которыми им захочется побеседовать по возвращению обратно в Москву.
Девушкам: Павел Анатольевич и Лена мне «секретариат» подобрали соответствующий. На мой ехидный вопрос еще перед отъездом Лена сказала, что «дамы твой престиж не подорвут, там вообще ни одной нет в звании ниже капитана» — но при этом все они были очень молодыми. Даже замужних было всего двое, но, как мне сообщил уже Павел Анатольевич, все они прошли очень неплохую подготовку, и «не только по части мордобоя». По крайней мере, данные в базу заносить они точно все умели: по моей просьбе мне по пути подтаскивали довольно много отчетов по местной экономике, и очень много этих отчетов были в бумажном виде. То есть почти все отчеты по сельскому хозяйству были как раз бумажными, а анализировать такие я так и не научилась — но «у нас с собою было», то есть было целых шесть или семь «переносных» компов (пока еще не ноутбуков, а небольших все же чемоданчиков с ручкой) — и девушки посменно, чуть ли не в круглосуточном режиме «бумагу» перегоняли в «цифру». Все равно надолго их такая работа от безделья не отвлекала: компов на всех все же не хватало, но мне работать становилось много легче.
По пути мы еще надолго останавливались, но уже не в «больших городах», а в городах поменьше: в Ушумуне простояли полдня, пока я «осматривала строящийся химкомбинат» (и там меня наградили «местным» ведомственным орденом «Герой Ушумуна», изготовленным из извлеченного из золы местного угля золота), и на Известковой на целый день задержались: там произошло бурное обсуждение проблем на строящемся заводе по «окончательному обогащению руды». Ну, с рудой было все понятно: пока в тех краях не появится море электричества, всерьез говорить о запуске этого завода не приходилось — однако специалисты считали, что имеет смысл быстренько воздвигнуть обычную тепловую электростанцию и начать работу завода, пользуясь вырабатываемой на такой станции энергией. Причем расчеты, ими произведенные, вроде бы говорили за то, что ТЭС строить смысл был, но денег-то на такое строительство взять было негде — и мы разошлись крайне недовольные друг другом. Ну я-то это переживу, а вот как товарищам донести мою точку зрения, я на лету так и не придумала. Впрочем, если придумаю потом, то донесу: тут уже и до Пхеньяна недалеко, приедут в гости в крайнем случае…