Но больше всего его теперь заботило другое: в области геологи нашли очень интересное месторождение песка. Да не простого, а такого, в котором только фосфора было свыше шести процентов, а еще в нем имелось очень много циркона и рутила. Но и одного фосфора в месторождении можно было накопать свыше трехсот миллионов тонн — а это ведь может дать стране такой прирост сельхозпродукции! Вот только чтобы этот фосфор и металлы добыть, нужны были не только экскаваторы и грузовики, для перерабатывающего завода еще и электричества нужно чуть ли не больше, чем в области его сейчас вырабатывалось. И раньше у него даже никаких идей относительно того, где это электричество можно будет взять, не имелось — но когда он про открытие геологов рассказал Светлане Владимировне, идеи появились. Не у него, идеи возникли вроде бы в Госплане — однако реализовывать эти идеи предстояло в том числе и ему, инженеру Соболеву. Не потому что он был, в сущности, довольно неплохим инженером, а потому что товарищ Федорова сделала его уже хорошим руководителем района –даже нескольких районов. А теперь, судя по всему, ему нужно было и целой областью поруководить.
То есть в области имелось и свое руководство, но оно отвечало больше за «обычную жизнь местного населения», а ему предстояло руководить тем, что эту жизнь сделает более хорошей. Заметно более хорошей, по крайней мере в областном центре женского здоровья уже записалось в очередь на определенную операцию больше восьми тысяч женщин. Немало для одного центра, но для области все же не особо и много. Если не учитывать, что уже через год, а то и раньше, этим женщинам предстоит дать новое жилье, подобрать подходящую работу, а чуть позже — и детей обеспечить яслями, детскими садами, школами…
И основу такого обеспечения ему заложить все же удалось: уже выстроенные и только проектирующиеся заводы стройматериалов рабочими укомплектовать получится. А вот стройки хотя бы теми же каменщиками… Впрочем, был один вариант, причем однажды уже опробованный на практике. И Василий Степанович был уверен, что начальница этот вариант полностью одобрит и поддержит.
Страна уверенно катилась к полной победе коммунизма в интертрепации товарища Ленина: советская власть уже имелась и теперь оставалась электрификация всей страны. На московском заводе «Газоаппарат» начался выпуск суперкрутого абсорбционного холодильника «Север-2» с уже десятилитровой морозилкой (надеюсь, последнего такой конструкции), который мог холодить-морозить, потребляя из сети от двадцати пяти до ста ватт. В непрерывном, понятное дело, режиме. А на селе массовым спросом запользовались электрические духовки: все же ее воткнуть в розетку проще, чем печь растопить. И лично я в магазинах видела духовки двух производителей: горьковскую на шестьсот ватт и харьковскую на восемьсот. И почему-то народ рвался за изделиями харьковских умельцев. Вероятно, думая, что «восемьсот-то точно лучше шестисот»! Вот только у горьковчан не хватило ума свою духовку красить молотковой эмалью и снаружи, и изнутри, а харьковчане умищем пораскинули… и, похоже раскидали его вообще весь: я не знаю, сколько нужно было проявить фантазии, чтобы камеру духовки изнутри покрасить обычной масляной краской.
По поводу харьковской духовки даже состоялось специальное заседание Совмина: периодически в квартирах, где ее включали жадные до новинок граждане, случались пожары, и иногда эти граждане, вкусив свежей выпечки, отправлялись прямиком в отделения скорой помощи с тяжелыми отравлениями. И если бы я не решила все же подышать свежим воздухом и не приперлась на это заседание, то главному инженеру завода объявили бы выговор, причем даже строгий! Но я — приперлась, и товарища было решено «на время расследования дела отправить под арест», а статью ему вменили «за умышленное нанесение тяжелого вреда здоровью более чем двум пострадавшим». А мое предложение использовать статью «за умышленное убийство по предварительному сговору» руководство страны все же отвергло — впрочем, Лена мне потом сказала, что зато не одного его посадят, а там все руководство завода отправится в Магадан лес валить. Насчет руководства я даже не ожидала, но на заседании был и министр Минприбора, в чьем ведении находился завод, и как раз министр и возмущался громче всех. Я бы тоже на его месте возмущалась: о таком «товаре народного потребления», который завод уже больше шести лет выпускал, в министерство руководство завода даже не доложило. Просто потому, что духовки делались из «отходов основного производства», а от реализации ТНП половина выручки прямиком в кассу завода и поступала. И вот как эти сверхплановые денежки потратить… харьковчане просто решили, что с министерством они делиться выручкой не хотят. Тут, конечно, и по финансовой части открывались довольно интересные перспективы, но уже комитетские «бухгалтера в штатском» мне сказали, что они и этим вопросом займутся. Не потому, что в Харькове люди какие-то особо плохие попались, а потому что подобные случаи много где могли незаметненько так случиться, а чтобы эффективно чем угодно управлять, нужно точно знать и каким образом это управление может быть проигнорировано. Все же, как сказал один из них, «законы в Советской стране сделаны для честных людей», а лазейки в них для нечестных еще оставались слишком уж широкие…
Однако меня заинтересовал сам факт того, что эти, причем весьма убогие, духовки народ столь активно закупал — и я в Комитете поставила задачу разработать настоящие электроплиты. А у началу октября мне такую плиту изобретатели и принесли. Все, как я просила: четыре конфорки, одна на шестьсот ватт, две по киловатту и одна на полтора. С тиристорным управлением нагревом (все же должна быть от полупроводников и для дома польза!), и даже с таймером. Правда, пока сенсорное управление у них сделать не получилось: плиту-то энергетики делали и они просто взяли «все готовое». А Сережа, посмотрев на эту плиту, сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться:
— Свет, запускай плиту в серию на каком-нибудь заводе, все твои придумки ребята уже к следующей модели приспособят. Потому что сейчас такие плиты, по крайней мере в Москве, уже нужны сильно: домов-то высоких понаставили, и чтобы газ на верхнем этаже в плите горел, снизу такое давление в трубе делать приходится, что струя газа чайник с плиты сбросить может. То есть я с газовым мастером говорил, когда он нам плиту регулировал: по-хорошему конфорку нужно регулировать под давление в трубе, но если кто вдруг решит эту конфорку поменять… Ты же не просто так в домах мощную электропроводку ставишь?
— Уговорил. Но я о другом думаю: Василий Степанович сообщил, что на Брянщине мужик скотину заводить особо не хочет, ему кормить ее нечем.
— А там что, покосов свободных нет?
— Шумит тревожно брянский лес… покосов много, но мелких и далеко друг от друга. Да и косой в лесу особо не размахнешься.
— Так насчет далеко — у тебя в Ряжске специальная машина для крестьян делается. А с косой… я тут в журнале видел, немецком: небольшая косилка с моторчиком…
— А сено газонокосилкой не накосишь!
— А там не для газонов была, а для фермеров. Хочешь, завтра его с работы принесу? Я думаю, что глядя на картинку третьекурсник из МВТУ такую же спроектирует, если не лучше.
— Ты лучше ее этому третьекурснику сразу покажи, знаешь же где СНТО собирается, вот им и покажи. А когда они ее спроектируют, пусть мне позвонят, я подумаю, где и как их в производство запустить.
— Хм, так они тебе уже завтра и позвонят!
— Я не против, все равно дома сижу и ничего не делаю.
— Ты не делаешь? Да если бы в СССР хотя бы каждый десятый так же ничего не делал, как ты, то у нас давно бы уже коммунизм наступил!
— Не надо нам, Сереженька, коммунизма. А нужен нам социализм, такой, про который товарищ Сталин говорил. И вот когда мы его построим, то никто про коммунизм и думать уже не будет. Но тут есть одна проблема: очень многие все же хотят этот коммунизм построить. Но только для себя — а нам такие люди точно не нужны. И вот я и думаю: а куда бы их деть? Пока не придумала, но, надеюсь, скоро придумаю.…
Глава 4
Итоги моего разбирательства итогов уборочной страды меня настигли уже в начале октября. И заставили меня сильно задуматься, так что я даже не утерпела и пригласила в гости Николая Семеновича. Но он-то — человек сильно занятой, по первому зову, конечно, в гости не побежал, а я — пока его ждала — другими делами занималась. Причем не только кормлением Вовки и наблюдением за кормлением всех остальных, главным образом я занималась подсчетом денежек.
Вот если взять пятьдесят семь рубликов, то два процента от этой суммы составят уже несколько больше рубля, а если это умножить на тридцать тысяч, то будет уже побольше тридцати четырех тысяч. Заметная сумма, хотя и воображение не поражающая, однако в чьем-нибудь личном бюджете очень приятная. То есть если официально «изобрести» замену глифталевой эмали на дешевую охру при покраске одного комбайна, то за три положенных по закону года выплат авторских гонораров изобретателю уже набежит больше сотни тысяч. И я это успела подсчитать уже через полчаса после того, как министр химпрома, которому я возжелала устроить головомойку, с бумагами на руках показал мне, что так-то глифталевых красок у них завались — вот только ни Ростов, ни Таганрог эти краски в Химпроме уже почти три года вообще не заказывал, предпочитая приобретать ту самую «охру на сиккативе» у разных предприятий местпрома. А так как товарищ Тихомиров вообще-то с химией был неплохо знаком, я у него тут же и поинтересовалась:
— Сергей Михайлович, а если, допустим, такой охрой покрасить, скажем, трактор…
— Да что вы! Сейчас в качестве сиккатива в основном используется медный купорос, и любая сталь, окрашенная такой краской, начинает коррозировать в несколько раз быстрее. К тому же адгезия любых масляных красок к металлу невысока… нет… то есть, как я понимаю, в Ростове ее использовали вообще без грунтовки⁈ Честно говоря, пока вы вопрос свой не задали, я и внимания на это не обращал…